тут же перешел в страх за Викторию – ведь если Феннивик тоже увидит ее, он ее убьет.
– А как же Натаниэль? – спросила я, стараясь отвлечь Феннивика. – Неужели вы считаете, что люди поверят, будто он тоже покончил с собой, бросившись с крыши?
Газовый баллончик, внезапно вспомнила я. Если бы мне удалось достать свой ридикюль, у меня, возможно, появился бы шанс оказать Феннивику сопротивление. Носком туфли я попыталась поддеть ручку ридикюля и подтащить его поближе к себе, моля Бога, чтобы Феннивик не заметил этого движения. Однако моя попытка окончилась неудачей. Я не дотягивалась до ридикюля на каких-то несколько дюймов.
– Трагический несчастный случай – таков был замысел. Но теперь, после твоего «самоубийства», мне придется придумать какой-то иной способ избавиться от него. Два человека, бросившиеся с одной и той же крыши, такое совпадение может вызвать подозрение.
Он схватил меня за плечи и сильно толкнул. Я почувствовала, что пальцы у меня слабеют. Еще минута, и я выпущу перила и отойду в область истории – навсегда. Я с силой лягнула Феннивика в лодыжку, рванулась в сторону и выпрямилась. Что-то треснуло у меня в щиколотке.
– Ах ты, надоедливая сука! – ударом в челюсть Феннивик сбил меня с ног, и я упала прямо на свой ридикюль. Протянув под платьем руку, я открыла его и обхватила рукой баллончик как раз в тот момент, когда Феннивик бросился на меня. Я парировала его удар, отбив локтем руку с ножом. Выругавшись, он схватил меня за волосы и, приставив нож к горлу, заставил снова перегнуться через перила. Ухватившись одной рукой за перила, другой я подняла баллончик и нажала на распылитель.
Феннивик судорожно вздохнул и, спотыкаясь, отступил назад, окутанный облаком газа. Кашляя, я закрыла слезящиеся глаза, ощущая в них страшное жжение.
Звук удара заставил меня открыть глаза, и я успела увидеть, как Феннивик упал на пол как куль. За ним с торжествующей улыбкой на лице стояла Виктория, держа в руках подзорную трубу Натаниэля.
– У него был очень испуганный вид, когда тетя Фейс сказала, что ты заболела, – объяснила она. – И особенно, когда она добавила, что ты скоро поправишься. Я подумала, может, это он пытался отравить тебя, поскольку ты узнала о нем и Пруденс.
– Но откуда ты знаешь, что меня пытались отравить?
Она вспыхнула.
– Я подслушала, как вы говорили об этом с Натаниэлем. Итак, когда я увидела, как мистер Феннивик выскользнул из церкви как раз перед началом церемонии, я сказала тете Фейс, что у меня мой период и мне абсолютно необходимо пойти в дамскую комнату. После этого я выскочила из церкви и последовала за ним.
– Это ты хорошо сделала, – сказала я, понимая теперь, как чувствует себя приговоренный к смерти, которому отменили смертный приговор. Я шагнула вперед, и ногу пронзила боль. Не обращая на боль внимания, я наклонилась над Феннивиком, желая удостовериться, что он действительно потерял сознание. – Он отключился. Виктория, здесь где-нибудь есть веревка?
Поняв, что я имею в виду, она кивнула.
– На чердаке есть моя старая скакалка. Я пойду принесу.
Спустя пять минут мы надежно связали Феннивика, вставили ему в рот кляп и привязали к ограждению.
– Пока закроем его здесь и попросим слуг вызвать полицию, – решила я.
– Да, конечно. Но нам надо связаться с Натаниэлем, – настойчиво проговорила Виктория. – Он ни за что не женится на Пруденс после того, как мы все ему расскажем. – На ее лице появилось разочарованное выражение. – Но машины нет.
– Как мне ни неприятно об этом говорить, но, по-моему, я растянула щиколотку. – Я стиснула зубы, чтобы перебороть боль.
– Значит, идти мы тоже не можем, – простонала Виктория. – Да и все равно это слишком далеко. Как же нам добраться туда вовремя, чтобы помешать бракосочетанию?
Я посмотрела на нее, и в мозгу у меня забрезжила несуразная на первый взгляд мысль.
– Виктория, – я с усилием улыбнулась, – что ты скажешь насчет поездки на велосипеде?
Глава 13
Щиколотку у меня дергало от боли, когда Виктория и я изо всех сил жали на педали велосипедов, сначала поднимаясь на холм, потом спускаясь с него к церкви. По крайней мере мой велосипед был не таким, какие можно увидеть в музее – с одним большим передним колесом, но он был ужасно тяжелым и неудобным в управлении. Я поймала себя на том, что то и дело тянусь к переключению передач, которого там не было.
– И почему твой брат не изобрел его? – пробормотала я, когда мы с Викторией наконец подъехали к церкви.
Мы оставили наши велосипеды на ступенях церкви. Слезая с велосипеда, я заметила, что мой дорожный костюм заляпан грязью, хотя при езде я и поднимала юбку настолько высоко, насколько позволяли приличия. Жаль, что я не успела переодеться в брюки.
Виктория взбежала по ступенькам и вошла в тяжелые дубовые двери. Острая боль пронзила мне ногу, когда я с бешено колотящимся сердцем заковыляла за ней. Что если мы опоздали? Что если Натаниэль и Пруденс уже стали мужем и женой?
Церковь была набита битком; в ней собралось по меньшей мере человек триста. Десятки голов повернулись в нашу с Викторией сторону, когда мы ворвались внутрь. На лицах читалось неодобрение. Не обращая внимания на вызванный нами переполох, я полухромала, полупрыгала вслед за Викторией вдоль прохода, держась за спинки скамей, чтобы не упасть.
– Согласна ли ты, Пруденс Элизабет Пратвелл взять в мужья этого мужчину, любить и почитать его в горе и в радости, в здравии и в болезни? – звучал голос священника.
Виктория первой добралась до алтаря. Пруденс потрясенно вздохнула, увидев из-под своей изысканной белой кружевной фаты сестру Натаниэля.
– Да, – быстро проговорила она. Священник негодующе посмотрел на меня, ковыляющую к алтарю, но ничего не сказал, а повторил свой вопрос, обращаясь уже к жениху, который еще не заметил нашего вторжения.
Натаниэль медленно кивнул.
– Я…
– Ты не можешь! – выкрикнула Виктория, бросаясь к брату.
Он обернулся, челюсть у него отвисла.
– Виктория! Тейлор?! Что, черт возьми, вы…
– Я могу объяснить, – ответила я. – Феннивик…
– …Пытался убить Тейлор, столкнув ее с крыши, – перебила меня Виктория, становясь между женихом и невестой. – Я видела его, он сказал, что Пруденс его любит и что он собирается жениться на ней после того как убьет и тебя тоже.
– Да, это так, – подтвердила я. – Феннивик был человеком Руфа, получал от него деньги. Он отравил мой чай и поджег твой склад. Он признался в этом перед тем, как попытался столкнуть меня с «вдовьей дорожки».
Все краски сошли с лица Натаниэля. Он повернулся к своей без минуты жене и поднял ее фату.
– Пруденс, что тебе известно обо всем этом?
Пруденс вспыхнула как спелая клубника.
– Я ничего не знала про убийство. Квентин мне об этом и словом не обмолвился.
– Квентин, вот как? – Лицо Натаниэля приняло угрюмое выражение. – Значит, ты признаешь, что… встречалась с ним?
Она прикрыла рот рукой.
– Ох, Нетти, я никогда не хотела обидеть тебя. Ты должен этому верить, – тихо проговорила она. – Но я не могла не любить его, с самого начала я любила его. Но папа не одобрял этого. Он сказал, что Квентин
