- По этому поводу и было чувство вины? - догадался Кирилл.
- Да, - я вздохнула. - Если бы я осталась с ней, может быть, все закончилось бы иначе. Кто знает, когда именно ее схватили.
Я не услышала от Кирилла глупо-успокоительных фраз, типа: 'не вини себя, ты ничего бы не смогла сделать', и была за это ему благодарна.
Потом я рассказала ему об испорченном телефоне, звонке Мартынова, нашей совместной поездке в магазин и о вызове из полиции. Теперь уже и я рассказывала спокойнее, так как щекотливых тем больше не затрагивалось, и Кирилл слушал молча, не перебивая.
- Когда я увидела у него в руках звонящий телефон, я сразу все поняла, - заканчивала я свой рассказ, - бросилась туда, увидела Илону, а потом у меня началась истерика. Дальше ты знаешь, я позвонила тебе, и ты приехал.
- Кто такой этот Мартынов? Вы близкие друзья? Что он о тебе знает? - серьезно спросил Кирилл.
- Нет, - я замотала головой. - Мы приятели, не больше, учились вместе в пятом классе, с тех пор не виделись. Он ведет дело об убийстве Акимовой, вот и встретились.
- Что он знает о твоей работе?
Я задумалась, потом решительно ответила:
- Ничего. Я ни разу не говорила с ним о работе. Только обмолвилась, что после увольнения из 'Лосев-Строй' нашла новую.. И все.
- Уже хорошо, - Кирилл барабанил пальцами по столу. - Нужно будет точно согласовать с Владимиром Петровичем, что говорить о нашей деятельности следствию. А Мартынов, вы часто видитесь?
Я дернула плечом:
- Будь его воля, виделись бы чаще.
Кирилл усмехнулся, а потом снова посерьезнел:
- Изольда, мне не понравились его чувства.
Я нахмурилась.
- О чем ты?
- Когда он появился в зоне слышимости, он был доволен, когда увидел меня с тобой, у него мелькнула паника, потом злость. А к тебе он испытывает чувства как собственности.
- Брось! - не поверила я. - Дима - положительный герой, он мухи не обидит. Какая собственность, я просто ему нравлюсь. Уверена, увидев тебя, он приревновал.
Но Кирилл все еще был очень серьезен.
- Ревности я не почувствовал, - настаивал он. - Только злобу.
- Ну не знаю, - протянула я. Я не была без ума от Мартынова, но считала его хорошим человеком, то, что Кирилл был так категорично настроен против него, мне было неприятно. - А что с родственниками Илоны? - спросила я, одновременно закрывая предыдущую тему. - Ты всех известил?
- У Илоны никого не было, только кошки. Наших я всех известил.
- Кошки?! - ахнула я. - И что теперь с ними будет?
- Леночка уже сегодня отвезла их в приют.
Он так спокойно об этом говорил, что я ужаснулась.
- В приюте их усыпят, если никто не захочет взять к себе! - воскликнула я.
- В этом не усыпят, - заверил он. - Этот приют принадлежал Илоне.
- О, - вот и все, что я смогла сказать.
- Не переживай, я уже договорился с Владимиром Петровичем о том, что финансирование этого приюта продолжится, несмотря ни на что.
Кирилл говорил уверенно, а он не был из тех, кто бросает слова на ветер. Мне стало спокойно.
Я замолчала и задумалась. Илона была хорошей, но очень одинокой. Почему в жизни бывает так несправедливо? Стало грустно.
- Нужно договориться о похоронах, - сказал Кирилл и встал. - Я обещал старику, что возьму это на себя.
Я кивнула, очень не хотелось, чтобы он уходил, но я понимала, что это его долг перед Илоной.
- Поедешь со мной?
Я вскинула голову, не веря своим ушам. Он зовет меня с собой? Мне захотелось ответить немедленным согласием и тут же броситься собираться, но я осадила коней.
- Уверен, что смогу быть полезна, а не просто путаться под ногами?
Естественно, мне было безумно приятно, что Кирилл позвал меня, и я смела надеяться, что и ему не хочется со мной расставаться и уезжать, но я заставила себя мыслить ясно, не опираясь на одни только чувства.
- Я никогда не говорю того, в чем не уверен, - с укоризной сказал он.
Я все еще, как прикованная, сидела на своем табурете.
- Так я собираться? - я решила все же еще раз переспросить, вдруг мне все просто померещилось.
Кирилл усмехнулся моей нерешительности.
- Собирайся уже!
Я вскочила и бросилась в комнату.
***
Весь остальной день прошел как в тумане. Мы куда-то ездили, Кирилл о чем-то разговаривал, кому-то звонил.
Сказав, что я смогу быть полезной, он явно сильно преувеличил, может, я и не путалась под ногами, как боялась, но пользы от меня не было никакой. И я могла только гадать, зачем он потащил меня с собой.
Единственная полезная вещь, которую я сделала, это позвонила Мартынову и спросила, когда нам отдадут тело Илоны. Он попытался спросить, как я и где, но я была не склонная вести светские беседы, все же оценка Кирилла Диминых чувств оставила во мне неприятный осадок. Однако Мартынов не обиделся на мой сухой тон и согласился, что мы поговорим позже, пообещал, что завтра мы уже сможем забрать Илону из морга и похоронить. Никаких улик на теле, естественно, обнаружено не было, поэтому задержек не ожидалось.
Кирилл сказал, что нужно ехать на кладбище, чтобы о чем-то там договориться. Я только кивнула, слава богу, до этого мне не доводилось никого хоронить, и я ничего в этом не смыслила.
Когда мы покинули мою квартиру, Кирилл снова стал молчалив и предельно серьезен, отвечал скорее односложно, сам разговор не начинал.
'Зверь, - взмолилась я, поняв, что больше не могу молчать. - Поговори хотя бы ты со мной'.
'Ну спасибо за 'хотя бы', - обиделся тот.
'Зверь!'
'Ну и чего ты убиваешься?' - кажется, мой друг сменил гнев на милость.
'Не знаю, как себя вести, - призналась я. - Он стал как ледяная фигура', - ну вот, ругала Леночку за Ледяного короля, а теперь сама сравниваю его со льдом, докатились.
Я покосилась на Кирилла, гадая, что он в данный момент улавливает в моих чувствах, но его лицо не выражало никаких эмоций. Он вел машину одной рукой, второй держал телефон возле уха, кажется, речь шла о приюте для животных Илоны, но я невнимательно слушала, погрузившись в свои мысли.
'Ну а чего ты хочешь? - сказал Зверь. - Ты знаешь, я всегда был против этого парня, но на сегодняшний день нет никаких причин, чтобы я не был за него. По-моему, он молодец. Не разнылся, как некоторые, а бегает, суетится, договаривается. А для него Илона была не просто едва знакомой, с которой они разок попили кофе и поболтали. Ты же слышала, они познакомились, когда он был еще мальчишкой, с тех пор всегда были бок о бок, виделись ежедневно. Как ты думаешь, что он чувствует?'
Я снова посмотрела на Кирилла. Ну, конечно же, безупречная маска на лице, лишенная эмоций.
'Ему больно', - ответила я.
