сказала:
– Поехали.
Они накупили Анечке одежек и игрушек, купили кроватку, на Рублевку вернулись уже к вечеру. Этери поймала себя на мысли, что подсознательно чего-то ждет. То ли скандальной соседки, то ли журналистов… То ли потопа, то ли пожара… Все миновало и кануло, а она все ждала. «Дура!» – выругала она себя.
Марья и Дарья оробели при виде ее царских хором.
– Ничего, вы привыкнете, – успокоила их Этери. – Еще ругаться будете: тут работы невпроворот.
Зацокали коготки, и в холл вплыли два лохматых острова.
– Ой, какие большие! – ахнула Дарья. – Сколько ж они едят?
– Объедаться мы им не даем, – весело ответила Этери, – но при такой массе едят, конечно, немало.
– А не закусают? – опасливо спросила Марья, подхватывая на руки Анечку.
Анечка при виде собак яростно заревела и уткнулась лицом в шею матери.
«Сейчас темно сделаю», – говорил Никушка, когда был маленьким. При виде опасности он закрывал глаза и точно так же прятал лицо на плече или в коленях у матери, надеясь, что, раз он не видит, опасность тоже его не заметит.
– Не бойтесь, – успокоила Этери Марью. – У меня же дети, думаете, я стала бы держать кусачих собак? Они только на морду страшные, а на самом деле добрые. Погладьте их. И никогда не показывайте собакам, что вы их боитесь. Леди, лапу!
Леди вежливо подала лапу Марье, та осторожно пожала ее, другой рукой удерживая плачущую дочку.
– Ой, а шерсть какая мягкая, – удивилась она, погладив Леди по голове.
– Мои сыновья на них верхом катались, когда были поменьше, – продолжала Этери. – Посадите Анечку. Ей понравится, вот увидите.
– Нет, лучше не надо, – отказалась Марья. – Они еще разозлятся…
– Ньюфы никогда не злятся на детей. Лучшей няньки во всем мире не найти. Их специально такими выращивали, отбирали… Попробуйте.
Приговаривая «Чи-чи-чи-чи-чи… Чи-чи-чи-чи-чи…», Марья усадила дочку верхом на Лорда. Девочка испуганно вцепилась пальчиками в густую черную шерсть, но плакать перестала. А Лорд как ни в чем не бывало потрусил по громадному холлу.
И Анечка засмеялась. Может быть, впервые в жизни.
– Можете так кататься хоть каждый день. Это полезно, – добавила Этери. – Лорд, ко мне!
Черный великан послушно подбежал к ней.
– А не больно ему? – забеспокоилась Марья, стараясь разжать пальцы дочери.
– У него шерсть густая, такими пальчиками и до подшерстка не добраться, не то что до кожи. И потом, ньюфы очень терпеливые. Что с ними ни делай, все равно не укусят. Ньюф органически не способен укусить человека.
– Как ты их называешь, я не пойму?
– Порода называется «ньюфаундленд». Это остров такой в Канаде, ну и собак так назвали. А для краткости – ньюф. Вот это – Лорд, а вот Леди. Между прочим, мать и сын. Только он ее уже перерос. Когда родился – у меня фотографии есть, я вам потом как-нибудь покажу, – был похож на большой баклажан. На ладони у меня лежал. А теперь вот вымахал – больше матери. А вот и мои сыновья.
В холл, скатившись кубарем по лестнице, прибежали Сандрик и Никушка. За ними степенно спустилась Валентина Петровна.
– Вот это Сандро, а вот это Нико. Хотите – зовите их Сашей и Колей, – представила сыновей Этери. – А это тетя Маша и тетя Даша, – строго обратилась она к сыновьям. – Вы должны их слушаться. И не мусорить где попало. А вот это Анечка, – она показала на маленькую всадницу, по-прежнему восседавшую на спине у Лорда. – С ней можно играть, но обижать не советую. По-моему, Лорд ее уже усыновил. Удочерил, – поправила себя Этери. – А вот и наша Валентина Петровна, – продолжала она. – Валентина Петровна у нас тут главная. Она вам покажет, где вы будете жить и что вам надо делать. Но о работе мы завтра поговорим, а сейчас ужинать и Анечку укладывать, ей давно спать пора.
Валентина Петровна поздоровалась и увела женщин в хозяйственную пристройку. Марье с трудом удалось оторвать пальцы дочери от шерсти Лорда.
– Впечатления? Вопросы? Колкости? Подначки? – спросила Этери, маскируя насмешкой снедавшую ее тревогу.
– Мам, они будут у нас тут жить? – спросил Никушка.
– Да, Никушенька, они будут вместо Даны. Я ее уволила, а их взяла.
– А почему у них девочка? – подал голос Сандрик.
– Это тети-Машина дочка.
Сандрик хмурился. Ему казалось, что девочка – это как-то неправильно.
– Чего она вцепилась в нашего Лорда?
– Тебе жалко? Я и не знала, что ты у меня такой жадный. Между прочим, Лорд сам ее выбрал. И не вздумай им что-нибудь сказать. Они хорошие – тетя Маша и тетя Даша. Они будут у нас работать. И Анечка хорошая вырастет. Перестань дуться, тебе не идет. Знаешь, есть такая поговорка: «Кто рождается недовольным, умирает безутешным».
– Ну и что это значит? – угрюмо спросил Сандрик.
– Не догоняешь? Будешь дуться и ворчать – так до самой смерти радости не узнаешь.
Сандрик пожал плечами. Он не представлял себе смерти. Ему казалось, он будет жить вечно. Этери не стала ему напоминать, как еще недавно он хотел заболеть жутко-жутко.
– Вам обоим спать пора, – сказала она.
В общем-то вселение Дарьи и Марьи прошло мирно. Обе женщины были работящими, а Этери считала охоту к работе определяющим качеством любого человека. На следующее утро она провела своих новых горничных по всему дому, рассказала, что надо делать.
– Многие комнаты я закрыла, они мне не нужны, но их тоже надо убирать хоть раз в неделю, чтобы пыль не скапливалась, и проветривать. Хоть на пять минут. Никакой климат-контроль не сравнится со свежим воздухом.
Дарья и Марья дружно взялись за дело. Пылесосили, мыли полы, стирали пыль с картин и зеркал, чистили каминные решетки… Анечка ковыляла по комнатам, держась за шерсть Лорда, а он важно шествовал рядом, укорачивая шаг, чтобы не дать ей упасть, или ложился на пол, а она взбиралась на него верхом. Часто она так и засыпала. Лорд покорно лежал, распластавшись на полу, как большой черный ковер, пока мальчики не возвращались из школы. И тогда все вместе шли гулять. А потом Сандрик и Никушка садились делать уроки, или тренировались в зале под наблюдением Аслана, или отправлялись в школу карате, и Лорд опять поступал в полное Анечкино распоряжение.
На Новый год Этери устроила для сыновей грандиозную елку, долго выбирала и с любовью упаковывала подарки, и для них, и для Анечки, но Катю с Германом и других своих друзей звать не стала: Новый год – семейный праздник. Поэтому она пригласила только родителей.
Леван так и не позвонил. Этери поклялась, что не будет ему звонить и напоминать, но за пару дней до Нового года не выдержала, набрала его номер, уверяя себя, что звонит только по делу. У нее и вправду было к нему дело, однако первым долгом она спросила:
– Не хочешь поздравить сыновей с Новым годом?
– Извини, я закрутился. У нас корпоратив намечается…
– А у нас – семейный праздник. С играми, фантами, беспроигрышной лотереей, – мстительно парировала Этери.
Она слегка приврала: беспроигрышную лотерею ей предстояло провести лишь первого января. Этери предложила сыновьям пригласить друзей-одноклассников, для них и была задумана беспроигрышная лотерея – те же подарки, но с интригой: неизвестно, кому что достанется.
Ее уже звали: «Мама! Мама!»
Леван словно почувствовал, а может, услышал в трубке детские голоса…
– Ты извини, я позвоню на днях… Купи им что-нибудь от меня, а я потом…
