не профессору. Эрвин был в этом уверен. Еще он знал, что если не станет собирать вещи, то успеет на челнок, отлетающий в восемь сорок на Марс.
– Спасибо. Вы даже не представляете себе, как вы мне помогли!
Эрвин резко повернулся, усмехнулся и, забыв заплатить за визит, покинул кабинет и медицинский центр.
Челнок не опаздывал. Эрвин Дунн высадился на марсианском космодроме в час. Успел купить несколько бутербродов с местным деликатесом – пастой из пустынных красных грибов, которую расхвалила одна из дам-продавщиц в гастрономическом магазинчике. На борту чартера 'Глобал Пленет' Эрвин съел один из бутербродов, благодаря чему впечатления от просмотра голограммного фильма оказались самым восхитительным галюциногенным переживанием, какие только случались в жизни Эрвина. Он не скрывал, что провел двухчасовую дорогу на Гелиос-II весьма приятно, в состоянии едва ли не эйфорическом, приводя в восхищение многочисленных спутников.
Гелиос-II оказался негостеприимным пустынным сателлитом; Эрвин запомнил только вездесущую синюю пыль, которая хрустела у него на зубах все следующие часы пути. Здесь, к сожалению, сопутствовавшее ему до сих пор везение почти полностью его оставило. Пересадка на небольшое грузовое судно дешевых межпланетных линий казалась неудачным замыслом. Корабль из-за поломки системы охлаждения стартовал с почти двухчасовым опозданием, из-за чего Эрвин едва успел на грузовой корабль, летавший раз в неделю на кольцо бело-оранжевых карликов в системе Йода. Там ему пришлось обменять деньги по не слишком выгодному курсу, что значительно сократило его и без того небогатый капитал.
В этом месте земные влияния прекратились. Отныне Дунн был предоставлен самому себе и линиям межпланетных цивилизаций. Языковые проблемы заставили его купить органический переводчик, который, будучи проглоченным, инсталлировался в гипофизе, объявляя о готовности к работе в качестве стационарного симбионта. Эрвина три раза вырвало, прежде чем он привык к мыслям на чужом языке и присутствию симбионта. Однако покупка переводчика оказалась хорошей мыслью. С этой минуты Эрвин ни разу не заблудился на огромных космодромах и орбитальных станциях, на которых ему приходилось высаживаться. Последующее путешествие на Итаку, Маринус и Гидрант-В прошло без приключений. Так же было и на двух спутниках, Микрусе и Макрусе. Серьезные непредвиденные проблемы начались только на Планете Мрака.
Именно там Эрвина арестовали, обвинив в употреблении наркотиков. Местная полиция весьма любезно проинформировала его о смертной казни, которая должна была быть произведена немедленно по транспортировке в тюрьму особо строгого режима. Марсианские грибы в виде майонезной пасты считались на ближайших десяти планетах самым опасным продуктом. К счастью, Эрвин еще до того, как его втиснули в полицейский аэроход, успел слопать и переварить все улики. Местному блюстителю закона не оставалось ничего другого, как отпустить землянина. Неудивительно, что пережитый стресс или несвежая еда оказали на путешественника отрицательное воздействие. Внезапный понос продержал беднягу в туалете до отлета следующего челнока.
Но вот наконец Эрвин Дунн, совершив еще две межпланетные пересадки, закончил свое полное приключений путешествие. Оставался последний перелет на небольшом частном корабле на маленькую планету с восхитительным названием Сигониум.
Только на борту корабля Эрвин понял, что события последних двух дней -не только плод его воображения. До этого у него бывали минуты сомнения, что вполне понятно; молодому человеку казалось, что он сошел с ума и что побуждение, толкнувшее его на это приключение, существовало только в его больном сознании. Однако теперь, глядя на спутников – представителей сотен иных рас, находящихся под воздействием того же самого импульса, Дунн понял, что они – лучшее доказательство его психического здоровья.
Возьмем, например, соседа Эрвина, розового представителя цивилизации Попрыгунчиков; сверхвозбудимый по натуре, он сидел в своем кресле не шевелясь, наблюдая за нескоординированными движениями своей правой руки. Столь же удрученным выглядел сидевший впереди, похожий на карликового мамонта инопланетянин, правая передняя лапа которого без остановки скребла шерсть за ухом… соседа. Вообще всех пассажиров этого удивительного корабля объединяла одна общая черта. Ни один из них не контролировал свою правую руку, лапу, ножку или щупальце, и можно было не сомневаться в том, что целью их путешествия была одна и та же таинственная планета.
Дрожание корпуса и зеленая лампочка на информационной панели возвестили, что путешествие подошло к концу. Эрвин вылез из кресла, забрал свою ручную кладь и вместе с другими пассажирами вышел на посадочную площадку.
Казалось, что каждый из путешественников уже сориентировались в ситуации. Они смотрели друг на друга, пытаясь улыбаться и даже завести разговор. Инструкция кончалась указанием точного места и времени отлета последнего челнока. Сейчас, когда цель путешествия была достигнута, все раздумывали, что делать дальше.
– И у вас то же самое? – обманчиво напоминающий осьминога инопланетянин заговорил с Эрвином, со значением кивая куполообразной головой на его правую руку.
– То же самое. И у вас? – уточнил Эрвин, приветливо улыбаясь. И добавил, чтобы собраться с духом: – Вот история, да? Кто бы мог подумать, что с человеком такое может случиться.
– Для меня это восхитительное приключение, – инопланетянин поднес ко рту бутылку с водой и наклонил ее, жадно глотая жидкость. – Понимаете, мне нечего было с собой делать там, на моей планете. Плавал без цели с рифа на риф, иногда выходил на сушу – так, чтобы развлечься. Но по правде говоря, в моей жизни не было особого смысла. Знаете, иногда так бывает: вдруг просыпаешься утром, смотришь на одни и те же лица, плывешь на работу… Жена говорила, что это кризис среднего возраста, но я знаю, что это нечто большее. Если бы, представьте себе, вдруг оказалось, что это уже конец путешествия и кто-то сыграл с нами глупую шутку, я бы вернулся на риф счастливым! Путешествие изменило меня изнутри, я теперь совершенно другой осьминог… Вы меня понимаете?
Эрвин Дунн не отвечал. Внимательно всматриваясь в незнакомца, он думал о том же самом. О том, почему решился на это безумное путешествие. Искал противоядия для неконтролируемой правой руки? А может, решился, потому что хотел? Вот так просто. Ибо все эти годы он ждал, когда наконец в его обычной жизни что-то изменится. Дни перестанут быть похожими друг на друга, и благодаря одному-единственному событию он почувствует себя исключением. Да, Эрвин Дунн как нельзя лучше понимал, о чем говорит господин осьминог. Он чувствовал именно то же самое, знакомая пустота наконец наполнилась содержанием.
– Хватайте, что у вас есть под щупальцем, чтобы писать! – хриплый возбужденный голос перекрыл гомон разговоров на площадке прилетов. -Дальнейшие инструкции!
Эрвин сходу понял, в чем дело. Он в один момент отыскал клочок бумаги и ручку. Успел. Рука задрожала, и через минуту странные значки сложились во фразы.
– ЕстьУ меня есть дальнейшие инструкции! – воскликнуло симпатичное головоногое. – Вы тоже успели записать?
– Да!
Эрвин не смог сдержать эмоций, в то же время он чувствовал легкое беспокойство. Ему внезапно стало ясно, что тайна вот-вот раскроется. Эрвин не знал, хочет ли он этого. Всего через несколько минут все закончится – и это бешеное путешествие, и ощущение необыкновенной исключительности.
– Я записал улицу и номер дома, – собеседник Эрвина уже успел перевести свой текст. Взмахнул листом бумаги, чтобы придать себе смелости. Цвет его кожи изменился. Казалось, что он вдруг ощутил какие-то неясные опасения.
– Я тоже, – подтвердил Дунн. Действительно, он записал на бумагу точные данные. – Наверное, это не один и тот же адрес?
