— Откуда родом?
— Родилась в Кансаре на севере Таристы… — начала я.
— Я в курсе, где Кансара. Откуда прибыли в Салерано?
— Из Виэнии. Жила там пять лет. Тут — почти год, — отрапортовав, сама захлопнула рот.
— Возраст?
— Двадцать один.
— Семейное положение?
— Не замужем.
— Курите, пьёте, играете, болтаете, воруете?
Это он всерьёз? Наверное, округлившиеся глаза стали ответом. Архивариус фыркнул снова.
— Можете представить поручителей?
— Ньер Рассел лен Дилэнси. Он проживает в Виэнии.
— Маг? Кто он вам?
Он знает моего учителя?
— Наставник, мы с ним переписываемся. Он может дать мне рекомендацию.
Брюнет уставился на меня. Пристально, потом глаза подозрительно прищурились.
— Так вы — тоже маг?
— Да, я закончила виэнскую магическую семинарию. Вот диплом, — достала свиток из широкого прорезного кармана юбки. Подлинность в удостоверении не нуждалась. Написанные на бежевой с золотой искрой бумаге дипломы магических учебных заведений были зачарованы так, что не мялись, не пачкались и выглядели свежее, чем мое вчерашнее свидетельство о расторжении брака.
Архивариус взял документ у меня из рук. Просмотрел подписи, список дисциплин, оценки… а потом уставился в упор:
— Ньера, вы беременны?
Ясно, сложил два и два. И сейчас выгонит. Кому нужна прислуга, которой самой нужна прислуга?
— Да. Я жду ребёнка, — и, не дожидаясь вопроса, добавила: — На шестом месяце.
— Муж?
— Мы развелись вчера.
Длинный белый палец задумчиво забарабанил по краю стола. Хотела бы я знать, что он прикидывает…
— Ладно. Попробуем. Испытательный срок — месяц. Когда сможете приступить к выполнению обязанностей?
— Я должна забрать вещи из обители сестёр Храма. Вернусь через час.
Раз желает общаться в деловой до лапидарности манере, постараюсь соответствовать.
— Жду вас через час. Вы удачно меня застали, обычно днём дома я не бываю.
Только выйдя на улицу, сообразила, что так обрадовалась тому, что меня берут, что не спросила про оплату. Хотя какая разница? Через четыре месяца, если всё будет в порядке, я снова смогу магичить и стану зарабатывать, как положено дипломированному магу.
По пути к обители сестёр Храма дала крюк, чтобы содрать объявление с доски на стене ратуши. Всё, место занято! И если бывшему придёт в голову меня разыскать, чтобы обсудить уместность размещения рыбьих голов по карманам парадного камзола, ни к чему облегчать ему жизнь.
Через пятьдесят минут я, держа в руках потёртый саквояж, снова стучалась в чёрную дверь.
Глава 3
Нет ничего более деморализующего, чем маленький, но постоянный заработок.
— Раиндэлл лен Холт, — сообщил мне новый хозяин, едва впустив в прихожую. — Ваша комната на втором этаже, вторая справа. Основное правило: в кабинет без меня ни ногой! Если что-то нужно — дождитесь, пока я буду там, и спросите. Узнаю, что заходили самовольно, — выгоню сразу. Второе: в доме живёт моя бывшая кормилица — ньера Бетани. Она готовит и распоряжается хозяйством. К сожалению, в последнее время у неё сдали глаза, потому я вас и нанял. Так вот — слушайтесь её. В случае любого конфликта на улице окажетесь вы. Ясно?
Уж куда яснее.
Хотя то, что в доме есть ещё одна женщина, и то, что кухарить тут мне, похоже, не придётся, было скорее поводом для оптимизма, чем наоборот. Я уже накомандовалась и нахозяйничалась на кухне по самое не хочу, мне хватит. Вопрос только один: если здесь распоряжается эта ньера Бетани, то что делаю я?
Пока Холт это барабанил, подчёркивая важность сказанного резкими движениями руки, мы двигались куда-то вглубь дома. Повернули — и оказались на большой кухне.
— Бетани! Ты тут?
Уж да. Здесь не только старушку, а пару лошадей в упряжке потерять можно. Две печи с конфорками сверху, столы и буфеты вдоль стен, длинный стол посередине, десятки свисающих с крючьев под потолком сковород, кастрюль, поварёшек… Вот куда всё это в частном доме? С таким надо ресторацию открывать!
— Рени! — на удивление ясный голос раздался откуда-то из недр большого шкафа. — Пирожки будешь? С шелковицей, как ты любишь!
Вот в чём, в чём, но в любви к пирожкам с шелковицей ньера Холта я бы заподозрила в последнюю очередь. Представить, как он отчитывает какого-нибудь торговца, сдуру обвесившего его на пару сэстоунов[2] и тот стоит, вытянувшись по стойке смирно, и испуганно кивает на каждое слово, — это запросто. Вообразить, как архивариус со злобной гримасой перерезает кому-то глотку, — пожалуйста. Но пирожки?
— Бетани, я помощницу привёл. Зовут ньера Алессита. Оставляю её тебе — сама объясни, что нужно, — прихватил с блюда пару пирожков и, коротко кивнув, повернулся к двери. — Да, ньера Алессита ждёт ребёнка, так что если приспичит опять сдвинуть большой шкаф, чтобы вытереть пыль, на её помощь не рассчитывай! — и, уже откуда-то из коридора: — Вернусь к ужину!
Я ещё растерянно хлопала глазами архивариусу вслед, когда совсем рядом раздалось:
— Ньера Алессита, значит? Ну, давай знакомиться. Я — ньера Бетани. Ну-ка повернись! Какой срок- то?
Наверное, ей было уже под шестьдесят. Крепкая, даже круглая, среднего роста, с аккуратным пучком на голове, в белом переднике поверх синего платья. На носу очки. Только толку от них было чуть — достаточно было один раз заглянуть в выцветшие голубые глаза, затянутые белёсой пеленой, чтобы понять суть проблемы — помутнение хрусталика, сиречь катаракта.
И, похоже, эта ньера не злая. Хотя уже через пару минут стало ясно, почему ньер Холт подозрительно спросил, не болтаю ли я, причислив говорливость к вредным привычкам наравне с выпивкой. Я не имела шанса вставить ни слова, зато за первые же три минуты успела узнать, что ньера Бетани одобряет длинные косы, но порицает нравы современных легкомысленных девиц, которые заводят детей, не имея надёжного мужского плеча рядом.
Наконец, мне предложили пирожок — я не стала отказываться, — дали час на обустройство и велели быть тут, на кухне, как справлюсь.
Уф!
Выбравшись назад в прихожую, подхватила свой саквояж и потопала искать лестницу на второй этаж. В комнату Синей бороды, именуемую кабинетом, я твёрдо решила не соваться.
