В какой-то «разок» к ним заглянул менеджер:
— Ну как тут у вас?
Вера метнула на него яростный взгляд, и тут послышался ликующий возглас фототирана:
— Снято!
— Кажется, я опять ногу забыла… — призналась Вера.
— Не влияет. Ногу я присобачу с другого снимка, — жизнерадостно успокоил ее фотограф. — Фотошоп — великая вещь!
— Все? — переспросила Вера. — Я могу идти?
— Свободна, — подтвердил фотограф. — Но если надумаешь, приходи, еще пощелкаем. Отлично смотришься.
Вера устало покачала головой. К ней бросилась Зина.
— Верунька! Как здорово! Не смывай эту красочку, давай так и пойдем.
— Нет, надо смыть, а то Шайтан меня испугается. Еще покусает.
— Да ну, не болтай глупости. А как тебе эти туфельки? Удобно?
— Туфли на таком каблуке удобными не бывают по определению.
— Но хоть не жмут? — не отставала Зина.
— Ну, не «испанский сапожок»…
— Вот и отлично. Между прочим, это Джимми Чу! — Зина повертела в руках коробку. — Я думаю, надо взять. Будешь ходить на корпоративы.
— Как это «взять»? — испугалась Вера. — Это же реквизит!
— Нет, мы это позаимствовали тут в одном магазине, — вступил в разговор ассистент фотографа. — Вы можете их взять, только надо заплатить.
— Заплатим, — кивком подтвердила Зина. — И платьице заберем. Очень миленькое, тебе идет, — повернулась она к Вере.
Вера хлопала преображенными ресницами, не зная, смеяться или плакать.
— Зинка, знаешь, ты кто? Ты барахольщица.
— Я барахольщица? — возмутилась Зина. — Это ты барахольщица! Сто лет старое барахло таскаешь. А я выбираю классные вещи.
— Ладно, — уступила Вера, — ты не барахольщица, ты… покупантка, — нашла она верное слово. — Тебе дай волю — ты все тут скупишь.
— Если бы ты знала, как тебе идет… Вот я себе ничего не могу купить, — вздохнула Зина, и Вера испугалась, что она опять заплачет, — так хоть тебя, дурынду, приодену. Да, а нам, я извиняюсь, снимочек? — кинулась Зина к фотографу.
— Могу сделать вам фотопортрет, — предложил мастер. — Даже в рамку вставлю, только уж за это придется заплатить.
— Ясное дело, — кивнула Зина. — А можно два? Я один у себя в салоне повешу. Мне макияж понравился.
— Вам какой формат? — спросил фотограф. — Двадцать на сорок? Сорок на шестьдесят?
— Шестьдесят на восемьдесят.
Он кивнул и что-то записал.
— Заезжайте на той неделе, будет готово.
Зина расплатилась.
— Сколько ты ему заплатила? — спросила Вера по дороге домой. — С меня половина.
— Да ну тебя, Верка! Я этот расход на салон повешу. Это у меня будет «бэтээл». А тебе от меня подарок. Надо еще дубленку купить.
— А дубленку зачем?
— Ну… Вдруг мокрый снег пойдет или дождь? Под дождь лису не наденешь, может испортиться.
— Правда? Ты когда-нибудь видела лису под зонтиком? — Вера облегченно перевела дух, увидев, что Зина смеется. — Дубленку я Антонине Ильиничне недавно купила. Хватит ей ходить в старой шубе да в пальто стопудовом. Тем более что им Шайтан закусывал.
— Правильно! — одобрила Зина. — Молодец, Верка! И чего я сама не догадалась? Но тебе все-таки дубленка нужна. Да и мне тоже. Давай заедем, благо заодно.
— Зинуля, а ты не устала? — встревожилась Вера. — Может, в другой раз?
— Сама же говоришь, я покупантка, — засмеялась Зина. — Я от покупок никогда не устаю. Поехали, тут недалеко.
Они забрались в Зинину маленькую машинку и поехали за дубленкой. «До чего же все-таки на машине легко, — подумала Вера. — Раз-раз, и готово».
В магазине Вера пошепталась с продавщицей, и та принесла для Зины стул. Но Зина не стала рассиживаться. Она нашла широкую, напоминающую пончо дубленку для себя, чтоб с запасом на живот, и еще одну, оригинальную, сшитую как будто из отдельных длинных лепестков, для Веры.
— Вот, примерь.
— Зиночка…
— Примерь, говорю. Мне лучше знать. Потом сама мне спасибо скажешь.
— Почему потом? Я прямо сейчас скажу. Спасибо тебе за все.
Вера примерила дубленку.
— Ну что? Разве не супер?
Чтобы не спорить, Вера купила дубленку. Та и вправду была хороша.
— Зин, я давно хотела тебя спросить, — осторожно начала Вера по дороге домой, — ты не против, что твоя тетя живет у меня?
Зина затормозила на перекрестке и повернулась к подруге.
— Ну-ка еще один дубль? Что-то я не въезжаю.
— Все ты прекрасно понимаешь! — нахмурилась Вера. — У тебя ребенок будет, она могла бы тебе помочь…
— А сама тетя Тоня что говорит? Ты ее спрашивала?
— Спрашивала. Она говорит, что хочет жить со мной.
— Тогда о чем речь? — пожала плечами Зина. — Пусть живет, раз она сама так решила. Или ты хочешь ее сбагрить?
— Фу, Зинка, как тебе не стыдно!
— Стыдно, у кого видно. — Свет переменился, и Зина тронула машину с места. — Выброси эту мысль из своей дурацкой головы. Вот я у тебя Лёку заберу, что ты тогда скажешь?
— Бери. Я еще кого-нибудь найду.
— Да ладно, я пошутила. Сама справлюсь. Свекруха мне поможет.
— Ты ж говоришь, она тебя достает…
— Да, она у меня «достоевская», — весело согласилась Зина. — Между прочим, вся в тебя. Что ни куплю — казалось бы, ну порадуйся за меня! — нет, она так губки сожмет, сведет в одну точку, — Зина показала, как это делает ее свекровь, благо они попали в небольшую пробку, — и спросит: «Зиночка, ты дубленку купила, да? А зачем тебе? У тебя же уже есть!» И таким постным голосочком, что сразу вспоминаются голодные дети в Африке. Как будто я у них лично кусок изо рта вынимаю. Но ничего, она теперь передо мной на цирлах ходит. Еще бы: прибавление семейства. В общем, не бери в голову, прорвемся.
Вера сдержала слово: прошла курс автошколы, получила права и купила прекрасную машину — компактный седан «Вольво».
В автосалоне стояли четыре модели разных оттенков серебристого цвета, но продавец посоветовал Вере серебристую не покупать, а выбрать яркую окраску. Он уверял, что броские по цвету машины реже угоняют. Вера не любила ярких красок, но тут согласилась. Ей и самой не хотелось брать серебристую: слишком уж много их развелось вокруг. Броско отлакированных моделей было только две — «красный перец» и «ноктюрн», оказавшийся ярко-синим. Вера решила, что «красный перец» — это все-таки чересчур, и выбрала «ноктюрн».
