Вот как он это подает.
– А на самом деле? – с замиранием сердца спросила девушка.
– На самом деле, это вранье, от и до. Расследовалось дело об убийстве, вел его другой следователь, но они с Ильей были в дружеских отношениях, даже сейф делили один на двоих. И у того следователя пропали важные документы по делу, из сейфа. Взять мог только Илья, но он, конечно, отрицал. Ничего не доказали, не пойман – не вор, но всем было ясно, что он их продал. Дело так и законсервировали. Ни премий, ни повышения, один позор, не говоря уже о том, что убийца гуляет на свободе. – И, снова отпив из чашки, не заметив на этот раз горелого привкуса кофе, Рита добавила: – Не знаю, сколько ему заплатили, только после этого он сменил «девятку» на «Мерседес».
– А фамилия того следователя не Амелькин, часом? – осененная догадкой, осведомилась Маша.
Женщина распахнула глаза, уставившись на собеседницу с недоверием:
– Однако ты глубоко в теме. А я тут распинаюсь…
– Я с ним случайно познакомилась, – поторопилась объяснить Маша. – Илья нас свел, этот Амелькин, оказалось, сейчас работает в моем районе, ему направили мое дело… Меня обокрали.
– Илья вас свел?! – раздельно повторила Рита, будто не поверив своим ушам. – То есть они виделись?! При тебе?
– Да…
– И что? – с жадным любопытством перегнулась через стол женщина. – Нормально общались, не сцепились?!
Маша отрицательно покачала головой, и та, откинувшись на спинку стула, развела руками:
– Вот, время лечит! А я помню, как он сюда приезжал, при мне дело было, друг друга за горло хватали… Представь, Илья утверждал, что Амелькин его подставил, сам выкрал документы! Сам у себя!
– А вы кому больше верите, брату или…
– Если ничего нельзя проверить, я не верю никому, – отрезала Рита. – И знаешь, давай вообще забудем эту тему. Тем более, если не хочешь поругаться с Ильей. А вот что действительно важно, – она указала на полупустую чашку, – научись варить кофе, мой тебе совет. А мне пора, я заехала-то на минуту, забрать кое-какие книги у отца в библиотеке. Не провожай, дорогу найду. – И уже на пороге кухни, обернувшись, Рита внушительно погрозила пальцем: – Не говори с ним об увольнении, слышишь? Я когда-то наступила на эти грабли, мы до сих пор как следует не помирились. Я сюда заезжаю, когда точно знаю, что его нет дома.
Она скрылась в коридоре, и до тех пор пока в комнатах слышался стук ее каблуков и пока не захлопнулась тяжелая входная дверь, Маша сидела за столом неподвижно, уставившись на черную гладь остывшего в чашке кофе, будто пытаясь прочитать среди маслянистых радужных разводов свое будущее.
Глава 10
После полудня наступило затишье. Илья не звонил, а сама Маша не испытывала желания с ним пообщаться. Ей хотелось бы обсудить один вопрос, но как раз его Рита вовсе не советовала затрагивать. «Ненавижу сказку про Синюю Бороду! Ведь это всегда самое важное – что от тебя прячут… То, что лежит на поверхности, не имеет значения! Значит, будь амебой, не задавай вопросов или умри?»
Она в какой-то степени и ощущала себя персонажем страшной французской сказки, когда бродила по огромной заброшенной квартире. Всего комнат оказалось шесть, не считая двух кладовок, ванной и кухни. Все двери отперты, не похоже, что Илья собирался что-то от нее прятать. Но Маша равнодушно посмотрела даже на кипу фотоальбомов, хотя там наверняка были снимки бывшей жены Ильи и его сына. Еще вчера она захотела бы на них взглянуть. Но не сейчас – теперь ее мучил только один вопрос, на который невозможно ответить.
«Есть телефон Амелькина, а толку? Он повторит, что Илья испорченный тип, от которого лучше держаться подальше. Спросить Илью? Он рассказывает совсем другую историю, видно, сильно это его достало… Замкнутый круг. Принять все, как есть? Кто я такая, чтобы мучиться этим вопросом – порядочно он тогда поступил или нет? Будь я хотя бы его невестой…» Однако Маша сама понимала, что лукавит, пытаясь смахнуть с себя груз ответственности. Именно невестой Ильи она себя и ощущала – начиная с того момента, как проснулась в одной с ним постели. К тому же он ясно дал понять, что также относится к ней серьезно.
Эти мысли крутились у нее в голове, пока она стояла в кабинете покойного профессора, не в силах двинуться с места, зачарованная здешней атмосферой, в которой было законсервировано давно ушедшее время. Это ее успокаивало, хотя прежде она не любила интерьеров в стиле сталинского ампира. Девушка ощущала себя, как в барокамере, наедине с собой, отрезанной от мира. В данный момент это ее очень устраивало – столько загадок преподнесла ей действительность за последние несколько дней. Вздохнув, Маша присела на кожаный диван, откинула голову на высокую спинку и закрыла глаза.
Ей показалось, что она просидела так минут десять, не больше, но, когда девушка очнулась, в большой комнате было почти совсем темно. В первый миг она не поняла, где оказалась, тем более что теперь не сидела, а лежала на диване, подогнув ноги, и ее вплоть до самого подбородка укрывал шерстяной плед. Девушка резко села и схватилась ладонями за виски, пытаясь прийти в себя.
– Илья?
Ей послышался мужской голос в глубине квартиры. Она встала и, выйдя в коридор, прислушалась. Голос доносился из кухни, оттуда же, сквозь матовое стекло в двери, пробивался свет – единственный во всей квартире. Маша подошла к двери, толкнула ее и, зажмурившись, отпрянула.
Ее не ослепила белая фарфоровая лампа, низко висящая над столом, зато резко потрясло увиденное. За столом сидел Павел – раскрасневшийся, в измятой рубашке, со съехавшим набок галстуком и со стаканом в руке. Как Маша сразу поняла, на дне стакана плескалась не вода.
Илья стоял у мойки, держа в одной руке огромный ананас, в другой – внушительных размеров разделочный нож. В тот миг, когда девушка заглянула в кухню, он как раз взмахнул ножом и отсек верхушку ананаса вместе с хвостиком.
– Милости просим, – сощурился он, пытаясь разглядеть в темном коридоре отпрянувшую Машу. – Не бойся, заходи. Мы тут пытаемся решить, чем закусывать.
– Если бы я знал, что ты свой парень, я бы все с собой принес. – Язык у Павла пока еще не заплетался, но говорил он, заметно запинаясь.
Маша обратила внимание на то, что большая бутылка водки, стоявшая рядом с ним, была пуста уже на треть. Илья выглядел совершенно трезвым, и только подойдя к нему вплотную, девушка уловила слабый запах алкоголя.
– Что это такое? – шепнула она, покосившись на Павла, смотревшего на нее с широкой дружелюбной улыбкой. Он даже помахал Маше, будто приветствуя ее из окна отходящего поезда.
– Дорогая, что за вопрос? У нас гость. – Илья говорил с еле заметной усмешкой, явно приглашая разделить его иронию. – Вот, почисть-ка этот фрукт и порежь его нам покрасивей. Дожили – простых соленых огурцов дома нет, а вот ананас – пожалуйста!
Маша взяла у него нож и встала к разделочной доске. Илья вернулся за стол и поднял свой стакан:
– А мы пока еще раз, за знакомство. Ты мне нравишься, честное слово!
– Ты мне тоже, – разнеженно признался Павел, ловя сползающие с переносицы очки. – Вот не думал, что буду с тобой сегодня пить…
– Маш, представь, – весело окликнул девушку Илья, – ведь он меня подкараулил у подъезда! Пытался внутрь прорваться, но наши бдительные жильцы его не пускали. Тут центр, боятся террористов.
– Откуда ты адрес узнал? – обращаясь к бывшему возлюбленному, Маша едва повернула голову. Она чувствовала себя крайне неловко, несмотря на то, что дружба между мужчинами крепла на глазах. – Я тебе не говорила!
– Ну, телефон-то у меня высветился, – с пьяным хвастовством заявил тот. – А узнать по номеру адрес могут не только сыщики… Илюха?
– Да, ты молодец, – с загадочной улыбкой подтвердил Илья. – Даже я бы лучше не сработал. Маш, садись к нам, составь компанию.
Девушка поставила перед ними тарелку с нарезанным кружками ананасом и, поколебавшись, все же села. Она уже убедилась, что Павел сильно пьян, зато Илья держится отлично, и решила, что до серьезного
