барона.
– Знаете, Темплмор, я хотел спросить вас кое о чем...
– Слушаю вас, Найтон.
– Скажите, а мистер Прайс женат? Он, кажется, проводит слишком много времени в вашем доме.
– Неужели? – Лорд Темплмор пожал плечами. – Что ж, очень может быть. Видите ли, дядюшка вдовец. Моя тетя умерла пять лет назад от тяжелой болезни, и иногда ему становится очень одиноко. Но мне кажется, он не так уж часто бывает в Шропшире. Обычно дядя предпочитает проводить время у себя в Бате.
– У него дом в Бате? – спросила Розалинда.
Себастьян грустно улыбнулся.
– Нет, но у меня там имеется дом.
– Очень мило с вашей стороны, что вы позволяете дяде пользоваться вашим домом. – Розалинда выразительно посмотрела на сестру, но та тотчас же отвела глаза.
– По-моему, это скорее безрассудство, – проворчал Грифф. – Ваши родственники, Темплмор, скоро оставят вас без средств.
Себастьян вновь пожал плечами, и Грифф на сей раз промолчал.
– А знаете, лорд Темплмор, – неожиданно проговорила Джульет, – я все еще не могу понять одну вещь. Если ваш брат действительно погиб и вы ничего о нем не знаете, кто же тогда распускает сплетни о похищении? И зачем?
– Я уже говорил вам об этом. Уверен, что слуги.
– Только не мои, – заявил Грифф. – Моим слугам слишком хорошо платят, и они не станут сплетничать.
– Но, учитывая ваши занятия... – пробормотал Себастьян.
– Вы имеете в виду торговлю? – насторожился Грифф.
– Я имею в виду контрабандные товары, – пояснил барон с невозмутимым видом.
Грифф еще больше помрачнел.
– Я больше с этим не связываюсь. Уже много лет я занимаюсь вполне легальной коммерцией.
Себастьян криво усмехнулся.
– Но полагаю, что кое-кто помнит о ваших прежних занятиях. Думаю, у вас немало врагов. Вероятно, кто-то хорошо заплатил вашим слугам за измену.
– С какой целью? – Казалось, Грифф искренне удивился. – Что может выиграть мой враг, запятнав репутацию моей свояченицы?
– Это всего лишь мое предположение, – ответил Себастьян. – Возможно, я ошибаюсь.
– Уверен, что ошибаетесь, – сказал Грифф.
– Конечно, это не слуги Гриффа, – вмешалась Джульет. – И не наши. Хелена очень тщательно все скрыла. Поскольку только она одна видела мою записку, она сказала всем, что нас вызвали в Лондон Грифф с Розалиндой, которые возвращались после медового месяца и должны были встретить нас там. А потом, прежде чем отправиться за мной, она сказала всем, что ей пришлось отослать сначала меня, потому что она должна была заняться кое-какими срочными делами в поместье.
– И ей поверили? – спросил Себастьян. – Никто не связал ваш внезапный отъезд с Морганом?
– Во всяком случае, никто никогда не говорил нам об этом. Все в Стратфорде знали, что «капитан Уилл Морган» должен был скоро вернуться в полк, где он якобы служил. Ау Хелены всегда была репутация строгой ревнительницы морали.
– Но молодые дамы не всегда слушаются своих старших сестер, – возразил Себастьян с едва заметной улыбкой. – Уж простите за откровенность, но даже очень хорошо воспитанные девушки иногда убегают с негодяями вроде моего брата.
– Люди в нашем городе никогда не считали меня способной на такое, – заявила Джульет.
– И все же вы рискнули сбежать.
– Только потому, что ваш брат обманул меня, заставив поверить, что он – достойный жених.
– Если бы вы считали его достойным женихом, – возразил лорд Темплмор, – вы бы отправили его к отцу просить вашей руки.
«Господи, как он умеет провоцировать!» – мысленно воскликнула Джульет.
– На самом деле я пыталась так поступить, но Морган убедил меня в том, что это бессмысленно. Он сказал, что папа ни за что не позволит мне выйти замуж за простого армейского капитана.
– И Морган оказался прав, даже если это была всего лишь отговорка, чтобы выманить тебя из дома, – вставила Розалинда. – Папа не одобрил бы ничего подобного. Он хотел для тебя совсем другого мужа. Однако сейчас он был бы в восторге, если бы ты даже пожелала выйти за мясника.
– А я считаю, что Джульет поступала разумно, когда отказывала своим поклонникам, – сказал Грифф. – Все это – отвратительная компания.
Слава Богу, зять поддержал ее. Когда же он дружески подмигнул ей, Джульет просияла.
– Дорогой, не поощряйте ее, – проговорила Розалинда. – Некоторые из поклонников Джульет мне нравились. Например, милейший лорд Хаверинг. Вы не могли бы возразить против него. Он молод, красив, добр...
– Он редкостный идиот, – проворчал Грифф. – Я однажды сравнил Принни с Фальстафом, а Хаверинг спросил меня, кто такой Фальстаф и почему он не встречался с ним в обществе.
– Незнание Шекспира еще не делает его глупцом, – возразила Розалинда.
Джульет рассмеялась.
– Неужели? Но разве не по этой же причине ты опозорила передо мной некоего лорда Эндрю? Кажется, он приписал Марло одну из пьес Шекспира, не так ли?
– Это совсем другое... – Розалинда фыркнула. – Лорд Эндрю на самом деле глуп.
– А лорд Хаверинг действительно очень приятныйтный джентльмен, – продолжала Джульет. – Но к сожалению, мы не подходили друг другу.
– Хаверинг?.. – в задумчивости пробормотал Себа-ьян. – Это не тот ли, который случайно прострелил себе ногу, когда передавал своему другу пистолет во время дуэли? – Перехватив вопросительный взгляд Гриффа, он добавил: – Я слышал об этом от дяди Лу. Говорят, Хаверинг стал посмешищем для всего Лондона.
Грифф весело рассмеялся.
– Этот болван вполне заслуживает насмешек. Испортил увлекательную дуэль.
Розалинда вздохнула.
– Что ж, возможно, Джульет действительно лучше без лорда Эндрю и лорда Хаверинга. Хотя я не знала, что Харинг такой идиот. А как насчет маркиза Кинсли?
– Разве Кинсли не женат? – удивился лорд Темплмор.
– Вдовец, – пояснил Грифф. – К тому же с тремя детьми.
– Меня беспокоили совсем не дети, – сказала Джульет. – Дети мне очень нравились. Но я считала лорда Кинсли... не очень-то приятным.
– Не очень приятным? – спросила Розалинда. – Но почему?
– Я бы предпочла не обсуждать это. – Джульет отправила в рот кусочек яблока.
– А... я, кажется, знаю, в чем дело! – воскликнула Розалинда. – Из-за его сигар! Ты не выносишь мужчин, которые курят.
– Вовсе не поэтому, – возразила Джульет, хотя она и впрямь считала курение ужасной привычкой.
– Тогда в чем же дело? – допытывалась Розалинда.
Джульет бросила на стол салфетку и выпалила:
– Когда мы танцевали, он всегда смотрел только в мой корсаж. Наверное, даже не знал, есть ли у меня лицо. Теперь понимаешь?
Розалинда густо покраснела и прошептала:
– О, Джульет, я очень сожалею. Я не знала...
– Нужно было рассказать нам, – сурово заметил Грифф. – Я бы выставил его.
– Рассказать вам? – Джульет бросила многозначительный взгляд на лорда Темплмора. – Но Кинсли не единственный мужчина, который так поступал. Просто лорд Кинсли был слишком... откровенным. – Посмотрев на зятя, она вдруг выпалила: – А вы, Грифф, не должны лицемерить. Я видела, куда устремлен ваш взгляд, когда Розалинда надевает одно из своих французских платьев.
Розалинда рассмеялась и тут же в смущении закашлялась. Себастьян же скрыл улыбку, прижав к губам салфетку. Покосившись на Джульет, он пробормотал:
– Но почему вы принимаете ухаживания таких людей, как Кинсли или Монтфорт?
– Монтфорт? – переспросила она. – Откуда вы узнали о нем?
– Я... могла ранее упоминать что-то... – поспешно вмешалась Розалинда.
– О, это просто великолепно, – заметила Джульет с сарказмом. – Пожалуйста, продолжай, Розалинда. Действительно, почему бы не рассказать совершенно незнакомому человеку о моих личных делах? Почему не рассказать еще и о том...
– Ваша сестра просто сказала мне, что вы ответили отказом на предложение герцога Монтфорта, – проговорил лорд Темплмор, и голос его был странно мягким. – Полагаю, вы поступили весьма благоразумно.
– Так вы знаете Монтфорта? – осведомилась Джульет.
Лорд Темплмор кивнул:
– Да, немного, пожалуй. Он провел здесь одно лето, когда нам обоим было по четырнадцать, а наши отцы были друзьями. Он все еще... Он воплощение пристойности на публике и воплощение непристойности наедине?
– Вы попали в самую точку, – сказал Грифф. – Однако я удивлен, милорд. Даже хорошо знающие его люди не подозревают о его... склонностях.
– Какие склонности вы имеете в виду? – подала голос Розалинда.
– Не такие, о которых можно говорить в присутствии молодых дам, – отчеканил лорд Темплмор, пристально посмотрев на Джульет.
Леди Розалинда повернулась к мужу:
– Дорогой, если вы знали о нем... такое, почему же вы позволили ему приблизиться к Джульет? – спросила она, явно заинтригованная.
– Не смейте вмешиваться в мои дела, – воскликнула Джульет, но никто даже не взглянул на нее.
Они все проигнорировали ее.
– Я узнал о его истинном характере уже после того, как Джульет отказала ему, – ответил Грифф. – Дэниел рассказал мне о его регулярных посещениях... э... некоторых заведений.
Розалинда в смущении посмотрела на сестру.
– Ты знала об этом?
– Я просто знала, что он не нравится мне. Однажды я поймала его на лжи. Как-то вечером по дороге на бал я видела его карету... в сомнительной части города, а он потом клялся и божился, что я ошиблась. – Она пожала плечами. – Но я не слепая.
Розалинда вздохнула; очевидно, она возлагала большие надежды на герцога.
– Все говорят, что из исправившихся распутников получаются лучшие мужья
