—
Зеркало полностью запотело. Перри протер стекло рукой, но теперь на него смотрело его собственное лицо.
Отец прав. Он всегда был прав. А Перри всю жизнь пытался убежать от проблем и от самого себя. Нет, в жестоком мире выживает только сильнейший.
Перри медленно и глубоко вдохнул и мысленно подготовился к предстоящему испытанию.
Настала пора решительных действий.
61
Вызов (часть вторая)
Офицер Эд Маккинли свернул влево, на Уоштиноу-авеню, и направился на восток, в сторону Ипсиланти. Движение вокруг полицейской машины замедлялось, и даже те водители, которые гнали на предельно допустимой скорости, заметно сбавляли ход. Офицер Брайан Вандерпайн, гораздо более напряженный, чем обычно, сидел на пассажирском сиденье и внимательно смотрел в окно.
— Восемь трупов, — пробормотал Брайан. — Черт, перебор…
— Брайан, ты повторяешь это в десятый раз, — заметил Эд. — Может, хватит, а?
— Просто не могу поверить! В Анн-Арбор такого не бывает.
— Ну, теперь бывает, — отозвался Эд. — Если честно, я не особенно удивлен. Люди со всей чертовой планеты приезжают сюда учиться. И каждый первый из них считает, что Америка — зло.
— Да, мы — зло, но они тем не менее рады и счастливы, что могут получить тут образование.
Эд фыркнул.
— Думаю, дело не в колледжах, а в других сторонах нашей культуры. И все равно они с удовольствием всем этим пользуются. Забавно.
— Хотел бы я найти ублюдка, который заварил всю кашу. Как думаешь, фэбээровцы знают, что делают?
Эд пожал плечами.
— Понятия не имею. Что-то тут не чисто, это точно. Они появились, когда все уже закончилось. Не раньше. Никаких предупреждений мы не получили, только трупы.
Радио затрещало:
— Семнадцатый патруль, ответьте базе.
Брайан схватил рацию и нажал кнопку ответа.
— Семнадцатый патруль на связи. Продолжаем движение.
— Как далеко вы от жилого комплекса Уиндивуд?
— Движемся по Уоштиноу на восток, в сторону Гольфсайда. До Уиндивуда пара минут езды. В чем дело?
— Поступила жалоба от Эла Тернера, проживающего в квартире B-303. По словам заявителя, из квартиры снизу несколько дней доносятся крики. В квартире B-203 проживает парень по имени Перри Доуси.
Брайан повернулся к Эду. На лице его застыло недоуменное выражение.
— Перри Доуси… Знакомое имя.
— Не тот ли Доуси, который несколько лет назад играл лайнбэкером за Мичиганский университет?
Брайан снова нажал кнопку ответа.
— Вас понял, база, мы проверим, что там к чему.
— Будьте осторожны, — предупредил диспетчер. — Заявитель сказал, что Доуси очень высокий, сильный и потенциально опасный.
— Вас понял. Конец связи. — Брайан повесил рацию на место.
Эд нахмурился.
— Высокий, сильный и потенциально опасный? Похоже, это именно тот Перри Доуси, которого я видел в игре.
Брайан прищурился на яркое зимнее солнце. Он тоже вспомнил «Ужасного» Перри Доуси. Описание подходит лучше некуда. Конечно, это просто «нарушение спокойствия», но что-то в рядовом с виду вызове Брайану сильно не понравилось…
62
Играть, невзирая на боль…
Вдох — через нос, выдох — через рот. И еще разок, глубже.
Собраться.
Перри дотянулся до плеча правой рукой и погрузил пальцы глубоко в рану. Он не заботился о том, чтобы сдерживать рвущиеся из глотки крики. Главное — достать эту дрянь. Он подцепил ее пальцами и дернул изо всех сил. Раздирая ногтями собственную плоть, вырвал из тела черный студенистый труп Треугольника. Хвост немного подергался и замер — моментальное гниение превратило его в темную слизь, ни больше, ни меньше. Перри швырнул труп в раковину, где виднелись следы рвоты и поднимался пар от горячей воды.
Он еще два раза погружал руку в рану, стараясь вычерпать все инородное. Кровь заливала грудь, живот, пах, стекала по внутренней стороне бедер и образовывала на полу маленькие лужицы.
Боль заполнила его разум, как будто мозг плотно обмотали ржавой колючей проволокой, но Перри все равно понимал, что кровь нужно остановить, причем быстро. Он взглянул на рану — она стала размером с кулак. Пластырем не обойтись.
Перри сгреб с пола окровавленное полотенце и на одной ноге поскакал в кухню. Там, превозмогая боль, затолкал ткань в рану, чтобы хоть как-то остановить кровотечение. Изоляционная лента для водопроводных труб валялась в ящике с хламом — широкая, серебристая и очень клейкая. Ему пришлось отпустить полотенце: чтобы отмотать и оторвать несколько полос ленты, понадобились обе руки.
Перри поплотнее затолкал полотенце в кровоточащую рану и залепил лентой. Потом закрепил ленту на спине и груди. Этот процесс он повторил пять раз: на рану — через плечо — на грудь — вниз — под мышку. Не бог весть что, но, как сказал бы папаша, для сельской местности сойдет.
А друзья Билла будут здесь с минуты на минуту.
Надо уходить.
Перри поскакал на одной ноге в спальню, попутно стирая кровь с тела скомканным бумажным полотенцем. Там вытащил из шкафа две пары джинсов, три футболки, толстовку, оставшееся чистое белье, носки и запихнул все в рюкзак.
Одна нога почти не двигалась, левое плечо горело, но Перри все равно сумел натянуть джинсы. Каждая секунда растягивалась в вечность, полную тревоги и страха. Вот-вот дверь треснет под ударами тяжелого тарана, который полицейские используют, когда им нужно ворваться в очередной рассадник порока — так показывают в «Копах»[17]. Сначала дверь выбивают тараном (а какой-то умник за кадром говорит «тук-тук»), а потом появляются легавые. Нынче они явятся в биокостюмах, прикрывающих каждый дюйм тела, чтобы не допустить контакта с Треугольниками. У них будут огромные пушки. И нервные пальцы на спусковых крючках.
Перри накинул на себя черную толстовку с эмблемой «Окленд рейдерз» и занялся носками и
