Амели Нотомб
Человек огня
Упрямство противно природе, противно жизни.
Единственные неисправимые упрямцы — это мертвецы.
6 октября 2010-го «Нелегал»[1] отмечал свое десятилетие. Воспользовавшись сутолокой, проникла и я на праздник, куда меня никто не приглашал.
Маги-иллюзионисты со всего мира собрались в эту ночь в клубе. Париж давно уже не столица магии, но ностальгия все еще сильна. Завсегдатаи обменивались воспоминаниями.
— Классный прикид под Амели Нотомб, — сказал мне кто-то.
Я ответила улыбкой, чтобы он не узнал моего голоса. Огромная шляпа в клубе магов — не лучший способ обеспечить себе инкогнито.
Мне не хотелось следить за теми, кто демонстрировал свои новые трюки. Раздобыв бокал шампанского, я прошла в дальний зал.
Для большинства магов играть в покер без шулерства — это что-то вроде отпуска. Встретиться наконец со случаем — значит в какой-то мере опуститься до уровня обычных людей, и вид у мужчин вокруг стола был расслабленный. У всех, кроме одного, который не разговаривал, не смеялся — и выигрывал.
Я присмотрелась. Ему было лет тридцать. Серьезное выражение не сходило с его лица. Все в зале смотрели на него, кроме одного человека у барной стойки. У этого мужчины, на вид лет пятидесяти, было изумительное лицо. Почему у меня сложилось впечатление, что он здесь для того, чтобы бросить кому-то вызов, кого-то смутить?
Я подошла к группке пьющих и расспросила их. Меня просветили: тот, кто выигрывал в покер, — Джо Уип, а тот, кто избегал на него смотреть, — Норман Теренс. Оба — великие американские маги.
— Они, кажется, в ссоре? — спросила я.
— Это длинная история, — начал кто-то из собеседников.
Рино, Невада, 1994 год. Джо Уипу было четырнадцать. Его мать, Кассандра, продавала велосипеды. Когда Джо спрашивал, где его отец, она отвечала:
— Он бросил меня, когда ты родился. Мужчины, они такие.
Назвать его имя она отказалась. Джо знал, что мать лжет. Правда в том, что она сама не представляла, от кого забеременела. Мужчины — сколько их перебывало в доме! Главная причина, по которой все они уходили, в том, что Кассандра забывала или путала их имена.
Однако же она считала себя в этом деле несправедливо обделенной.
— Посмотри на меня, Джо. Разве я не красивая женщина?
— Да, мама.
— Тогда скажи мне, почему я ни одного не могу удержать?
Джо молчал. Но он мог бы предложить несколько ответов на выбор. Во-первых, пресловутые имена. Далее: от нее разило табаком и алкоголем. Наконец, еще многое, что он формулировал примерно так: «Я бы тоже ушел от тебя, мама. Потому что ты эгоистка. Потому что говоришь слишком громко. Потому что все время жалуешься».
Однажды вечером Кассандра привела нового мужчину. «Еще один», — отметил про себя Джо. Как всегда, она их познакомила:
— Джо, познакомься, это Джо, мой сын. Джо, это Джо.
— Будет непросто, — заметил старший.
А Джо Младший подумал, что уж этого-то Кассандра удержит. Во-первых, она не забудет его имени: какая ни плохая мать, а нашла лучший мнемотехнический прием, чтобы запомнить, как зовут любовника. К тому же Джо Старший не такой, как все прежние. Он задает странные вопросы:
— Как велосипедный бизнес в Рино, приносит доход?
— Да, — ответила Кассандра. — С пятого августа по пятнадцатое сентября. В ста десяти милях отсюда с двадцать седьмого августа по пятое сентября проходит фестиваль «Человек огня». Там можно передвигаться только на велосипедах или другом экологическом транспорте. Рино — последний большой город по дороге в пустыню, где устраивается фестиваль. Гости фестиваля покупают у меня велосипеды и мне же потом продают их за гроши.
Джо Старший поселился в доме. Шкафы Кассандры были забиты до отказа, и он разложил свои вещи в шкафу Джо.
— Слушай, Кэсси, что за странные вещи держит твой сын у себя в шкафу?
Она посмотрела.
— Да ничего такого, это магические штучки.
— Да ну?
— Да, это его страсть с восьми лет.
Старший поглядывал на Младшего все более хмуро. Особенно когда тот показывал карточные фокусы. Старший с трудом верил своим глазам.
— Твой сын — сатанинское семя.
— Брось, это детские глупости. Все дети хотят стать волшебниками.
Старший о детях ничего не знал. Что не мешало ему быть прозорливее Кассандры.
— Твой сын ненормально способный.
— Ничего ненормального. Шесть лет кряду он тренируется. Ничем больше не интересуется, только одно на уме.
Между мальчиком и мужчиной возникла классическая ненависть, вот только основана она была на недоразумениях.
«Да, я украл у тебя мать, она красива, и ты ее хочешь, как все сыновья в твоем возрасте. Показывай какие угодно фокусы, это ее тебе не вернет. Но я не выношу, когда ты занимаешься дьявольскими штучками с утра до вечера», — думал Старший.
«Оставь ее себе. Знал бы ты, какого я о ней мнения. И прекрати трогать мои вещи», — думал Младший.
Кассандра сияла. Старший жил с ней уже два месяца. Ее рекорд. «Он останется».
Однажды, когда все трое сидели в гостиной, вспыхнула ссора.
— Кончай свои карточные фокусы! Я этого не выношу!
— Ты не выносишь, когда кто-то чем-то занят, сам-то вообще ни черта не делаешь.
— Ты на что это намекаешь?
— Тебя не смущает, что ты живешь на содержании у моей матери?
Кассандра дала Младшему пощечину и велела убираться в свою комнату.
Час спустя она пришла к нему и, изобразив отчаяние, что, впрочем, получилось у нее фальшиво, попросила его уйти:
— Этого хочет он, понимаешь? Вы с ним действительно не можете ужиться. Если ты не уйдешь, уйдет он. Мне тридцать пять лет. Я хочу наконец удержать мужчину. Но я не бросаю тебя на произвол судьбы. Я стану давать тебе тысячу долларов каждый месяц. Это большие деньги. Ты будешь свободен. Любой мальчишка твоих лет мечтал бы оказаться на твоем месте.
Младший молчал. «Старший прав, вид у него себе на уме», — подумала Кассандра. Младший чувствовал, что она лжет: не ее мужчина, а она сама хотела, чтобы он ушел. Старший его ненавидит, но не стал бы из-за этого рисковать теплым местечком. Мать решила выставить сына за дверь, потому что разозлилась. Мальчишка сказал вслух то, чего она не хотела слышать:
Старший живет с ней не из-за ее красивых глаз.
Джо Младший побросал свои вещи в рюкзак. Уложил магические приспособления в чемодан.
