ее теленком на склон увала и заарканили. Важенка храпела, рвалась прочь. Около нее бегал перепуганный олененок и жалобно стонал: «Эть, эть». Тайнав подпалил оленихе шерсть, отрезал кончики ушей и хвоста. Атувье изрезал на ней весь мех. Затем пленницу отпустили.
Больше ее никто и близко не подпускал. Испуганные незнакомым запахом, оленухи шарахались подальше от пакостницы.
Загубленных оленят Тайнав отдал собакам. Остальных решили положить приманкой в капканы. Во время отела вокруг пастбища пастухи часто ставили капканы на росомах и волков.
Будь у Атувье крылья ворона, он смог бы высоко взлететь над сопками. Взлетев, увидел бы, что после его встречи с Черной спиной стая все время держалась где-то неподалеку... Но у Атувье не было крыльев, он ничего не подозревал.
Что-то произошло с Черной спиной после встречи с его прежним другом и хозяином. Теперь Вожак все чаще охотился один. Он стал раздражительным, злым и пускал в ход свои острые крупные клыки из-за малейшего неповиновения. Даже белая волчица старалась держаться от него подальше. Волки недовольно косились на Вожака и... чаще, чем раньше, вступали в драку друг с другом.
У волков глаза далеко видят.
Черная спина видел, как бывший друг-хозяин пришел в логово других человеков, как он стал охранять оленей вместе с другими человеками. Волки недоумевали: они находились рядом с оленями, но Вожак не давал знака «глазам стаи» — опытному волку, у которого вместо хвоста болтался лишь короткий обрубок. В прошлую зиму потерял свой хвост этот волк. Горячий клык человека оторвал его, когда он уходил от погони. Так получилось... Стая кружила вокруг оленей, но Вожак молчал. Иногда человеки оставляли кое-что от тех оленей, которых они убивали сами. Мало оставляли. Бесхвостый первый спросил Вожака: «Почему мы не встаем на тропу охоты? Почему ты не даешь знака мне, «глазам стаи»? Ты видишь, Вожак, человеки и собаки спокойны. Спокойны и олени. Я знаю».
Рядом с ними находились остальные. Все слышали, что сказал Бесхвостый. Все ждали, что же ответит Вожак.
И он ответил глухим рычанием. Его черные губы подрагивали, обнажая белые как снег клыки:
«Два Длинных Холода мы охотились вместе. Два Длинных Холода никто из стаи не ушел дорогой смерти. Почему? Я говорю: мы живем, потому что соблюдаем Главный Закон Охоты — убиваем только слабых оленей человеков. Мы живем, потому что вы слушаетесь меня. Слушайте меня и сейчас. Я говорю: никто из нас не тронет этих оленей, ибо человеки, которые охраняют их, делятся с нами своей пищей. Это — справедливые человеки, и мы не можем нарушить закон. Так было всегда. Раньше я охотился с другой стаей. Те волки были живы, пока соблюдали Главный Закон Охоты. Когда они нарушили его, они ушли дорогой смерти».
«А ты?» — спросил Бесхвостый.
«Я остался на тропе охоты, ибо я не нарушил тот Закон»,—ответил Вожак.
«Вожак, человеки оставляют нам мало мяса. Мы ходим по голодной тропе. Мы хотим много мяса. Дай знак: у этих человеков тоже есть больные олени»,—сказала белая волчица.
«Самки оленей человеков дают сейчас приплод. Ветры приносят запах новорожденных, и наши желудки рвут клыки голода. Дай знак,—потребовал Бесхвостый.—Дай знак!»
Черная спина оглядел собратьев. Да, ветры приносят запахи молочных оленей, и от этих запахов дрожат ноги, пасть заполняется слюной, и желудок поет свою голодную песню. Он сказал так:
«Стая выбрала меня вожаком. Стая знает закон нашего племени: во всем подчиняться вожаку. Стая соблюдала этот закон, и потому мы встречаем Большое Тепло вместе. Я говорю: здешние человеки, охранники оленей, живут в согласии с законами земли — они отдают нам часть своей добычи. Если мы нарушим закон дележа, человеки отомстят нам. Нет на земле сильнее человека, ибо он держит огонь. Волки, которые забывают об этом, уходят тропою смерти. Вчера я лизал кровь росомахи — ее убили за то, что она напала на самку оленей. Я видел, как она шла к оленям. Я слышал, как раздался Большой
Гром и горячий клык человека догнал росомаху. Кто хочет сейчас нажраться теплого мяса оленей и потом уйти тропою смерти — может идти на охоту. Я сказал»,— закончил он и посмотрел вниз, туда где в долине паслись самки оленей. Среди взрослых серых, черно-серых, пестрых взрослых самок угадывались темненькие комочки — телята. Далеко было до стада, но Черная спина видел того, ради которого он привел в эти незнакомые места свою стаю. Его человек-друг выделялся среди своих собратьев. Пастухи обходили стадо. «Они знают о стае. Они боятся стаю»,—догадывался Черная спина.
Черная спина угадал. Атувье, Вувун, Тайнав и мальчик Ияй, сын малооленного человека Чайвыны, обходили стадом, приглядываясь к следам на еще белом снегу, ос матривали склоны сопок. Вчера утром в стадо пришла копэй. Она подкараулила молодую важенку, которая легла под кустом для родов, напала на нее. Хорошо, что оленуха отошла подальше от остальных, а то быть большой панике — испугались бы оленухи. Много телят не родилось бы.
Копэй убил Вувун. Он отогнал ее подальше от стада, чтобы выстрел не мог вспугнуть важенок, и только тогда убил коварную охотницу.
Если в стадо пришла одна росомаха, за ней могли прийти и другие. Немало этих наглых копэй развелось. Хуже волков они. С волками можно мирно жить, оставляя им еду, а копэй и кишки съест, и кости, но все равно напакостит, распугает стадо. Пока новых следов росомах не видно. И хвостатые где-то в сопках затаились. Сколько их пришло? Какие они? Если стая недавно сбилась, то может здорово повредить. Оголодавшие за время эленг одиночки, пары, собравшись вместе на время отела, всегда опасны. Жалко, что пара хвостатых, две зимы ходивших за стадом Килькута, в эту зиму не подошла. Со стадом Килькута всегда ходили прикормленные им волки, пара — две. Они съедали кишки, хрящи, кости, брошенные им хозяином или его работниками, и все равно резали оленей. За зиму штук пять-семь. Умно резали — больных и старых. Тихо резали, не пугая стадо. Правда, в эту зиму их не было. Может, прижились у другого стада, а может, их подстрелили другие пастухи.
Пристально вглядывались пастухи в следы. Вон лиса
бисером рассыпала свои, а возле тальника длинноухие здорово натропили. Есть и птичьи следы. Разные птицы кормятся возле стада, возле людей: совы, сороки, вороны.
Тайнаву надоело медленно ходить, решил разогреться. Ноги просили бега. Он помчался в ближний распадок проверить капкан на крупного зверя. Приманкой в него он заложил мясо одного из каюю, у которого белозадая оленуха отъела копытца.
Тайнав скоро вернулся, сообщил:
— Одни сороки и зайцы побывали.
Вувун тоже ходил проверять свой капкан. Тоже без добычи пришел.
Атувье сказал, что пойдет завтра посмотрит свой капкан.
Заканчивался еще один радостный и беспокойный день месяца важенок.
* *
*Белая волчица злилась: уже подходило время гона, а ее супруг был равнодушен к ней. Белая волчица нервничала: ей надоело охотиться на мышей. Мышь — добыча малая. Три ночи назад ей немного повезло — поймала старого длинноухого. Сил прибавилось, но и прибавилось злости — рядом паслись рогатые, а она, как и другие, должна была рыскать по сопкам, по снегам в поисках мышей и длинноухих. Но зайцы, почуяв присутствие своих главных врагов, жались к рогатым, к жилью
Вы читаете Пленник волчьей стаи
