Так это или нет, Елена раздумывать не стала. Приближался очередной час пик, и ей, как опытному водителю, было понятно, что если она не двинется в путь прямо сейчас, то по дороге к дому подруги поочередно сядет в не– сколько пробок, которые сведут на нет весь смысл поездки. «Доберусь только к вечеру, чтобы увидеть, как Лера купает малышку, и тут же повернуть обратно!»
Она включила радио и сделала звук погромче, чтобы голос ди-джея и музыка заглушали ее собственные мысли. В последние дни они были ей плохими компаньонами.
Глава 11
Лера встретила подругу радостным криком, звонко отразившимся от пустых стен обширной прихожей. Незадолго до рождения дочери они с мужем сменили квартиру, променяв прежнее Лерино жилье в старом доме на новостройку. Квартиру приобрели в рассрочку и платежи по ипотеке представляли теперь единственную тему, на которую был способен общаться супруг Леры. Сама она относилась к финансовым обязательствам перед банком так же, как к любым другим «цепям», – с легким презрением.
– Маринку увезла на прогулку свекровь, она приезжает по понедельникам помочь, а Семен уехал спозаранку, пашет в две смены, совсем дома не бывает, – тараторила она, помогая подруге раздеться. – Давай куртку, вешалки нет, на кровать положу. Да ты вообще была здесь у нас?!
– На новоселье, – напомнила Елена, оглядывая голые стены. – Помню, у вас мебели хватило только на одну комнату и кухню.
– А те две так и стоят пустые! – жизнерадостно подхватила Лера. – Семен говорит, сперва рассчитаемся по кредиту, потом будем обстановку закупать, а я не спорю. Знаешь, он в практическом смысле куда умнее меня! Что бы я делала без него?!
«Действительно, что?» – спросила себя Елена, почти не вслушиваясь в трескотню хозяйки, тащившей ее на кухню. Хотя Лера тут же обрушила на нее потоки жалоб, описывая свои бессонные ночи и хлопотливые дни, ее цветущий вид доказывал, что живется женщине не так уж скверно. После родов она пополнела, ее фигура, прежде мальчишески угловатая, приобрела соблазнительные формы, во взгляде засветилось нечто мягкое, умиротворенное, свойственное только счастливым матерям. Даже жаловалась Лера как-то не всерьез, то и дело перескакивая на другую тему и принимаясь расписывать, какой замечательно умный ребенок ее трехмесячная Маринка.
– Она уже называет меня «мама», клянусь тебе, и смотрит из своей кроватки серьезные фильмы! Вот вчера, например, не отрываясь, просмотрела всего «Андрея Рублева»! Я включила диск для себя, но пришлось возиться с обедом, так что смотрела она одна!
– А ты уверена, что это подходящее зрелище для грудного ребенка? – покачала головой Елена.
– Ну да, там есть жестокие сцены, но настоящее искусство должно быть доступно без купюр даже младенцу! – решительно заявила Лера.
Каждый раз, когда она произносила слово «искусство», ее тонкие розовые ноздри напрягались и подрагивали, будто втягивая какой-то чрезвычайно приятный запах. Елена махнула рукой, по опыту зная, что переубеждать подругу бесполезно:
– Твой ребенок – твоя ответственность! Но смотри, не было бы потом проблем! Я бы на твоем месте все же не спешила!
– Ну, ты вот не спешила со своим Артемом, и чем кончилось? Теперь гоняет мячик, а за книжку небось не усадишь! – парировала выпад Лера. – Нет, детей надо нагружать с самого раннего детства, чтобы у них не было момента вздохнуть, отвлечься на какую-нибудь глупость… Уж я буду за этим следить! К счастью, Семен не возражает, он целиком доверил мне воспитание ребенка.
– Ты с ним счастлива?
Елена сама не знала, почему задала этот вопрос. Опешив, Лера в упор посмотрела на нее и, будто чего-то испугавшись, отвела взгляд.
– Конечно, – тонким голосом ответила она. – Устаю до смерти, но это и есть счастье, когда с утра до ночи кто-то в тебе нуждается. Вот если бы я вдруг осталась одна, я бы с ума сошла!
Сообразив, что затронута скользкая тема, женщина умолкла и с преувеличенным усердием принялась варить кофе, без толку гремя посудой и хлопая дверцами кухонных шкафов, будто бы в поисках пряностей.
Елена молча наблюдала за этой суетой, спрашивая себя, неужели любое счастье основано на таком зыбком фундаменте? «Кто-то в тебе нуждается… Артем все еще нуждается во мне, и очень, хотя хочет показать обратное. И может быть, я все еще нужна Руслану, хотя он-то уж точно в этом не признается. Миша просил быть с ним, это звучало совсем как предложение руки и сердца… Но разве все это – основание для того, чтобы я чувствовала себя счастливой? Я боюсь возвращаться домой, слушать тишину и в ней – собственные мысли. Завтрашний день для меня – как темная комната, загроможденная всевозможными препятствиями, которые придется преодолевать вслепую, на ощупь. И где-то там, в этой темноте, я должна буду найти выход в новую жизнь… Потому что по старым правилам больше играть не получится! Где же тут счастье? И кому я могу служить опорой, если мне самой нужна помощь?»
– Ты плохо выглядишь! – Голос подруги, раздавшийся прямо над ухом, заставил ее встряхнуться и выпрямиться.
До этого Елена сидела ссутулившись и пустым усталым взглядом созерцала точку в пространстве, так что Лера имела полное право сделать замечание.
– Лицо серое, под глазами круги, – продолжала критиковать та, – кажешься старше лет на десять! Скажи честно, это все из-за того, что вы с Русланом разбежались?
– Не думаю. – Елена взяла чашку и осторожно подула на дымящийся кофе, пахнущий кориандром. Маслянистые круги на его поверхности отливали всеми цветами радуги, острый дух свежемолотых зерен щекотал нервы, заставлял встрепенуться. Женщина сделала маленький глоток и уже бодрее пояснила: – Это последнее, из-за чего я переживаю!
– Ну? – не поверила подруга, присаживаясь напротив и подпирая ладонями округлившиеся щеки. – Так-таки тебе ничего и не жаль?
– Жаль как будто, но все это словно во сне… Я, наверное, еще до конца не верю, что мы расстались, и в то же время не сомневаюсь… Сложное чувство. Знаю одно – не хочу, чтобы страдал сын, сделаю все, чтобы развод минимально его коснулся. Артем умный мальчишка, и многое понял сам. Главное, чтобы отец перестал его мучить, настраивать против меня. Вот этого я ему никогда не прощу! Опорочить мать в глазах ребенка может только больной или мерзавец!
– Сильно сказано… – вздохнула Лера, слушавшая ее с напряженным вниманием. – Ну а если он все- таки не больной, не мерзавец, а просто очень несчастный, сбитый с толку человек? Он ревнует впервые в жизни, и это прямо пожирает его, на части разлагает! Трудно при таких условиях выглядеть достойно!
– Пожалуйста, не записывайся к нему в адвокаты!
– Мне его очень жаль. А тебя еще больше. – Лера будто не слышала ее раздраженного возгласа и продолжала, задумчиво позвякивая ложечкой о край чашки: – Ты не представляешь, что это такое – быть одной, без мужчины, или вовсе не с тем человеком, на кото– рого можно положиться. Ничего. Скоро узнаешь, ес– ли не возьмешься за ум! Сына тебе жалко? Так сделай первый шаг, помирись с мужем, он пойдет на сближение!
– Ты-то откуда знаешь? – подозрительно спросила Елена.
– Он мне вчера опять звонил. – На миг Лера смутилась, но тут же, принимая вызов, храбро взглянула в лицо подруге: – Да-да, и я обещала помочь! В конце концов, это глупо! У тебя даже нет любовника! Я его убедила в этом, и он готов извиниться за… Я не очень поняла с его слов за что, но вы уж там сами разберетесь!
– В суде! – закончила Елена.
– Неужели нельзя иначе?
– Он меня во сне задушит, когда ему в очередной раз что-то в голову взбредет! – в сердцах проговорила женщина. – Ты его не видела в припадке ревности, тебя он не оскорблял и не тебе судить, возможна наша дальнейшая с ним жизнь или нет!
– Ты не хочешь быть с ним, своего драгоценного Мишу тоже послала к черту… Может, появился кто-то третий? – пытливо сощурилась Лера.
– Ты это спрашиваешь для передачи ему?
– Совсем нет, но…
