связаться со мной, пока я живу у Люси. Хочу также сказать, что в ближайшие дни я собираюсь проконсультироваться с юристом. Очевидно, тебе следует сделать то же самое.
Клик. Я медленно опустился на диван и закрыл глаза.
Я взял телефон и нажал кнопку быстрого набора номера моей свояченицы.
— Бен, она не хочет…
— Я должен с ней поговорить.
— Я сказала, она не…
— Передай ей чертову трубку…
Клик. Я нажал на кнопку повторного набора. Теперь трубку снял Фил, мой малоразговорчивый свояк, бухгалтер:
— Неподходящий момент, Бен.
— Фил, ты не понимаешь…
— Нет, я все понимаю…
— Нет, ничего ты не понимаешь, твою мать…
— Мне думается, что вполне можно обойтись и без мата, Бен.
— Я теряю свою семью, Фил.
— Да, так говорит Бет. Скверные дела, верно?
—
— Не надо орать, Бен.
— Я буду орать столько, сколько захочу, тупая макака.
— Теперь ты становишься грубым, Бен. Это никуда не годится. Мне кажется, нам следует закончить этот разговор. Но когда Бет вернется, я скажу ей…
— Бет нет дома?
— Да. Она ушла примерно час назад. Сказала, что ей нужно встретиться с какой-то Венди…
Я услышал, как где-то рядом завопила Люси:
— Фил, ты последний идиот, я же предупреждала…
Я проорал в его другое ухо:
— Она поехала сюда, вернулась, чтобы повидать Венди Вэггонер?
— Ну, слушай, ведь ехать всего полчаса.
Тут трубку у него вырвала Люси:
— Бен, на твоем месте…
— Ты сказала, что она дома. Ты сказала…
— Я сказала, что она не хочет с тобой разговаривать. И она…
— Какого хера ей делать у Венди? Брать урок готовки?
— Получить юридическую консультацию — так она сказала.
— Венди никакой не юрист…
— У нее есть друг юрист, специализирующийся на разводах.
— И она не могла по телефону позвонить этому «другу»? Ей удобнее было бросить детей…
— Мальчики в полном порядке.
— Что ты с ними сделала? — заорал я.
—
— Скажи мне…
— Я уложила их спать. Я сменила Джошу памперс. Я прочитала Адаму книжку и пожелала веселых снов. Надеюсь, тебя в этом ничего не пугает?
— Я сейчас приеду и заберу их…
— Бен, не надо…
— Это мои дети…
— Если ты здесь появишься, я позвоню в полицию. Ты же не захочешь иметь дело с полицией.
— У тебя нет никаких прав…
— Все равно это будет выглядеть очень гадко.
— Ты не посмеешь…
— Ты мне никогда не нравился. Еще как посмею.
И она бросила трубку.
Я пнул стол. Разбил пепельницу из богемского стекла. Выскочил из дома, сел в свою «мазду-миата» и поехал по Конститьюшн-Кресент, откуда свернул на шоссе 95 — наиболее короткий путь до Дарьена. Пусть эта Лаура Эшли вызывает полицию. Чтоб она сдохла.
Внезапно я резко нажал на тормоз, затем свернул на дорогу, которая называлась Хауторн-драйв. Остановился перед трехэтажным деревянным домом, который стоял в глубине за двумя коротко стриженными лужайками. Дом Венди и Льюиса Вэггонер. Темно. Тихо. Никаких машин на подъездной дорожке.
Я стукнул кулаком по рулевому колесу. Воспользовалась «мясным рулетом» Венди и ее так называемым «другом-юристом» в качестве прикрытия.
Я знал, что сейчас сделаю: на полной скорости промчусь через лужайку Гари, врежусь своей «маздой» во входную дверь и влечу прямиком в гостиную. Но когда я уже направился назад, на нашу улицу, тихий голосок в моей голове прошептал:
Я свернул на Конститьюшн-Кресент, погасил фары и аккуратно поставил «мазду» на собственную подъездную дорожку. Затем тихо обошел дом и отпер дверь в подвал. Войдя туда, я схватил мою новую «Кэнон EOS», пленку, большой телеобъектив и треножник и поднялся на второй этаж. Окна спальни Адама выходили на улицу. Я быстро поставил треножник, прикрепил к нему камеру, вставил пленку и прикрутил телескопический объектив. Пододвинул стул, сел, уставился через видоискатель на дверь дома Гари и принялся ждать.
Прошел час. Затем, как раз после половины девятого, входная дверь открылась. Я подкрутил фокус и добился резкости как раз в тот момент, когда в дверях показалась Бет. Гари притянул к себе и крепко поцеловал… Она одной рукой провела по его взлохмаченным волосам, а другой схватила его за задницу в джинсах. Меня передернуло, я отвернулся и не отпускал палец с кнопки спуска затвора. Камере понадобилось шесть секунд, чтобы отснять тридцать шесть кадров. Когда я снова неохотно взглянул в видоискатель, объятия только что заканчивались. Бет нервно посмотрела в сторону нашего дома. Увидеть она могла только свет в гостиной за задернутыми шторами. Она снова повернулась к Гари. Последний, страстный поцелуй в губы, последний взгляд на пустую дорогу. Затем, опустив голову, она устремилась в ночь, молясь, вне сомнения, чтобы ей не встретился сосед, вышедший погулять перед сном.
Я вскочил на ноги, кинулся вниз, к входной двери, намереваясь выскочить на дорогу и поймать ее до того, как она дойдет до «вольво». Но снова заколебался, раздумал и шлепнулся на диван.
Этот поцелуй. Слишком страстный для случайной интрижки. Такой несдержанный, такой пылкий, такой
