мы договорились?
— Поклянитесь на Библии!
Тюремная камера, в которую привели лорда Лавлейса, оказалась достаточно просторной, чистой и прилично обставленной. У окна, забранного железной решеткой, стояли стол и стул. Около дальней стены — сундук с вещами заключенного, а в углу — походная кровать с довольно пышной подушкой, чистыми простынями и теплым одеялом. Последнее было выдано узнику в связи с наступлением холодов.
Несмотря на хмурый, дождливый день, Дарлингтон сидел у открытого окна в одной рубашке. Голова его была опущена, и Рэн не сразу смог рассмотреть выражение лица.
— Дарлингтон! — негромко позвал Рэндольф.
Джек поднял голову. Рэн впервые заметил, что за маской напускного безразличия угадывались усталость и затаенная грусть. Не было и намека на саркастическую улыбку. А ведь без нее Дарлингтона просто невозможно было представить!
Узнав гостя, Джек встал и сделал шаг ему навстречу.
— Я получил уведомление, что вы уплатили свой карточный долг мне, — сказал Рэн вместо приветствия.
— Очень рад это слышать, — тихо ответил Джек и чуть заметно улыбнулся. — Я, право, сожалею, что не мог расплатиться с вами лично и чуть пораньше.
— Мне сказали, что для этого вам пришлось продать свое загородное имение. Это так?
— У вас совершенно точная информация, — утвердительно кивнул Джек.
Рэн нахмурился:
— Зачем надо было это делать?
— В отличие от тех, кто свято сохраняет родовые поместья в память о предках, я не придаю этому никакого значения. К тому же я намерен покинуть Англию и больше никогда сюда не возвращаться.
— Похоже, жизнь здорово вас потрепала!
— Боюсь, что вы не ошиблись.
— Вы ожидали другого?
— В ваших словах звучит скрытое обвинение. Но честное слово, только трагическое стечение обстоятельств стало причиной моего нынешнего заточения.
Рэн улыбнулся:
— Но разве вы не можете доказать свою невиновность?
— Невиновность? Видите ли, ведь на самом деле я Джек Дарлингтон, а никакой не Черный Джек Лоу! И я не похищал Сабрину Линдсей. Да, я уговорил ее уехать из дома вашей супруги, где она была в полной безопасности. Потом уложил ее к себе в постель. Чуть позже освободил ее младшего брата из заточения, которое мало чем отличалось от тюремного. И конечно, это я убил того шотландца, который хотел зарезать брата мисс Линдсей. Все это я полностью признаю. Но думаю, что за подобные преступления нельзя повесить в общем-то честного человека.
— Это мы еще посмотрим, — произнес Рэн, удивляясь, как могла Шарлотта разрушить семью и погубить себя ради этого человека. — Насколько мне известно, палата лордов собирается для рассмотрения вашего дела на специальное заседание. Уверен, что они все решат быстро и по справедливости.
— Было бы хорошо! Признаться, я уже устал сидеть в этой клетке.
Рэндольф поймал брошенный на него взгляд Дарлингтона и вдруг понял, что имеет дело с незаурядной и сильной личностью. Может быть, за это Шарлотта и полюбила виконта? Но почему тогда он пошел на такое унижение, выдав себя за бандита? И почему он, лорд Лавлейс, сейчас старается доискаться до причин этого поступка? Почему в глубине души пытается найти оправдание человеку, которого совсем недавно хотел убить?
— Если вы утверждаете, что не виновны в преступлениях Черного Джека Лоу, то почему выдали себя за него? — спросил он напрямик.
На лице Дарлингтона мелькнула улыбка.
— Мисс Линдсей, возможно, богатая женщина. Но она простолюдинка. Это значит, что при аресте ее поместят в общую камеру с мужчинами. И если ее там не зарежут за дорогое платье, то непременно подвергнут насилию. Поэтому я постарался сделать все возможное, чтобы этого не допустить.
Рэну нечего было возразить, но он окончательно перестал что-либо понимать. Благородный порыв неблагородного человека? Или что-то другое? Но ведь Лотта говорила, что Дарлингтон безумно влюблен в Сабрину Линдсей! И все-таки Рэндольф не мог поверить, что для столь благородного поступка у Дарлингтона не было каких-то иных причин, о которых тот предпочитает молчать.
— Мне говорили, что после вашего признания в полиции Сабрина Линдсей разрыдалась и крикнула, что это она убила того шотландца.
— Мисс Линдсей — благородная и очень добрая женщина. Кроме того, я уверен, что ей и в голову не могло прийти, что подобный самооговор приведет к виселице.
— Вы хотите, чтобы я поверил, будто в тот момент она думала лишь о том, чтобы уберечь вашу шею от петли?
Дарлингтон улыбнулся:
— Я умею влиять на женщин. Ее поступок — один из самых ярких тому примеров.
— Другими словами, вы вовсю используете своих любовниц.
— И так же легко бросаю!
Если бы в этот момент в руках Рэндольфа была шпага, он бы убил Дарлингтона, пусть даже безоружного! Не в силах больше сдерживаться, Рэн схватил Джека за руки и крикнул ему в лицо:
— У Лотты будет ребенок!
— Заранее поздравляю вас, — спокойно ответил Дарлингтон и улыбнулся.
— Не лицемерьте! Я не сомневаюсь, что это ваш ребенок!
К немалому удивлению Рэндольфа, глаза Джека вновь заискрились смехом, но на этот раз не саркастическим, а очень добрым.
— Поверьте, сэр, я ни за что не стал бы отпираться даже перед вами, если бы…
— Если бы?
— Вот именно: если бы!
— Я знаю, что вы были любовниками!
— Вы ничего не знаете и знать не можете, потому что этого не было. Если же вы хотите себя в этом убедить, то… извините, я не в силах вам помочь!
— Но не могу же я не верить собственным глазам!
— Вы шпионили за женой?
— Я видел вас вместе!
— Если бы ваша жена, Лавлейс, лишь намекнула мне на возможность интима между нами, то я не стал бы сопротивляться. Насколько я понимаю, вам известна моя репутация. Но ведь вы знаете свою жену лучше меня. И если все-таки не верите Шарлотте, то, значит, вы, извините, круглый дурак и заслуживаете того, чтобы ее потерять.
— Понятно… — задумчиво протянул Рэндольф. — Что ж, в таком случае разговор окончен!
Он пошел к двери.
— Минуточку! — остановил его Дарлингтон.
Рэн повернулся и в полном молчании смерил Джека взглядом. В другой обстановке это могло бы показаться виконту оскорбительным. Но сейчас он сделал вид, будто ничего не заметил, и присел на край койки.
— Вы благородный и честный человек, Лавлейс. Правда, иногда бываете слегка глуповатым. Все же я хотел бы вас кое о чем попросить.
— О чем?
Дарлингтон сунул руку под одеяло и вытащил конверт.
— Я попросил бы вас передать это мисс Линдсей из рук в руки. Но так, чтобы не увидел ее опекун.
Рэн растерялся.
— Не знаю, имею ли право исполнить вашу просьбу. Право же…
Дарлингтон улыбнулся:
