— По инструкции я имею право отпускать бензин любым частным лицам, — произнес кладовщик и, забрав канистры, пошел наливать горючее.
Через несколько минут, смеясь и кляня на чем свет стоит бразильских бюрократов, мы тащили к самолету канистры, полные бензина.
Когда доктору в лицах пересказали дипломатические переговоры с кладовщиком, он покачал головой:
— А знаете, лет тридцать назад я был одним из тех, кто участвовал в экспедиции по прокладке воздушного пути из Гояса до города Белена. Командиром у нас был Лисиас Родригес. Он потом написал книгу «Движение по Токантинс». Как нас здесь, в этом самом городке Педро-Афонсо, принимали! Когда наш самолет опустился в первый раз на аэродром, мы были встречены аплодисментами, возгласами «ура!» и хлопушками. Местные жители очень радовались открытию первой воздушной линии. На аэродроме установили трибуну, с которой говорились приветственные речи. А когда экипаж самолета вошел в город и проходил по центральной улице, то, ей-богу, девушки забросали нас цветами. Я был тогда на тридцать лет моложе, и это внимание со стороны прекрасного пола почему-то особенно радовало меня. А сейчас прилет самолета не событие. Воздушный путь Токантинс действует пусть с небольшими перебоями, но все же регулярно, — и доктор сокрушенно покачал головой, вспоминая о былых временах.
Шесть часов полета до города Гоянии прошли благополучно, а уже на аэродроме передали приятное для меня известие: завтра утром вылетаем в Бализу — к давно обещанным и долгожданным гаримпейрос.
На улице Рио Бранко в Рио-де-Жанейро находится невысокое, мрачноватого вида здание. Над входом висит написанная готическим шрифтом вывеска «X. Штерн». Здесь центральная контора коммерсанта и промышленника Штерна. Он владеет многочисленными ювелирными магазинами, лавками по продаже сувениров, а также шахтами, где добываются полудрагоценные камни. У Штерна разветвленная сеть скупщиков драгоценных и полудрагоценных камней. Когда я собирался в командировку, чтобы самому посмотреть, как работают гаримпейрос, то решил предварительно заручиться в конторе у Штерна рекомендательными письмами или, по крайней мере, запастись адресами.
Заместитель коммерческого директора, к которому я обратился, оказался очень любезным человеком и, рассказав о фирме Штерна, предложил мне для закрепления первых контактов закупить прекрасную партию самоцветов на несколько миллионов крузейро. Пришлось объяснить подробнее цель моего прихода.
— Ах, вы хотите только посмотреть, — с разочарованием в голосе сказал заместитель коммерческого директора. — Тогда я могу вам дать, во-первых, рекомендательное письмо к префекту города Бализы, что находится на реке Арагуае, а также записку к администрации одной из наших крупных шахт в районе Говернадор Валадарис. Шахта называется «Космополитана». Это в штате Минас-Жераис. Вы передадите записку сеньору Овидио, и он вам все покажет.
И вот в моем кофре вместе с фотоаппаратами лежит конверт с рекомендательным письмом к префекту города Бализы. Мы, правда, полетим туда по личному приглашению губернатора, но, вероятно, рекомендательное письмо не помешает.
На следующее утро программа не подверглась никаким изменениям. Диспетчер не получал больше сообщений о раненых солдатах; самолетик, на котором предстояло совершить путешествие, не нуждался, по заверениям пилотов, в ремонте; механик, готовивший самолет к полету, уже возился около другого воздушного корабля; диспетчер пожелал нам благополучного возвращения в Гоянию; летчик Эухенио завел мотор, и мы тронулись в путь.
Шли на высоте около тысячи метров. Первая часть маршрута, видимо, была хорошо знакома летчику, и он просто смотрел вниз, держа курс по наземным ориентирам. Но в конце пути ему пришлось вытащить из бокового кармана карту, так как, признался он, в этот район летать ему приходилось нечасто.
Незадолго до подхода к Бализе на лице летчика появилось некоторое беспокойство. Он что-то даже сказал сам себе вполголоса. За шумом мотора слов не было слышно, но по выражению лица Эухенио можно было догадаться, какие крепкие выражения он адресует механику, снаряжавшему в полет крохотный самолет. До намеченного пункта лететь оставалось минут двадцать, а стрелка бензобака как-то очень быстро приближалась к нулевой отметке и не давала никаких поводов для оптимистического настроения. Было ясно, что на аэродроме нам не долили бензина. И хотя драгоценная жидкость плескалась в канистрах, уложенных вперемежку с рюкзаком и фотоаппаратами, это не облегчало положения. Для подзаправки нужно приземляться. А под крылышками самолета раскинулась однообразная зеленая плотная масса джунглей.
Чтобы иметь представление о месте описываемых здесь событий, найдите на карте Бразилии знакомый вам штат Гояс, и на реке Арагуае, отделяющей его от соседнего штата Мату-Гросу, разыщите точку города Бализы, куда мы держали путь.
То ли путешественникам улыбалось счастье, то ли врал указатель бензина, но мотор зачихал и смолк как раз в тот момент, когда колеса коснулись заросшей бурьяном площадки, выполнявшей роль аэродрома. Эухенио открыл дверцу, спрыгнул на землю и, не торопясь, обошел вокруг воздушного такси.
— Сейчас подъедет заместитель префекта. Я представлю ему вас и полечу обратно. Мы встретимся, как договорились, через неделю на аэродроме в Арагарсасе, — сказал спокойно летчик, давая понять, что раз рейс завершен благополучно, то и незачем обсуждать недавнее происшествие.
Было непонятно, каким образом местное начальство узнает о приезде нежданного гостя и почему Эухенио ожидает именно заместителя префекта. Но вопросы задать не удалось: неожиданно на поляну выскочил «джип» и направился в нашу сторону, лихо затормозив у самого пропеллера. За рулем машины сидел средних лет мужчина в широкополой шляпе, какие носят скотоводы штата Мату-Гросу.
— Вам повезло, что я оказался дома, — без всякого предисловия начал наш новый знакомый, вылезая из машины. — Вижу, летит «стрекоза». Не иначе в Бализу, ко мне в гости. Мое правило: встретить, как и подобает хорошему хозяину. Надолго в эти края? Чем могу быть полезен? Да! Разрешите представиться: заместитель префекта Бализы Густаво Алмейдо Матос.
Эухенио первым пожал протянутую ему руку.
— Эухенио, летчик. А этот сеньор, — и он показал на меня, — иностранный журналист. Совершает поездку по штату Гояс, приглашенный властями. Он хочет своими глазами увидеть, как добывают алмазы. Губернатор надеется, что вы окажете ему помощь в работе, сеньор Густаво.
— Конечно, конечно, — голос вице-префекта стал слаще меда. — Губернатор мой хороший друг, мы же с ним из одной партии. Надеюсь, сеньор журналист говорит по-португальски?
Получив утвердительный ответ, Густаво Матос еще более расплылся в улыбке.
— Не будем же терять времени даром. Отправимся ко мне.
Только при большом воображении Бализу можно было назвать городком. Мы въехали на небольшую деревенскую улочку, по обеим сторонам которой тянулись приземистые мазанки с оконными проемами без стекол и с пальмовыми крышами. Единственное более или менее приличное строение принадлежало моему спутнику. Матос пригласил зайти внутрь, чтобы за чашечкой кофе обсудить дальнейшую программу действий.
По всей видимости, комната служила хозяину рабочим кабинетом и конторой. В углу стоял массивный стальной сейф, а на колченогом столе небольшие аптекарские весы. Вице-префект снял внутренний засов и распахнул ставни.
— Конечно, вам захочется посмотреть мои последние алмазы, — сказал он и, не дожидаясь ответа, стал возиться с хитроумным замком несгораемого шкафа. — Вот они, красавцы. — Матос протянул руку, на ладони которой лежали три невзрачных прозрачных камешка. — За средний я получу не меньше шести миллионов крузейро, а те, что по бокам, потянут каждый на миллион. Нравится?
Признаться, на меня не произвели никакого впечатления алмазы. Может быть, специалист оценил бы их, но для несведущего человека спутать необработанный алмаз с простыми стекляшками было нетрудно. Однако, чтобы не уронить себя в глазах добытчика, пришлось понимающе кивнуть головой и даже произнести глубокомысленную фразу о чистоте воды бразильских бриллиантов. Попутно было высказано пожелание ознакомиться с методами добычи алмазов. Минут через пять мы уже шли по направлению к
