яды. Пока у вас болит голова, и вы принимаете порошки, он посоветовал воздержаться от апкоголя. Так что вы быстро поправитесь.
Он угрюмо взглянул на Эвелин:
— Прекрасно. Ваша матушка проявляет такую заботу обо мне! Молоко мне противопоказано. Или в этом доме все сговорились против меня?
— Вы хотели поесть, — напомнила Эвелин.
С ее стороны было глупо сидеть и смотреть, как он ест. Но уйти она не могла. Алекса, похоже, это меньше всего смущало. Наконец она встала.
— Не буду мешать. Спокойной ночи.
Алекс что-то пробормотал с полным ртом и сделал ей знак остаться.
— Не спешите. Я так и не понял, за что ваша матушка хотела стукнуть меня, но потом передумала? Есть и еще несколько вопросов, но сначала молоко.
Он кончил жевать и принялся за молоко, поглядывая на Эвелин.
Эвелин боролась с желанием уйти, но он, похоже, был все еще достаточно слаб. И по тому, как лицо его временами хмурилось, она заключила, что голова у Алекса продолжает болеть. Ходить самостоятельно он едва ли мог. Она решила остаться.
— А как вы думаете? Каково ей было сидеть в таверне, не зная, что творится на складе, что с ее детьми? Да она бы могла с оружием в руках сражаться рядом с вами, и тогда вас не стукнули бы по голове.
Он удивленно вскинул брови.
— Здесь все женщины такие храбрые? Моя матушка потеряла бы сознание, прежде чем мы добрались до порта.
Он умолчал о том, что его мать вообще вряд ли вышла бы из дома, чтобы узнать, где ее сын и что с ним. Она никогда не подвергла бы себя опасности.
— Это не Лондон. Мы тут сами о себе заботимся. У нас нет лакеев. В общем, мама увидела в таверне несколько знакомых и попросила их помочь. Но вы к этому времени уже сами управились. Я думала, все ваши люди отплыли на «Минерве». Кто же помогал вам?
— Я нанял несколько человек из местных. — Он пожал плечами. — Я ведь окрестностей не знаю, а они мне здорово помогли.
Он с невозмутимым видом принялся за булочку, не обращая на нее внимания.
Она привыкла думать о нем как о светском бездельнике, потому что, когда они посещали званые вечера, Алекс и одевался, и вел себя именно так. И совсем не думала о том, что управлять делами такой компании, как «Грэнвилл Энтерпраиз», мог только здравомыслящий, расчетливый делец. А дельцы не очень разбираются в средствах. Вполне возможно, что он нанимал для слежки негодяев.
— А почему вы не ушли на «Минерве»? — наконец спросила она.
Справившись с остатками еды на тарелке, Алекс вытер губы и прилег на подушку. Взгляд его снова устремился в окно.
— А вот этого я сам не могу понять.
Эвелин думала, что если она сейчас и пыталась увидеть в его поведении какую-то романтическую подоплеку, это вовсе не значило, что так оно и есть. Она подозревала, что Алекс вообще не склонен к хитроумным любовным интригам. Если он чего-то хотел, то просто брал без особых прелюдий. И в этом не было ничего удивительного. Она начинала верить, что сейчас он вполне откровенен с ней. Но не знала, насколько откровенна сама. Эвелин встала и взяла поднос.
— Ничего, скоро приплывет следующий корабль, и у нас будет возможность передать результаты ваших расследований в суд. Вы уже выяснили их имена?
Алекс поднял глаза и всмотрелся в ее не очень отчетливое в полумраке лицо. Он не разобрал его выражения, но в ее голосе почудилось что-то странное. Какое-то напряжение с тайным смыслом. Алекс отказывался верить, считая это игрой воспаленного воображения.
— Нет, они оказались умнее, чем я думал. Компании зарегистрированы в Англии, и мне нужно ждать сообщений от партнеров. Иначе я ничего не смогу доказать.
Голос его звучал устало, и Эвелин пожалела о своей чрезмерной насмешливости.
— Простите. Я ведь вас подозревала. Мы постараемся, чтобы вы чувствовали себя как дома.
Держа в руках поднос, она локтем открыла дверь. И замерла от его бесстрастных слов:
— Но это уже будет доугой корабль, дорогая. «Минерва» уплыла вместе с моими деньгами.
Был ли в его голосе вызов или просто насмешка? Эвелин поспешила на кухню, стараясь не думать об этом.
Глава 11
— Что вы здесь делаете? — Эвелин резко обернулась и увидела Алекса, прислонившегося к дверному косяку.
Недавно приходил доктор, который осмотрел рану Хэмптона и сказал, что тот вполне здоров. Но Алекс еще носил повязку на лбу.
— Я устал играть роль инвалида. По вечерам делать нечего, вы все время работаете на складе.
Он с усмешкой посмотрел на ее мальчишеский наряд: бриджи и рубашку.
— А вам бы, конечно, хотелось блеснуть лихой повязкой в бальных залах, — ответила она, сердясь на себя, что не прикрыла как следует дверь. — Можете не волноваться. Губернатор по-прежнему в крепости, дом Хатчисона разрушен, дяде тоже не до развлечений. Не думаю, что кто-то сейчас дает званые обеды. Улицы патрулирует милиция, и людей не тянет веселиться.
Алекс слушал с интересом, не замечая ее язвительности. Пролежав несколько дней в доме Веллингтонов, он ничего не знал о событиях в городе после ночного бунта. А у Джейкоба и Эвелин не было особого желания рассказывать ему о последних новостях.
— Вы, кажется, говорили, что Макинтош арестован. Так что теперь беспорядков опасаться нечего?
Эвелин потянулась к своей куртке, исподтишка взглянув на статную фигуру Хэмптона. Он не был в последние дни примерным больным, но вел себя лучше, чем она ожидала. Может, потому, что немножко побаивался миссис Веллингтон.
И вдруг ей пришло в голову, что она знает, как развлечь Алекса, пока за ним не придет корабль.
— Макинтоша несколько дней назад освободили, — сказала Эвелин, внимательно наблюдая за его лицом.
Алекс выпрямился и посмотрел на нее так, будто она сошла сума.
— Вы что, издеваетесь? Джейкоб говорил, что это один из главных заводил погрома. Или мы говорим о разных людях?
— Нет, все верно. — Эвелин пожала плечами. — Но кто возьмет на себя ответственность держать за решеткой человека, который управляет настроением толпы?
— Да как он может управлять из тюрьмы? — Хэмптон взглянул на нее с подозрением. — Вы мне чего-то не договариваете. И все время что-то от меня скрываете. Вот и сейчас, куда это вы собрались в таком костюме?
Он помог ей и ее семье, хотя мог бы этого и не делать. Он стерпел оскорбления ее дяди, защитил ее доброе имя, спас Джейкоба от воров — и все это, как подозревала Эвелин, не по своей воле. И все же она не думала, что Алекс шпион. Он был англичанином и понятия не имел, что значит быть колонистом. Может, ему пора узнать?
— Хочу встретиться с друзьями. Не составите компанию?
Вызов в ее взгляде был слишком явный. Опять она хотела его во что-то втравить. Но он не хотел упускать повод наконец-то уйти из этого дома, да и возможность находиться рядом с ней чего-то стоила. Он ответил с обычной развязностью:
— Меня там ждут в костюме?
Эвелин улыбнулась, ямочки восхитительно оживили ее щеки, а глаза озорно блеснули. Алекс едва удержался, чтобы не заключить ее в объятия и не рассмеяться вместе с ней. Было жаль ее улыбки — едва он начнет ухаживать, как эти замечательные ямочки исчезнут.
— Думаю, пиратский вид подойдет, — отозвалась Эвелин и спросила уже серьезно: — Вы на самом деле здоровы? Не хочу, чтобы вы где-нибудь свалились с лестницы и переломали себе ноги. Я просто не выдержу так долго, пока они будут срастаться.
— Если я переломаю ноги, вы меня не увидите, пока я не выздоровею. А я не буду слышать ваших постоянных оскорблений.
Алекс обнял Эвелин за плечо и сделал вид, что сильно хромает.
— Вы просто невыносимый грубиян, да и весите немало, — сказала она, когда он, обнимая ее, взялся за перила.
— Я позже расплачусь поцелуями, — шепнул он ей на ухо, спускаясь с лестницы.
Снизу Аманда Веллингтон в ужасе наблюдала, как ее облаченная в бриджи дочь ткнула кулаком в живот их выздоравливающего гостя. Но, услышав его громкий смех, не стала вмешиваться.
У молодежи свои методы ухаживания, решила она и вернулась в кухню. Во времена ее молодости влюбленные парочки одевались в лучшие платья, не торопясь прохаживались, обмахиваясь веерами, лелея про себя приятные надежды. Как все странно изменилось за несколько десятилетий. Или это просто другая страна?
Алекс нахмурился. Эвелин явно вела его в таверну, которая находилась рядом с доками. Он взял ее за руку и остановил.
— Вы что, совсем из ума выжили? Вам туда нельзя. Даже в этом наряде никто не примет вас за мужчину!
Эвелин презрительно улыбнулась уголками рта.
— Да? Ростом не вышла? Плечи у меня, конечно, не такие, как у вас, но за мальчика вполне сойду.
— Даже слепой заметит, что вы никакой не мальчик! У вас округлости не в тех местах, и пахнет от вас фиалками! Если это ваш метод напрашиваться на комплименты, то я могу и без этого сделать их сколько угодно.
Уже сами слова были неслыханным комплиментом от Алекса, и Эвелин улыбнулась. Значит, у нее округлости не в тех местах? Господи, да такой галантностью он просто вскружит ей голову!
— Благодарю вас за столь изящные похвалы, но уверяю, что буду здесь в полной безопасности. Юбки слишком бросаются в глаза. Я сяду тихонько в уголке, и не буду особенно выделяться. Увидите.
— Черт подери, Эвелин! У меня нет с собой ни шпаги, ни пистолета, чтобы защитить вас в этом притоне. Я же не знал, что мы сюда направляемся. Все, пошутили и хватит. Идемте назад.
Она увернулась от его вытянутой руки, отворила дверь таверны и шагнула внутрь. Теперь
