проницательный взгляд Пэйса, но не повернулась к нему. Девушка знала, что это Пэйс, наверное, уговорил Дэвида, и, наверное, знал о его решении идти воевать раньше ее. По крайней мере, он был не такой уж большой лицемер, чтобы поинтересоваться, зачем ей потребовался еще рабочий.
– Но он все равно останется рабом, – возразил Пэйс.
– А у тебя есть предложение получше? – отрезала она. Сегодня ее терпение вот-вот лопнет. Ей с трудом удавалось сохранять свое тщательно взращенное спокойствие.
– Но я не могу тебя взять с собой, Солли, – сказал Пэйс, – я долго нигде не задерживаюсь и очень быстро передвигаюсь. Если мне удастся уговорить отца отдать тебя на сторону, ты останешься, чтобы помогать мисс Доре? Ты, по крайней мере, у нее заработаешь немного денег, пока не придет час, и ты станешь свободным по закону.
– Но я смогу заработать столько денег, чтобы выкупиться на волю, если мятежники победят? – воинственно спросил мальчишка.
– Но мятежники проиграют войну, – решительно заявил Пэйс. – Если бы у тебя сейчас даже оказались деньги на выкуп, ты все равно не смог бы жить здесь как свободный человек. Это противозаконно. Ты должен был бы уехать куда-нибудь на Север и расстаться с матерью. Ты этого хочешь?
Подростку вряд ли было больше четырнадцати, от силы – пятнадцати лет. Дора знала, что у него много младших братьев и сестер и матери, умевшей шить, приходилось очень много работать, а кроме того, заниматься домашними делами и деньги для семьи были необходимы не меньше, чем свобода. И вряд ли они непременно будут потрачены для выкупа.
– А сколько времени надо, чтобы победить этих самых мятежников? – спросил он кровожадно.
Дора облегченно вздохнула. Парень начал, видно, понимать, что они ему втолковывают.
– Точно не могу сказать, Солли, но, полагаю, у мистера Линкольна есть план, как их разбить. Тебе остается только немного подрасти. Но когда ты сможешь пойти на войну, твое участие, возможно, и не потребуется.
– Ладно, – ответил юнец сонным голосом, – хотя я на плантации никогда не работал, но мисс Доре помогу.
Дора закрыла бутылочку со снадобьем и поставила ее в саквояж, затем осторожно, чтобы не задеть Пэйса, встала и пошла к выходу. Даже находясь в тени молодого человека, она остро ощущала его близость. От него пахло кожей седла и дымом костров и чем-то неуловимым, чем-то всецело мужским, чем-то всецело Пэйсовым.
Негритянка, стоявшая у двери, благодарно улыбнулась Доре. Наверное, это тетка юноши, подумала Дора, но она с трудом разбиралась в здешних родственных связях. Девушка была не так уж близко знакома со здешними обитателями.
– Он должен лежать спокойно. Пусть не двигает рукой, пока она не начнет заживать. Я опять его навещу, как только смогу выбраться.
Женщина понимающе кивнула, и Дора неохотно вышла на солнечный свет, зная, что Пэйс последует за ней.
– Я наверное, теряю чутье. Я должен был сразу тебя найти, а не слоняться вокруг да около, – сказал он, когда они снова шли по двору.
– Не ожидала тебя увидеть, хотя при виде черной тучи можно ждать и молнию.
Он заставлял ее нервничать. Этого никогда не было раньше. В его присутствии Дора чувствовала себя так же спокойно и надежно, как с приемными родителями. Но этот человек в синем мундире с блестящими пуговицами и был незнаком. Она никогда не замечала, например, как он высок и какой у него пружинистый шаг. И ей неприятно было открытие, что от него как-то по-особенному пахнет. Несмотря на то, что они были на свежем воздухе, Дора ощущала этот запах. При нем не было ни ружья, ни сабли, но она все равно чувствовала их присутствие, и ей это также не нравилось. От него пахло насилием.
– Вот уж нечего сказать, любезное приветствие. Что же, это я виноват в том, что у моего отца адский характер? – возмущенно воскликнул Пэйс.
Дора круто обернулась и зло взглянула на него:
– Вряд ли можно упрекать тучи за ураган, который ломает деревья. Дэвид ушел воевать. Солли избит и мучится от побоев. Джози выплакала все глаза и получила синяк в подтверждение того, что тебя нет поблизости и она беззащитна. А твой брат уж, конечно, сожжет еще одну лачугу бедняка, чтобы выместить на ком-нибудь свою ярость. Но я не считаю, что во всем виноват ты. Ты пришел и уйдешь, как уходит туча, предоставив другим расхлебывать за тобой кашу.
Не веря ушам своим, Пэйс уставился на Дору:
– Ну а что, черт возьми, ты желаешь от меня? Чтобы они все разом навалились и поучили меня уму-разуму?
Она отвернулась и снова пошла по дороге.
– Да ничего. Тебе ничего не надо. Уходи играть в свои военные игры. Застрели несколько сбившихся с пути истинного юнцов. Стань героем, а мне все это безразлично.
Пэйс на минуту остановился и прокричал ей вслед, когда она стала подниматься по ступенькам крыльца:
– Ангелы так не визжат.
Пробормотав нечто нечленораздельное, Дора с размаху захлопнула дверь прямо перед его носом.
Глава 8
Муж и жена – едина плоть. Ты спарена с шутом.
Его тяжелая рука завяжет тебя узлом.
Растратив первый пыл страстей, он будет тебя любить
Немного сильнее, чем гончего пса,
Нежнее чуть-чуть, чем коня.
Дора отказалась спуститься к ужину. Миссис Николлз почти ничего не ела по вечерам, и Дора могла доесть то, к чему хозяйка не притронулась, не загружая слуг дополнительной работой.
Она слышала, как после обеда Пэйс прошел в комнату Джози и потом его яростную перепалку с Чарли. Она покрепче притворила дверь, чтобы ничего не слышать.
Ситуация безнадежная, и все участники спора об этом знали. Брань и вопли ничего не решат.
Было бы просто мучительно сидеть потом с ними со всеми за ужином. Просто диву даешься, как они могут переваривать пищу, истратив понапрасну столько желчи. И она была рада, когда Пэйс снова вышел от Джози. Та осталась у себя, Чарли отлучился по хозяйству. Ну что ж, по крайней мере, им не надо притворяться, что они одна большая, дружная и счастливая семья.
Дора поправила одеяло на больной. Харриет спала. Больше делать здесь нечего, и все до безумия Доре наскучило и приелось. Если бы не Пэйсон в доме, она сейчас бы ушла к себе на ферму проверить, как идут дела у Джексона. Дни становились все длиннее и теплее. Чудесно будет прогуляться вечером. И просто непонятно, почему она прячется здесь, наверху. Только потому, что в доме находится Пэйс.
Немного спустя она услышала конский топот и успела увидеть сквозь деревья, когда выглянула из окна, как промелькнул, синий мундир. Он уехал. Славу Богу. Ей не хотелось думать, почему она чувствует облегчение, когда Пэйс отсутствует. Да, внешне он никак не пострадал от войны. Наверное, наслаждается каждой ее минутой. Люди вроде Пэйса всегда воинственны. И, может быть, когда война с Югом окончится, он уедет на Запад и станет воевать с индейцами. Ну и пусть дерется везде, где захочет, но только не здесь. Она устала от насильственных действий.
Дора нахлобучила капор и скользнула вниз. Сейчас темнеет уже не рано. Она успеет побывать на ферме и вернуться до темноты. Надо обязательно сказать Джексону о Солли.
Джексон не очень обрадовался, узнав, что придется на место Дэвида нанять непривычного к фермерскому труду мальчишку, но согласился с Дорой, что выбирать не из чего. Джексон, конечно, не мог знать о ее побуждениях, но Дора знала, что Солли нужно твердое мужское руководство, и никто лучше Джексона не подходил для этой роли. Аболиционисты сколько угодно могут твердить, что рабству – конец, но ей не встречались люди, которые бы задумывались над тем, какая судьба ожидает неопытных, необразованных, простодушных негров, когда все произойдет. Их распнут, если они не узнают, на чем держится подлинный, реальный мир. А Джексон знал. И сумеет научить Солли.
Удовлетворенная тем, что совершила лучшее в пределах своих ограниченных возможностей, Дора повернула назад и пошла по дорожке к Большому дому. Было уже темно, однако темноты она не боялась. Нужно бояться окончательной темноты, когда умираешь. Но смерть ее не беспокоила. Ее тревожили поступки живых.
Дора вошла через переднюю дверь и сразу услышала громкие голоса в верхнем холле. Это Чарли и Джози спорили, не думая, что могут обеспокоить больную, спящую в комнате неподалеку. Дора не надеялась, что ее нервы выдержат сегодня еще одну стычку. Ей хотелось убежать, спрятаться где-нибудь и не выходить из укрытия, пока все в доме не заснут: И она подумала, что, возможно, Дэвид был прав. Ей надо оставить этот дом, выйти замуж, и тогда бы у нее сейчас был свой собственный мирный очаг. Да, в отсутствие Дэвида в доме было бы до боли пусто, но даже безмолвие и пустота лучше, чем эти крики и вопли.
Девушка все еще раздумывала, подняться наверх или прекратить схватку, а может, украдкой скользнуть назад, когда услышала, как Чарли забарабанил по стене, и поняла, что он бессознательно реагирует, как его отец, на нечто, сильно волнующее, но отстой мысли стук не показался Доре приятнее. Поток ее мыслей оборвал крик Джози. Не раздумывая Дора бросилась вверх по лестнице. Потому что теперь закричал от ужаса и Чарли. Страшный звук падающего тела на деревянные ступеньки словно придал ей крылья.
Джози лежала на лестничной площадке, громко крича и плача, обхватив свой острый выдающийся живот, а Чарли стоял на коленях около нее и, оправдываясь, беспомощно просил прощения.
Услышав шаги Доры, он повернул к ней гладкое красивое лицо и полный ужаса взгляд.
– Я не хотел повредить ей. Она сама упала. Господь свидетель, у меня и в мыслях не было ее ударить.
Доре очень хотелось ответить ему, как он того
