— Привет, Норман, — поздоровался он с широкой улыбкой.
Его победоносный вид разозлил Нормана, и он протянул руку:
— Верни мне марки.
Джо достал их из кармана и бросил ему.
— Мы квиты? — спросил он.
— Вот именно. Никто не заставлял тебя глотать кислоту. Зачем ты притворился?
— А по-твоему, зачем?
— Я так и думал. Значит, ты все сделал умышленно. Давно ты вынашивал этот план?
— Два года.
— Два года! Я и не знал, что ты так меня ненавидишь.
— К тебе это не имеет отношения.
— Тогда еще хуже. Я не знал, что ты до такой степени ненавидишь Кристину.
— Я люблю ее безумно уже почти три года.
Минуту назад Норману хотелось расквасить ему физиономию. Но тут вдруг он увидел перед собой ребенка и сел рядом.
— Бедный мой мальчик.
— Не жалей меня. Сегодня ночью я познал лучшее из лучшего. Ты не заслуживаешь этой женщины.
— Ты прав. А кто ее заслуживает — ты?
— Я по крайней мере сохранил для нее девственность.
— Как? Не может быть!
— Быть девственником — само по себе это фигня. Просто я не хотел спать ни с какой другой. Зато ни у кого не было такого грандиозного первого раза, как у меня этой ночью.
Норман больше не велся на провокации Джо. Он всерьез за него встревожился.
— А теперь что ты намерен делать? — спросил он парня.
— Это будет зависеть от Кристины. Я думаю, ты ее бросил.
— Ты что?
— Она тебя бросила?
— Ты спятил.
— Вы останетесь вместе после того, что произошло? Вы исповедуете свободную любовь или тому подобную чушь?
— Мы исповедуем, что хотим, тебя это не касается.
— Но я-то опять хочу Кристину! Ты запретишь ей со мной видеться?
— Я ничего ей не запрещаю, она не моя собственность. Но что бы она ни решила, тебе, знаешь ли, надо спать с другими девушками.
— Понятное дело: это в твоих интересах. Никогда я не буду спать с другой.
— Это не в моих интересах, а в твоих, — покачал головой Норман. — Для меня-то что меняет, переспишь ты с Кристиной один раз или пятьдесят? — Он вовсе не думал того, что сказал, но знал, что, запрети он Джо доступ к своей женщине, парень только еще больше упрется. — Зато для тебя это меняет все. Твой случай классический, хрестоматийный: подростки, которые чересчур боготворят единственную женщину, неизбежно становятся под старость извращенцами, падкими до девочек. Ты хочешь в шестьдесят или семьдесят лет ошиваться у входа в школу? Тогда ты на верном пути.
Джо посмотрел на него с брезгливой ненавистью.
— Ну да, я знаю, твоя любовь так чиста! — продолжал Норман. — И все же я говорю тебе горькую правду. Если ты до двадцати лет не будешь спать с ровесницами, это тебе аукнется пятьдесят лет спустя. А то, что круто для мальчишки, гадко для старика.
— Ты наплел мне с три короба, лишь бы я не спал с Кристиной.
— Спи с Кристиной, если хочешь («если она хочет», — подумал он про себя). Но не с ней одной. К чему этот монотеизм? Оглядись вокруг. На «Человеке огня» половина девушек — модели. И все доступны.
С этими словами Норман оставил Джо, чтобы не вернулось желание расквасить ему физиономию.
Вернувшись в палатку, он застал там Кристину.
— Где Джо? — спросила она.
— Развлекается.
— Значит, он вернется не скоро?
— Почему ты спрашиваешь?
Вместо ответа она кинулась ему на шею.
Наутро Норман любил весь мир. Он смотрел, как Джо помогает Кристине готовить завтрак, и услужливый вид парня умилял его. «Это мой сын, — думал он. — Больше сын, чем прежде. То, что случилось, доказало это». Он любил его еще больше оттого, что сумел превозмочь свой гнев и, благодаря этому испытанию, открыл в себе лучшие стороны.
Никогда еще не была так сильна его любовь к Кристине. Она говорила с Джо ласково, как старшая сестра. «Лишь бы ему это не было слишком тяжко», — волновался Норман не без тайного ликования.
Джо разделил яичницу на три части и протянул тарелку вчерашнему сопернику как ни в чем не бывало. Они поели молча, совсем по-семейному.
Несколько часов спустя Кристина увидела Джо под ручку с девушкой лет шестнадцати-семнадцати с дикарской прической. Она побежала сообщить об этом Норману, который порадовался не меньше ее.
«Чтобы такая колоссальная проблема так быстро решилась? — подумал он. — Не кроется ли за этим что-нибудь?» Он понимал, что потолковать об этом с Джо нет никакой возможности. Тот сам пришел к нему.
— Ты сказал Кристине, что я говорил тебе вчера?
— Ни слова. Она даже не знает, что ты не принимал кислоту.
— Почему?
— Я думаю, не обязательно ее посвящать.
— Кого ты оберегаешь?
— Ее. Тебя. Себя.
— Странный ты.
— А сам-то? Ты знаешь, что на «Человеке огня» исходят из принципа, что все люди честны?
— И поэтому ты говоришь, как скаут-перестарок?
Норман рассмеялся. Такой тон был подтверждением, что Джо смотрит на него как на своего отца. Его тяга к Кристине тоже это доказывала. Наверно, он утолил таким образом свой Эдипов комплекс. «Удивительные вещи происходят всегда на „Человеке огня“», — заключил про себя Норман.
Если есть феномен более поразительный, чем город на двадцать тысяч жителей, вырастающий среди пустыни за двадцать четыре часа, то это город в двадцать тысяч жителей, исчезающий из пустыни за двадцать четыре часа, не оставив ни малейшего следа. Блэк-Рок-Сити был стерт с лица земли 5 сентября 1998 года, как это происходило каждый год начиная с 1990-го и происходит каждый год до сих пор.
Джо принял участие в этом коллективном чуде, освободив пустыню от причитавшейся ему, как и каждому здешнему жителю, порции вещей. Зрелище было впечатляющим: соседи словно растаяли в воздухе.
— Прямо как Содом и Гоморра, которые Бог уничтожил огненным дождем, — заметил Джо.
— Уходи не оглядываясь, не то превратишься в соляной столп.
Как и в первый день, им понадобилось четыре часа, чтобы покинуть пустыню Блэк-Рок, из-за нескончаемой вереницы машин: двадцать тысяч человек на колесах. И снова двух часов хватило, чтобы добраться до Рино. Вновь увидев свой родной город, Джо подумал, что за восемь дней отсутствия с ним произошло больше событий, чем за прошедшие восемнадцать лет.
— Я уеду, — заявил он.
