Я привычно отмахнулась от его длинных поучительных речей и включила кофеварку.
Дверь скрипнула.
Я не зря трудилась этот месяц, по шагам я могла безошибочно определить, кто именно вошел, даже не оборачиваясь.
'Принесла же нелегкая', - прокомментировал Зверь.
Мое сердце успело сделать два учащенных удара, прежде чем я заставила его снова биться ровно. Я нацепила одну из самых своих доброжелательных улыбок и повернулась к Кириллу.
- Доброе утро, - пропела я. - Хочешь кофе? Пока Леночки нет, я решила похозяйничать.
Взгляд Кирилла был настороженным и внимательным. Ну, конечно же, сканирует меня.
Я глубоко вздохнула, пытаясь не задерживаться взглядом на его лице. Он не переставал сводить меня с ума, но я не собиралась больше быть слабой.
- Да, спасибо, - принял он мою игру и кивнул в сторону кофеварки.
- Держи, - я ловко налила ему полную кружку. - Молоко? Сахар?
- Не нужно.
Я вскинула брови, по правде говоря, я уже знала, что Кирилл пил сладкий кофе с молоком, и сегодняшний выбор меня удивил.
Я протянула ему чашку, пытаясь не коснуться его пальцев, когда он брал ее из моих рук.
Он взял чашку и отошел, сел. Я же, налив и себе, пристроилась на краю Леночкиного стола. Я вспомнила, как почти месяц назад мы точно так же столкнулись утром в приемной. Только это он встал у стола, стараясь сохранять дистанцию. Теперь эта самая дистанция нужна была мне, как воздух.
Я все же позволила себе внимательно посмотреть на него. Девятый час утра, а он выглядел усталым.
- Опять не спал? - как можно небрежнее поинтересовалась я, сердце билось ровно, я соизмеряла каждый вдох и выдох, чтобы не сбиться с ритма.
- Да, - он дернул плечом, будто что-то отбрасывая. - Неприятности в Яслях.
Я все-таки упустила тонкую ниточку самоконтроля. Мое сердце ухнуло вниз.
- Что-то серьезное?
- Нет, - Кирилл покачал головой, кажется, он действительно был спокоен, просто устал. - Небольшой скандал. Пришлось помогать воспитателям, провести несколько разъяснительных бесед. Штатная ситуация, не о чем беспокоиться.
Я облегченно вздохнула. С того случая слово 'Ясли' вызывало у меня панику.
Мой самоконтроль возвращался, я натягивала его, словно щит, будто он был материален.
- Ты в последнее время устало выглядишь, - спокойно сказала я. Я не хотела показывать ему, что волнуюсь за него. Я и себе внушила, что вовсе не переживаю, просто вежливо интересуюсь. Я могла бы сказать то же самое тому же Молотову, и это было бы не более чем легкое вежливое участие в жизни коллеги.
- Нормально, - отмахнулся он. Отпил из кружки, едва заметно скривился. Еще бы, он не любил черный кофе, но, видимо, решил, что сегодня ему потребуется доза покрепче.
- И когда ты спал в последний раз? - женское любопытство, не более чем простое женское любопытство.
Кирилл прищурился и задумался на несколько секунд.
- Во вторник, - припомнил он.
При учете, что сегодня было утро пятницы, похоже, дела в Яслях обстояли не лучшим образом.
- Да ты мазохист, - высказала я свое мнение. Я, правда, не пробовала, но, возможно, с помощью Зверя я бы и могла не спать целую неделю, но, если вспомнить себя без Зверя, на месте Кирилла я бы уже рухнула, как подкошенная, и впала в кому.
Чувствуя, что во мне начинают шевелиться чувства, которые я обещала душить в себе при первом же проявлении, я поспешила сменить тему:
- Погода хорошая. Мы сегодня со Зверем оставили машину и пробежались. Потрясающее впечатление...
Я осеклась. Кирилл смотрел на меня с удивлением, и я не могла понять, чем оно вызвано. Он ведь знал, что Зверь стимулирует мое тело, знал, что я давно не испытываю физической усталости.
- Что? - не желая гадать, прямо спросила я.
- А ты не заметила?
Я задумалась, перебрала в уме все, что я сказала. Я сказала: 'Погода хорошая. Мы сегодня со Зверем оставили машину и пробежались'. Да, именно так я и сказала, дословно.
- И? - не понимала я.
- Ты стала говорить 'мы'.
Я несколько раз моргнула, прежде чем осознать его слова. А ведь он прав, а я этого не замечала.
'Зверь, и давно я перешла на множественное число?' - с ужасом спросила я.
'Ну-у-у, - протянул мой невидимый друг, - не так чтобы давно. Неделя... Полторы'.
- Ах ты, черт! - выругалась я.
Не то, что я что-то имела против Зверя, должна признать, мы с ним неплохо уживались. Мы много разговаривали... Я прикусила губу, даже мысленно я говорила не о себе и Звере, я говорила о 'нас'!
- Это плохо? - поморщилась я.
- Наоборот, - Кирилл допил кофе и встал, чтобы поставить кружку на стол. - Я же говорил месяц-два до полного владения Зверем. То, что ты уже не воспринимаешь его, как нечто чужое и инородное - часть процесса.
'Да сам ты инородный!' - обиделся Зверь.
Кирилл поставил чашку на стол.
На столе сидела я.
Осознав, что он оказался, сам того не желая, в тридцати сантиметрах от меня, Кирилл поднял на меня глаза, будто ища что-то в моих.
Я перестала дышать. Он был слишком близко.
Мой самоконтроль трещал по швам, вымученный, выплаканный самоконтроль, который я бережно взращивала в себе несколько недель.
Я смотрела на его губы. Они были слишком близко...
И вдруг они приблизились еще больше!
Он неожиданно, взял мое лицо в ладони и поцеловал.
Кружка с недопитым кофе выпала из моих рук и покатилась по полу.
Мой самоконтроль лопнул, рассыпавшись на миллиарды осколков.
'Ё моё, вот это номер!' - ахнул Зверь.
Мы целовались, жадно, страстно, его руки переместились мне на талию, мои потерялись у него на спине.
Я воочию вновь увидела видение Золотаревского, которое он показал мне перед той злосчастной поездкой в Ясли. То самое, второе, о котором я и думать забыла, уверенная, что сбыться ему не суждено, и старик, вероятно, ошибся. Да, это был тот самый момент из второго видения, как говорил Золотаревский, кусок, вырванный из контекста. Я тогда не разглядела места, я видела лишь нас и яркое солнце. Конечно же, солнце! Солнце из окна приемной, на которое с утра Леночка не успела опустить жалюзи!
- Я ничего не видела! - раздалось от двери.
Мы отпрянули друг от друга, как два школьника, застуканные родителями в спальне. Моя грудь бешено вздымалась, пульс отбивал барабанную дробь в ушах.
'Допрыгались', - злорадно пропел Зверь.
Леночка стояла у дверей, закрыв глаза руками и старательно делая вид, что ничего не видела.
- Я могила! - затараторила она. - Считайте, что я слепая, глухая, глухонемая! Не обращайте на меня внимания, - девушка изобразила, будто закрывает свой рот на 'молнию' и выскользнула из дверей. - Ой! Андрюша! - преувеличенно громко поздоровалась она в коридоре.
'Ну, приехали! - толкнул меня Зверь изнутри. - А ну, очухивайтесь! Атас!'
