— Если хотите, душа. Я предпочитаю термин «фактор Х». Но если честно — я просто не знаю.
— Суеверие, — фыркнул я.
— Нет, факт. Знаете, сколько раз тут у меня непланово что-то коротит, сбоят программы, летят предохранители?… Я вообще стараюсь везде где можно использовать механику — она надёжнее.
— Боюсь, не улавливаю взаимосвязи…
— Понимаете, — голос Лазаруса неожиданно перешёл на шёпот, — Я думаю, что мы таким образом удерживаем в этом мире души. Какие-то электрические сгустки полей… не знаю я физики этого процесса. Но эта физика электрическая — а единственное, на что могут влиять души — это как раз электрические приборы… причём чем ниже мощность, тем больше возможность такого воздействия.
Я задумчиво посмотрел на Лазаруса. М-да, впору уже составлять энциклопедический том «Фольклор профессиональных электронщиков».
Глава церкви — больше всего напоминавший механика-наладчика — истолковал мои колебания по- своему.
— И понимаете… пока сим-личность поддерживается, она вполне адекватна и разумна, а вот единожды отключенная — остается что-то безумное. И… и злое.
— Ага, ну-ну… — мне тоже стало немного неуютно, и я предпочёл вернуться на более материальное и интересное мне поле. — А если, допустим, такая электронная схема исчезла — можно ли в этом массиве оставшейся информации найти нужную информацию? Ну, биографию там написать, к примеру?
В лице Лазаруса мелькнула искорка понимания — знаем мы, мол, эти ваши биографии! — но ответил он всё так же сокрушённо разводя руками — это, похоже, был самый его любимый жест.
— Я не буду отвечать отрицательно, детектив, но с практической точки зрения это нереально. Мы научились скидывать память личности на электронные носители, но мозг человека всё равно проводит это сбрасывание информации лишь по одному ему ведомым законам. Это каша — всё вперемешку, а многие образы и распознать невозможно, даже самые базовые. Вроде «мама» и «папа».
Каждый такой массив информации будто шифром закодирован, вот только ключ к этому шифру — сама человеческая личность. Поэтому если симуляцию отключают — на её месте и не возникает осмысленной личности. Ключа к памяти нет. Только неизвестные, зашифрованные данные и то… то, что ими пользовалось раньше.
— И воспользоваться этой информацией стороннему человеку никак нельзя?…
— Кажется я понимаю, что вас беспокоит, — на лице Лазаруса загорелось понимание. — Кто именно вас интересует?
— Капитан Линда Трой. Спецотдел «огаста».
— Коллега? — рассеянно предположил Лазарус, обратившись к своим клавишам.
Я задумчиво посмотрел на этого «механика». Неужели он всерьёз не понимал, чем занимается? Может быть, настоящая человеческая душа и не попадала в эту электронную душеловку — я не теолог, и о вопросах веры почти не задумываюсь — но даже мне было очевидно, что копии человека в этом электронном раю приходится не сладко.
Впрочем…
— А этот ваш лектор в Зале? Он копия, или пока ещё не покидал наш бренный мир?
— Т-800? Это программа. Достаточно тупая, кстати. Если что-то выбивается за привычные рамки, он тут же сигналит мне.
Лазарус вчитался в буквы на экране и хмыкнул.
— Ну что ж, детектив, думаю, вам повезло. Линда Трой действительно присутствует в нашей информационной базе. Но… — Лазарус с хитрецой посмотрел на меня — Дело в том, что в общении с электронными личностями есть ещё одна проблема.
— И какая же? — вяло спросил я, предчувствуя подвох.
Но Лазарус начал издалека.
— Ещё один часто встречающийся в общении с сим-копиями феномен — это синдром отрицания внешнего мира.
Я молчал, ожидая продолжения.
— Дело в том, что многие сим-личности часов через восемь-десять после смерти отказываются выходить на контакт. Вообще.
Лазарус помедлил.
— И даже в самом лучшем случае, единственное сообщение, которое вы от них получите, будет — «Отпустите меня».
Я внимательно посмотрел на Лазаруса, но он, видимо, всяких взглядов навидался. В конце концов, он же этим зарабатывал.
Вот и утратил чувство самосохранения.
— И что вы предлагаете? — вкрадчиво спросил я. — Ведь, как я понимаю, мистерии оживления вы проводите не реже одного раза в неделю?…
— Есть способы… э-э… повысить стремление электронной личности к общению. Но они очень э-э… энергоёмки.
— А это не после таких способов у вас полтергейст начинается?… — уточнил я. — Сколько?…
— Триста юаней, — судя по всему, Лазарус решил много не заламывать. — Понимаете, этот процесс требует специальных знаний…
— Значит, ты можешь вызывать духи умерших из этого их электронного ада. Пригрозив повышенным напряжением.
— Не совсем так… — возможно, Лазарусу очень хотелось бы сказать что-нибудь про секрет фирмы или коммерческую тайну, но я не дал совершить ему такой глупости.
Наручников у меня при себе не было, но плохим же был бы я копом, если бы не умел обойти это досадное обстоятельство.
Собственный пояс Лазаруса, петлёй захлёстнутый на одном его запястье, переброшенный через его шею и намертво затянутый на втором сковал его не хуже смирительной рубашки.
— Я тоже владею таким умением, — сообщил я, вытаскивая из кармана сетевик. — Сейчас я тебя познакомлю с одним очень общительным духом, который будет очень рад поговорить с тобой!
Я надавил на клавишу вызова и злобно гаркнул в трубку.
— Док! Торндайк! Где тебя черти носят, в конце-то концов?..
Кляп Лазарусу я вставлять не стал, так что к моменту появления доктора Торндайка он уже банально сорвал голос, угрожая мне всякими карами, от перечисления которых побледнел бы и Торквемада, и теперь только разевал рот, будто выброшенная на берег штормом рыба.
К счастью, все нужные мне распоряжения Лазарус отдал еще раньше, поэтому проблема наличия или отсутствия у него голоса волновала меня меньше всего.
— Что то ты сегодня злобный, Джек, — мельком оценил обстановку Торндайк, когда вошёл в аппаратную.
— Да ладно, док, с чего вы взяли? Единственная вещь, которая совершенно точно заставляет меня нервничать — так это ваше длительное отсутствие!
Торндайк иронически посмотрел на меня из под очков.
— Джек, я должен был сделать кое-какие покупки. В конце-концов, мисс Трой довольно долго… отсутствовала в мире живых.
Оценив мою перекошенную физиономию, Торндайк покачал головой.
— Всё тот же всех подозревающий Стоун. При сохраненной памяти киберсолдата можно вернуть к функционированию. Но это дело пахнет некромантией — и, уж извини служителя покойницкой за прямоту — пахнет в буквальном смысле.
Поскольку моё лицо стало ещё более кислым, я поспешил прервать поток откровений доктора.
— Про запах я понял… — но закончить не успел.
В усеянную пультами комнату, в которой мы находились, с чертыханиями ввалились двое — в одном я узнал водителя фургончика судмедэкспертизы, вторым был уже знакомы мне проповедник.
Судя по выражению его лица, он всерьёз начал задумываться о карьере убийцы.
