любовь не со стороны, а испытать самому. Я менял носителей, но для меня они все были безликими, для меня не имело значения, в ком я нахожусь, я просто наблюдал за миром. С тобой я впервые почувствовал себя почти человеком. Спасибо тебе за это'.
Я не знала, что сказать. В глазах стояли слезы. Это было так несправедливо, так неправильно. Огненный Зверь - волшебное существо, но с настоящей человеческой душой. Он имел право на жизнь, он...
'Я люблю тебя', - это все, что я сказала, это все, что он должен был от меня услышать.
'Ради любви такой девушки стоит умереть', - невесело пошутил он.
Дверь снова скрипнула, Мартынов возвращался.
- О! - удивился он, увидев у меня в глазах слезы, остановился, словно прислушиваясь, наверное, считывал мои чувства даром Кирилла.
В этот момент я чувствовала решимость и отчаяние, нежелание отдавать Зверя и понимание, что я должна была это сделать. Мое отчаяние было таким сильным, что мне стало тяжело дышать.
Мои чувства понравились Мартынову.
- Ты передумала? - на его лицо снова поползла улыбка. - Позволь узнать, с чего такие перемены?
- Зверь уговорил, - честно ответила я.
- О, - теперь Дима откровенно смеялся. - В таком случае, мы со Зверем сработаемся. Рад, что кто-то оказался умнее тебя.
Да, Зверь оказался умнее, великодушнее, лучше...
- Отпусти меня, и я передам его тебе, - сказала я.
Дима изогнул бровь:
- И никаких подвохов, если я тебя развяжу?
- Куда я денусь? Сила Зверя слабее твоей, я не смогу бежать. Он нужен тебе, как дополнение, и только.
Дима обдумал мои слова, но не нашел в них ни одной уловки. Он был прав, я не играла и не притворялась. Бежать вместе со Зверем мы не могли. Если бы у нас был шанс, я бы никогда не позволила своему другу умереть.
- Хорошо, - кивнул Мартынов, - что нужно для передачи?
- Ничего особенного, - ответила я. - Закрой двери, чтобы нам никто не мешал и развяжи меня. И пусть твои головорезы ждут на улице, рядом никого не должно быть.
- Если ты попробуешь сбежать... - пригрозил Дима.
Он все еще пытался мне угрожать, глупец...
- Я не сбегу, - уверила я. - Ты можешь читать мои чувства. Я не лгу.
Мартынов медленно кивнул.
- Да, ты не врешь, - пошел и закрыл дверь на засов. - Что ж, давай.
Он вскинул руку, и путы на моих запястьях исчезли. Я выпрямила руки, потерла места, где давила веревка, потом встала.
'Дотронься до него, напрягись и представь, что выбрасываешь меня, - сказал Зверь. - Это просто. На нашем уровне единения у тебя получится автоматически'.
Я поняла, что он имел в виду. К тому же я видела, как его передала мне Акимова, всего лишь одно прикосновение...
Я подошла к Мартынову и положила руку ему на предплечье. Его лицо приняло совершенно детское выражение. Трудно было представить, что этот человек способен на пытки и убийства. Что ж, я тоже была готова убить.
'Прощай, Зверь'.
'Прощай, Изольда'.
Было больно осознавать, что я слышала его голос в последний раз.
Я сморгнула слезы и сделала над собой усилие, как просил Зверь. Моя ладонь осветилась ярким огненным светом, как когда-то у Акимовой.
Зверь уходил из моего тела. Навсегда.
Свет под моей ладонью погас. Я почувствовала слабость в ногах и усталость, разом навалившиеся на меня. Мое тело больше не поддерживалось Зверем, оно стало прежним. А в голове была звенящая пустота.
'Зверь?' - на всякий случай позвала я, чтобы убедиться, но мне никто не ответил.
Мартынов же ликовал. Он рассматривал ожог на руке в форме моей ладони.
- И это все? - радостно воскликнул он. - Так просто? Он теперь мой!
- Он твой, - подтвердила я. - Наслаждайся.
Что-то такое мелькнуло в моих чувствах или в тоне моего голоса, что Дима нахмурился. Он ощущал подвох, но еще не понял, в чем он.
Мартынов окинул меня оценивающим взглядом и скривился:
- А теперь я вынужден сообщить, что соврал, и мне придется тебя убить.
Я ничего не ответила, я только смотрела на то место, до которого только что дотронулась. Он проследил за моим взглядом, удивленно поднял руку, на которой вскипали огромные пузыри, как на поверхности кипящего масла.
- Что за?.. - пробормотал Мартынов.
Я пожала плечами.
- Обычный процесс вживления, - он смотрел на меня недоверчиво. - Чистая правда. Со мной было все точно так же.
И тут Дима взвизгнул и стал опускаться на колени, обхватив здоровой рукой обожженную руку.
- Ты не говорила, что это так больно! - прорычал он.
Я снова равнодушно пожала плечами.
- Ты не спрашивал.
- Чеееерт! - Мартынов взвыл от боли, на его руке появились искорки, она вот-вот должна была загореться.
Дима уже не обращал на меня внимания, скорчившись на полу.
Я подошла к катушке с цепью, конец которой уходил под потолок, а затем был перекинут через балку и свисал вниз. Именно на этой цепи и был подвешен Кирилл.
Я дернула рычаг, катушка завертелась, конец цепи с грохотом упал на пол. Я просто действовала, стараясь не думать. Взяла цепь и пошла к Мартынову. Все его плечо уже было охвачено пламенем.
- Как больно! - выл он.
- О да, Димочка, это больно, - ответила я, но мне показалось, он меня даже не слышал.
Я накрутила цепь вокруг его шеи, потом пошла обратно. Я двигалась, как зомби, или как робот, перед которым точно поставлена задача.
- А сейчас сдохни, - прорычала я, пнула ногой рычаг, катушка начала наматывать цепь обратно. Мартынова потащило на цепи по полу, а потом к потолку.
Он что-то визжал, дергался, а пламя уже охватило все его тело.
А я стояла и смотрела, как дергаются его ноги. Равнодушно, лишенная всяких чувств.
Пламя начало гаснуть, ноги Мартынова безвольно повисли.
- Мой ласковый и добрый Зверь, - прошептала я, я стояла, не шевелясь, а слезы так и бежали по лицу.
Я думала, что испытаю облегчение, когда Дима умрет, но я ошиблась, я чувствовала всю ту же боль и отчаяние, потому что мой лучший друг умирал вместе с ним.
Наверное, я могла бы простоять так долго, пребывая в полнейшем шоке, пока за мной бы не пришли сообщники Мартынова.
Но вдруг тело Димы дернулось, сломанная шея выпрямилась.
- Чего ты ждешь?! - прикрикнул на меня голос Мартынова, но совсем с другой, знакомой, родной интонацией. - Я еще успею поджечь это здание к чертям собачим! Ну же, Изольда! Очнись! Беги!
Я словно вышла из ступора, кивнула и бросилась к двери.
