корсет на Беатрис.
– Мама, я думаю, тебе действительно нужен больший…
– Заткнись! – рявкнула та. – Просто нужно потянуть сильнее.
– Тогда вдохни, – велела Лиззи, и Харриет не удержалась ог смешка.
Когда корсет все-таки зашнуровали, миссис Пруитт побагровела.
– Я не могу сидеть и ждать, пока окаянная штука немного расслабится. Мне нужно помочь с чулками.
– Беги, – шепнула Лиззи.
Вернувшись в комнату, Харриет не успела надеть платье, как в дверь постучали. Наверное, нужно опять помочь Лиззи, которая пытается втиснуть мать еще во что-нибудь. Харриет открыла дверь. На пороге стоял Байрон Эллиот.
Его глаза расширились, хотя Харриет не совсем поняла почему. Она придерживала халат у ворота.
– Мистер Эллиот?
– Байрон, пожалуйста.
– Байрон.
Он улыбнулся, и Харриет отметила, что на нем нет ни сюртука, ни галстука, а рубашка у ворота расстегнута. Эллиот ничего не сказал, и Харриет кашлянула.
– Я могу вам чем-то помочь, сэр?
– Да, Харриет. Я надеялся поговорить с вами наедине. Вы не против?
– Сейчас? – Она заморгала.
– Это займет совсем немного времени. Обещаю.
Харриет вздохнула и отступила. Она искренне надеялась, что он пришел не для того, чтобы почитать ей стихи. Не прикрыв до конца дверь, Харриет повернулась к Эллиоту.
– У меня не было возможности увидеться с вами, Харриет.
– Вы видели меня за обедом.
– Всего несколько минут. Вы чаще отсутствуете, чем бываете здесь. А в связи с последними странными событиями – леди Крейчли постоянно не в духе, Латимер и мистер Брэдборн суют нос во все дырки – я за вас тревожусь.
– Нет никакой необходимости, сэр, – покачала головой Харриет. – Вы же видите, я в полной безопасности.
Он медленно обошел ее кругом и снова приблизился к двери. Харриет понадеялась, что он сейчас уйдет.
– Вы все время проводите с этим Брэдборном. Поневоле начинаешь задумываться о его чувствах к вам.
Желая защитить свою репутацию и доброе имя возлюбленного, Харриет сказала:
– Мы с ним друзья.
– Ага. – Эллиот прижался спиной к двери. – Я знал, что вы не поддадитесь на его уловки. Хотя и очень сомневаюсь, что мужчина вроде него умеет очаровывать женщин. Вы знаете, что он вынужден делать карьеру? У него нет ни титула, ни денег, о которых стоит говорить.
Харриет нахмурилась. Она вспомнила легкие, как перышки, поцелуи Бенедикта на своих коленях прошлой ночью. Его дыхание щекотало ее бедра, а потом он притянул ее к себе совсем близко и сотворил такое, о чем она не рискнула бы рассказать в приличном обществе. Одна мысль об этом ее согрела.
– Характер мистера Брэдборна заменяет ему все титулы и деньги.
Эллиот слегка нахмурился, но тут же снова улыбнулся:
– Вы очень необычная женщина, Харриет Мосли.
– Да, я знаю.
Эллиот завел руки за спину и плотно закрыл дверь. Отчетливо послышался щелчок ключа в замке.
По спине Харриет пробежал холодок. Она насупилась:
– Что вы задумали, Эллиот?
– Не прикидывайся скромницей, лапочка. – Он шагнул вперед. Пальцы его сжимались и разжимались. – Мы больше не можем играть в эту игру.
– В игру? – Харриет отступала до тех пор, пока не наткнулась спиной на кресло у бюро.
– Твое восхищение моими стихами и тот упоительный спектакль в брюках и мужском сюртуке, надетых специально, чтобы соблазнить меня…
Харриет заморгала.
– Вы ошибаетесь. Я не делала ничего – ни специально, ни случайно, – чтобы, – ее желудок сжался, – соблазнить вас.
Он кинулся вперед. Харриет прыгнула на кровать.
