Кровь залила ноги убитого и оставила огромные красные пятна на потертых диванных подушках. Нос сломан и разворочен. Лицо опухшее, изрезанное, черно-синее. Кровь с него стекла на рубашку.
Брайан сложил в уме эту историю, как головоломку. В груди его вскипел гнев — какое зверство! Преступник набросился на человека в холле, ранил одним из ножей, потом втащил его в квартиру и пригвоздил к стене. Лицо ему он разбил либо в коридоре, либо уже после «распятия».
В Анн-Арбор такого просто не бывает. Черт подери, такого не должно быть нигде!
Если семейный скандал заканчивается рукоприкладством, раскаяние и угрызения совести почти неизбежны. Часто, ранив кого-нибудь из близких, насильник сам вызывает полицию. Здесь совсем другое. Тот, кто это сделал, не испытывал и намека на угрызения совести. Потому что раскаявшиеся убийцы не пишут на стене посланий кровью жертвы.
Такой резни Брайан не видел никогда в жизни. Этот случай станет «гвоздем» его карьеры. И хотя каждая ужасная деталь навечно врезалась ему в память, больше всего Брайана поразила именно надпись на стене. Убийца размазывал кровь руками — об этом свидетельствовали многочисленные красные отпечатки пальцев и ладоней. Над головой жертвы убийца вывел метровые буквы, которые складывались в одно-единственное слово.
ДИСЦИПЛИНА.
64
Горячие новости
Маргарет ногой стукнула по двери мужского туалета.
— Эймос! Пошевеливайся! Еще один! — крикнула она.
В унитазе спустили воду. Эймос почти выпал из кабинки — он споткнулся, пытаясь на ходу натянуть штаны. Маргарет повернулась и побежала по коридору. Эймос бросился следом за ней.
Она затормозила у дверей лифта. Кларенс Отто держал дверь открытой. Маргарет и Эймос влетели в лифт, двери закрылись, и Отто нажал кнопку «автостоянка».
— Далеко отсюда? — спросила Маргарет.
Кларенс вытащил карту и быстро сверился с ней.
— Минут десять.
Маргарет схватила его за руку. Лицо ее светилось от нетерпения и надежды.
— В каком состоянии жертва? Какие симптомы?
— Не знаю, мэм. Дью уже едет туда, его прикрывают два отряда быстрого реагирования в биокостюмах. Думаю, это в жилом комплексе. Мы взяли больничный вертолет. Он готов к старту. Можем приземлиться прямо на крыше и на лифте доставить его сюда, в вашу лабораторию.
Маргарет отпустила его руку и попыталась собраться с мыслями:
— Думаете, этого мы получим живым?
— Полагаю, что да, мэм. Дью уже, наверное, на месте. Инфицированный заполнил виртуальную анкету. В ней инструкции — оставаться на месте и ждать помощи. Надеюсь, он дождется.
65
Грандиозный побег
Перри захлопнул входную дверь, осмотрелся в холле — пусто — и выглянул в окно. Как раз в этот момент из блока B выскочил полицейский и сел в машину. Вспыхнула красно-синяя мигалка.
Губы Перри исказила садистская усмешка:
— Чтоб вы провалились, живым вам меня не взять, — прошептал он.
Возможно, они не знали, чего от него ждать. Может, рассчитывали, что Билл упакует его, как цыпленка, для удобства транспортировки? Военные его явно недооценили. Но что-то подсказывало Перри, что больше они не допустят такой ошибки.
Перри отвернулся от окна. Чувствовал он себя странно. В груди поселилось тепло, мягкое, маслянистое тепло. Такого он никогда прежде не ощущал. Перри понял, что чувство появилось еще в тот момент, когда он устремился к блоку G, а когда оказался внутри блока, оно лишь усилилось.
СКОРО ВЫЛУПЛЕНИЕ
СКОРО ВЫЛУПЛЕНИЕ
Бормотание Треугольников напомнило Перри, что это никакое не спасение, а лишь отсрочка. Сюда наверняка несутся другие полицейские машины. Копы рано или поздно отыщут его. Его застрелят «при попытке к бегству», неважно, попробует ли он унести свою задницу или смирно ляжет на землю перед двадцатью свидетелями. Нужно двигаться дальше и отыскать другую жертву Треугольников.
— Ну, ребятки, и куда мы идем?
Как бы там ни было, а это ведь они рассказали ему про Военных и про стукача Билли. Именно Треугольники предупредили о приближении людей в форме. Они же помогли спастись от копов.
НА ТРЕТИЙ ЭТАЖ
Быстро они учатся! Уже не путаются в словах, а с ходу усваивают новые понятия.
Перри запрыгал по ступенькам на третий этаж. С каждым шагом теплое чувство в груди нарастало. К тому моменту когда, Перри поднялся на третий этаж, он каждой клеточкой тела ощущал внутри нечто необыкновенное.
Он шел по коридору, пока Треугольники не остановили его.
ВОТ ОНО
Квартира G-304.
На двери висел маленький венок из веток, окрашенный в неяркие пастельные тона, и маленькие деревянные уточки держали в клювах розовую табличку «Добро пожаловать». Пасторальный стиль. Перри ненавидел пасторальный стиль.
Он постучал. Нет ответа. Перри постучал снова, громче и настойчивее.
Тихо.
Перри наклонился как можно ближе к дверному косяку и заговорил — тихо, но достаточно отчетливо, чтобы его расслышали в квартире:
— Я не уйду. Я знаю, что с вами происходит, я знаю про Треугольники.
Дверь приоткрылась — натянулась дверная цепочка. Где-то в глубине квартиры звучала песня в исполнении Уитни Хьюстон «I’m Every Woman». В щели показалось круглое лицо — его можно было бы назвать симпатичным, если бы женщина хоть немного поспала в последние четыре или пять дней. Она выглядела одновременно злой, измученной и испуганной.
Как только Перри увидел ее, теплое, маслянистое ощущение почти затопило его сознание. Теперь он понял, что это физическое ощущение близости другого хозяина-носителя. Женщина еще не произнесла ни слова, но Перри уже знал, что она заражена.
— Кто вы? — спросила она.
От Перри не укрылся проблеск надежды в ее голосе — надежды, что незнакомец пришел спасти ее.
— Я живу здесь, — спокойно ответил он. — Меня зовут Перри. Впустите меня, и мы вместе подумаем, что делать дальше.
