естественно, клал себе в карман (а мне брехал, будто запуск аптек задерживается по причине того, что облздравотдел никак не выдаст лицензию). И прочая, и прочая. Ренат просил разрешение на отстрел всех бунтовщиков, но мне для полного счастья только открытой войны не хватало. Оставшимся в Волгограде двум его бойцам было велено находиться в офисе, держать оборону, пускать строго по списку и выпроваживать всех посторонних. Павел Дуров оформил увольнение всех бунтовщиков по статье, а трудовые книжки на всякий случай вывез из офиса. В срочном порядке стали искать новых людей. Я неотрывно следил за событиями — по телефону и по электронной почте из бизнес-центра контролировал буквально каждый шаг своих людей.
В свете открывшихся обстоятельств я принял решение отменить сделку с покупкой коммерческого помещения в Казани, несмотря на внесенный залог 100 тысяч рублей. Вообще, мне показалось удивительным, как это мне пришла в голову эта дикая мысль покупать недвижимость в чужом городе в условиях такой кошмарной недостачи. (была благая мысль урвать кусочек, но в данный момент всё-по- другому). Не иначе как казанская сотрудница Мухаметова, чертова ведьма, охмурила меня. В два часа ночи 6 января я позвонил ей в Казань (при разнице восемь часов там должно было быть десять утра) и велел оставить на счету все перечисленные Азимовым деньги и не прикасаться к ним до моего возвращения. Она невозмутимо ответила, что уже перевела их продавцу помещения. Я сказал, чтобы отозвала платёжку, и тогда она вообще отключилась, имитируя сбой связи. Я немного ошалел от её манеры общения, вообще она всю дорогу только и делала, что лебезила, разговаривала в духе «чего изволите»; перезвонив ей, я строго наказал не устраивать мне тут цирк, а немедленно отозвать платёжку.
— Но уже поздно, банк не отзовёт платёжку! — отрезала она.
Я заорал:
— Да что ты мне плетёшь, будто бы я ни разу лично не отзывал платежки, даже когда деньги поступили на корсчет получателя платежа!
— Так дела не делают, продавцы серьезные люди, знаешь, что они сделают, если сделка сорвется! — заверещала она.
— Они не внакладе и забирают себе сто тысяч залога!
Но Мухаметова, не слушая что ей говорят — а я говорил дело: поступившие в первой половине дня платежные поручения операционистки начинают проводить после обеда, поэтому отозвать платеж не составляет никакого труда — она стала что-то нечленораздельно выкрикивать, возражая каждому моему слову, и мне стало ясно: она мухлюет и, видимо, решила хапнуть все деньги. Она договорилась до того, что якобы платёж проведен еще вчера, но мне было точно известно от Азимова, что деньги должны поступить к нам на счет именно 6-го января.
— Слышь, ты, мразь! — наконец я прервал её. — Если ты сейчас же не сделаешь то, что тебе сказано, завтра ты попробуешь свои кишки на вкус. Ты меня слышишь, алло!
Она отключилась. Попытки перезвонить ей не увенчались успехом — она отключила мобильный. Пришлось звонить Ирине и Ренату. Они меня, в свою очередь, отматюкали за мою мега-сделку и сказали, что подключаются к поискам этой прошмондовки Мухаметовой. Я напомнил им все казанские контакты, хотя им всё было известно, и попросил Ирину, чтобы она задействовала Азимова лишь в случае крайней необходимости, несмотря на то, что он лично знаком с директором банка, в котором проходили платежи. Это довольно тухлая история, посвящать в которую одного из лучших клиентов совершенно ни к чему. Я сказал, чтобы любыми способами вернули деньги — аннулировали доверенность на право подписи задним числом, завели уголовное дело по факту мошенничества и так далее. Но этому Рената не надо учить.
Проговорив всё это, я улёгся спать. Но куда там — я ворочался, метался по кровати и никак не мог заснуть. Наконец, стоило мне задремать, раздался звонок. Побеспокоил Рошаль, он стал что-то плести про Казьмирчуков, но я прервал его и попросил написать об этом в электронном письме, и ближайшие две недели не беспокоить меня в такое время. Он окончательно разбудил меня, Мариам сквозь сон проворчала, как её достали мои бесконечные круглосуточные телефонные переговоры.
Я вышел на улицу. Восход красил небо в желтый цвет. Тяжелые листья пальм, простертые над домами, не шевелились. Я прошелся по дорожке, затем сквозь заросли вышел к океану. Передо мной была застывшая, стеклянная гладь. Гладкий, как зеркало, океан, казался одной бесконечно большой, пологой волной. Тут я вспомнил, что в этот день Реваз должен перевести три миллиона рублей на Балт-Электро. Я позвонил его, спросил за платёж. Тесть бодро ответил:
— Ну а чо, банки не работают, вся страна две недели отдыхает!
Я опешил:
— Как? Вы что, не заплатили за батареи?
— Вай, успеют твои заводчане получить свои деньги, сегодня только шестое число! Не забивай себе голову, отдыхай! — сказал он шутливым тоном.
Как я ни пытался объяснить ему, что всё серьезно и на Балт-Электро деньги ждут именно сегодня, и что если не получат, то задержат поставку, но бесполезно — тесть начал расспрашивать, как там нам отдыхается, и вообще на отдыхе надо думать об отдыхе, а не о делах. Стало очевидно, что он с самого начала планировал перехватиться нашими деньгами, закрыть ими какую-то свою дыру, и вернуть, когда совсем припрёт.
До конца рабочего дня в России оставалось не так много времени, далее следовали трое выходных: Рождество плюс суббота-воскресенье, и я принялся звонить своим людям, чтобы хоть что-то порешать. Мухаметова с Ревазом принесли самые плохие новости за этот день, так что остальное я воспринял более менее спокойно. Странно, что Казьмирчуков упомянула в своём докладе и Марина — потратив две дорогостоящих минуты, она рассказала, что в выходной день приехала в офис около десяти утра (официально на Северном Альянсе до 10-го января были объявлены каникулы) и увидела шокирующую картину: полуголого Казьмирчука-младшего в обнимку с девицей на диване, вокруг срач — бутылки, окурки, обертки от снеди, презервативы, и так далее, соответствующий запах. Сын начальника отдела снабжения Ленинградского военного госпиталя нисколько не смутился при появлении сотрудницы, напротив, повёл себя довольно агрессивно, мол, «какого хуя ты приперлась!», и Марине пришлось уйти. Она сказала, что этого олигофрена давно пора уволить, а по большому счету, не стоило и трудоустраивать, с самого начала было ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет и его зарплата — это выброшенные на ветер деньги.
Глава 60,
Повествующая об удивительных местах, которые я повидал на Кубе, а также доносящая до читателя сентенцию о том, что тело нужно держать в строгости, а голову — в трезвости
Из всех предложенных нам экскурсий мы выбрали две — Гавану и карибский остров Кайо-Ларго. Для двухнедельного отдыха этого достаточно — тем более если отдыхаешь на Варадеро. Лучшие в мире пляжи, лучший в мире ром, лучшие в мире сигары… и далее по списку: лучшие в мире путаны… В нашем отеле было всё включено, в том числе выпивка, рестораны и бары работали круглосуточно, и мои экономные друзья никогда не удалялись из нашего туристического рая дольше, чем на четыре часа.
Во время поездки в Гавану нам достался очень хороший гид — эрудированная русско-говорящая девушка, выдавшая максимум информации. (в целом необходимо отметить, что нытьё некоторых изнеженных туристов, как правило представителей креативного класса, о том, будто на Кубе отвратительный сервис a-la Soviet Union в худших традициях — это ложь и пустопорожнее тявканье в духе кухонных разговоров интеллигенции, скулёж никогда не бывавшего в приличных отелях баклана о том, что «этот низкопробный отель не тянет и на три звезды, непонятно как ему дали пять». Я достаточно поездил и побывал в «цивилизованных» странах, мне есть с чем сравнить и могу авторитетно заявить, что сервис на Кубе находится на достойном уровне).
По дороге порадовали завораживающие пейзажи, бескрайние равнины — словно спокойное море с бледно-зелеными волнами полей сахарного тростника, возвышающиеся на склонах королевские пальмы, и вытянувшиеся вдоль трассы портретные галереи вождей революции (что гораздо приятнее, чем реклама пива вдоль наших дорог). Гид сказала, что кубинцы хорошо относятся к русским, несмотря на то, что «ваш
