хочу, чтобы ты поняла, что такое настоящая шарлотка. Так ее делала моя бабушка, и мама тоже… Но у мамы получалось куда хуже.
Шарлотка и впрямь оказалась изумительной. Она была полита сладким сиропом и украшена консервированными фруктами, а нежный хлеб и яблоки таяли во рту, оставляя на языке душистый, какой-то новогодний вкус. Лида проглотила свой кусок и поняла, что не откажется от второго.
Вера Сергеевна посматривала на нее с довольным видом:
– Чувствуешь разницу с обычной шарлоткой?
Лиде пришлось сознаться, что ее кулинарные познания пока еще очень слабы.
– Я ела такой пирог только в гостях, и то редко, – заметила она, украдкой облизывая сладкие пальцы. – Там корица, да? И конечно, ванилин.
Хозяйка разливала чай. На этот раз обошлось без коньяка, да и вообще она выглядела совершенно трезвой.
– Когда готовят шарлотку, хлеб вымачивают в молоке. Надеюсь, хотя бы это ты знаешь? Некоторые замачивают его в сливках. Все это полагается взбивать с яйцом.
Лида кивала с почтительным видом неумелой молодой колдуньи, которую просвещает старая опытная ведьма. Ей всегда чудилось что-то мистическое и очень древнее в том, как женщины обмениваются между собой рецептами. «Вскипятить и полчаса перемешивать, но ни в коем случае не против часовой стрелки…» И так далее. Это не имело ничего общего с будничной прозой супа из пакетика.
– Ну а моя бабушка делала по-другому, – рассказывала Вера Сергеевна, уминая шарлотку. – Она сперва сбивала сливки, а уж потом вмешивала туда яйцо и все прочее. А я просто покупаю сбитые сливки в баллончике – так выходит еще интересней. Тем более, можно брать сливки с разными добавками. Эти, например, – ванильные.
– Изумительно. – Лида поставила в сторону пустую тарелку и поблагодарила. – Я как-нибудь попробую это приготовить.
– Конечно, попробуй, – одобрила та. – Это и недорого и недолго. Вот вернется твой муж, тогда и сделаешь. Я помогу.
«Эту тему я поддерживать не буду, – решила Лида. Она уже выпила чай и теперь выжидала удобного момента, чтобы уйти. – А то она опять скажет, что он сбежал, потому что устал».
– Кажется, позавчера я наговорила тебе лишнего, – неожиданно сказала хозяйка. Она расправилась со своей порцией и теперь курила, уютно устроившись в глубоком синем кресле. – Я вовсе не думаю, что твой муж сбежал. Правда, не думаю.
Лида не ответила – она только слегка пожала плечами, будто показывая, что говорить на эту тему бесполезно. Вера Сергеевна поняла этот жест по-своему:
– Ты обиделась на меня? Я же заметила. А зря, я хотела тебя успокоить. А что бы ты предпочла – чтобы он сбежал или чтобы с ним что-то случилось?
– Чтобы он сбежал, – после короткой паузы ответила Лида.
– В самом деле?
Девушка хотела подняться с дивана, но ее неожиданно удержала пересевшая к ней хозяйка. Рука у нее оказалась теплой и очень мягкой, будто начисто лишенной костей. Лида почему-то вздрогнула от прикосновения этих холеных, нежных пальцев.
– Я спросила потому, что завтра ты уже сможешь обратиться в милицию и заявить о его пропаже, – продолжала та, не убирая руки. – Ты будешь это делать?
– Не знаю, – сдавленно ответила Лида.
– Как это не знаешь? Неужели ты об этом не думала? Завтра будет уже три дня, как он пропал. И никаких известий – до сих пор.
Внезапно Лида поняла, куда та клонит, и взглянула в прищуренные, внимательные глаза собеседницы. «Как она все-таки похожа на Лиз Тейлор! У той точно такие же глаза – широко открытые, беспокойные, как будто наивные… И в то же время жесткие».
– Вы боитесь, что вас заставят платить налог? – осведомилась Лида. – За то, что сдаете комнату без регистрации?
Такой реакции она никак не ожидала – «Лиз Тейлор» расхохоталась, жеманно прикрыв ладонями рот. Затем, чуть отодвинувшись, снисходительно объяснила, что это волнует ее меньше всего.
– Какой там налог? Сколько лет сдаю комнату и никогда его не платила. Я просто скажу, что ты дочь моей школьной подруги и поэтому здесь живешь. Из милости.
– Значит, я могу обратиться в милицию? – уточнила Лида. – Вы на это намекаете?
– Конечно, можешь. Вопрос в том, хочешь ли?
Она встала, снова закурила и прошлась по комнате. Лида следила за ней, попутно отмечая детали, которые ускользнули от ее внимания при первом визите. Потемневшая картина на стене – один из тех пейзажей в золотых рамах, которые ценятся лишь за их давнее происхождение и которые не радуют глаз и ничего не говорят сердцу. Отставшая в углу полоска сине-золотых обоев. Золото потемнело и превратилось в бронзу – в последний раз обои переклеивали, наверное, лет десять назад. Книжные полки, хаотично уставленные разномастными книгами – в основном в мягких цветных обложках. Пустой аквариум, в котором вместо рыб обитали пуговицы и катушки ниток. Огромный, желтого дерева шкаф для одежды, наверняка годов тридцатых. Его пролетарское происхождение выдавали кондовые латунные ручки.
Хозяка остановилась у зеркальной дверцы шкафа и придирчиво осмотрела свое отражение. По всей видимости, она осталась довольна, потому что ее голос заметно повеселел, когда она снова обратилась к Лиде:
– Я бы на твоем месте потерпела еще немного. Кто знает, что на самом деле произошло? Если ты говоришь правду и вы не поругались, тогда… Может быть все, что угодно. Вероятно, у него просто что-то случилось дома, и ему пришлось срочно уехать. Так срочно, что он не успел тебе ничего сказать.
– Может, сказать не успел, но позвонить-то мог? – возразила девушка.
– А вдруг ему сейчас не до звонка и вообще не до тебя? Вдруг у него, к примеру, мать умерла? – предположила Вера Сергеевна. – Ты же говоришь, что в Ростове у мужа большая семья. Чем больше людей – тем больше смертей.
Последнюю фразу она произнесла как-то легкомысленно. Лида поежилась:
– Не знаю… Но если у него случилось горе, я бы уже знала. Он не мог уехать так просто. Конечно, я могу позвонить в Ростов, телефоны у меня есть. Но если там все в порядке и Алеша не приезжал? Представляете, как они переполошатся от такого звонка?
– Приходится идти на риск, – так же легкомысленно заметила та. – Все лучше, чем сидеть у себя взаперти и мучиться в одиночку. Не звонит он – позвони сама. Да, а что касается счета за переговоры, этот разговор я согласна оплатить.
Фраза была немыслима в устах любой квартирной хозяйки, пусть даже сказочной. Лида так изумилась, что даже не поблагодарила.
– Я и сама беспокоюсь за мальчика, – материнским тоном произнесла та, провожая Лиду в коридор, к телефону. – Такой милый, вежливый парень.
«Она собирается присутствовать при разговоре, – внезапно поняла Лида, принеся из комнаты записную книжку и обнаружив хозяйку у телефона, в выжидательной позе, с очередной сигаретой в руке. – Как бы ей намекнуть, что… Но ведь она обещала заплатить. В моем нынешнем положении это было бы кстати, денег осталось мало… Скоро меня ждет овсянка. Ненавижу ее!»
Она так и не решилась возразить против этого молчаливо навязанного подслушивания. Неуверенно набрала номер – Лида звонила в Ростов впервые с тех пор, как познакомилась с Алешей.
Девушка решила не беспокоить пожилых людей и поэтому позвонила Алле – старшей сестре мужа. Она выбрала ее, потому что со слов Алеши знала, что больше всего понравилась на посланном снимке именно ей. Та отпустила в адрес будушей невестки комплимент, сказав, что та очень красива. Остальные члены семьи ограничились лестным замечанием, что у Лиды «хорошие глаза».
– Здравствуйте, можно позвать Аллу, – попросила она, услышав мужской голос, удивительно похожий на Алешин. Лида даже вздрогнула, в первый момент приняв этого человека за мужа.
– Минутку, – ответил мужчина. В трубке тут же возник женский голос, при одном звуке которого сразу представлялся широкий, смешливый рот. «Папа? Кто это?» – закричала женщина.
