– Сэм, извини, вообще‑то я не хотела заставлять тебя готовить это чили. И все равно я не обедаю дома. Сэм… ты в порядке?
– Я такая стерва… Почувствовала себя виноватой и решила отыграться. Но я же не всерьез. Ты простишь меня, Сэм?
– Конечно. – Голос прозвучал глухо, но не от слез. Сэм вытер мокрые щеки фартуком в оборочках, только подчеркивавшим его мужественную красоту. – К счастью, я еще не брался за чили… Это лук для испанского омлета, который я готовлю для себя.
– Лук? – Мэгги вдруг заметила едкий аромат. – Как, ты… ты развлекался, пугая меня?
– Вот и на моей улице праздник, – ухмыльнулся Сэм и мигнул красными глазами на человека у дверей. – Вы уходите? Что сказать Финну, если позвонит?
Финн никогда не давал себе труда звонить, когда уезжал, – по крайней мере звонить Мэгги. Значит, это было предостережение. Не будучи посвящен в тайну их брака, Сэм, наверное, о многом догадывался, и, кроме того, разговоры о разводе и необходимости соблюдать в связи с этим предельную осторожность велись при нем.
– Скажи ему, что я ушла искать свою фортуну.
Глава 6
Два часа спустя Мэгги, доставленная Ником в ресторан, уже сожалела о своем легкомысленном отношении к предстоявшему испытанию. Ресторан оказался итальянским семейным заведением, крошечной забегаловкой для местного люда, где немногие посетители располагались за столиками у бугристых стен. Другие – ожидали заказанных на дом обедов у входа. На мгновение Мэгги почувствовала себя не в своей тарелке, понимая, что одета с неподобающей случаю роскошью на нее глазели со всех сторон. Настолько неуместной она не чувствовала себя… пожалуй, никогда.
В результате она довольно ошарашенно улыбнулась подошедшему черноглазому официанту. Проклятый Ник Фортуна… он еще и галстук оставил в машине и теперь, в своем сером костюме и шелковой рубашке с распахнутым воротом, чувствовал себя совершенно как дома. Это, разумеется, была месть за полуторачасовое ожидание, пока Мэгги «бегала наверх ополоснуться и причесаться». Она понежилась в горячей ванне, не спеша помыла волосы, сделала маникюр и макияж, прежде чем облачиться в изящное черное вечернее платье от Оскара де ла Рента. К нему были подобраны босоножки мягкой кожи на высоком каблуке и высокие розовые, с микроскопическими черными муравьишками, перчатки от Изабель Канова. Одетая таким образом, она чувствовала себя подготовленной к чему угодно Но недооценила Ника.
Когда Мэгги вернулась в библиотеку, он разговаривал по телефону, покачивая в руке стакан виски, – занимался делами. О задержке не было сказано ни слова; он с самым искренним видом сделал комплимент ее наряду.
Сразу надо было догадаться, что он устроит нечто подобное. Ник Фортуна – не из тех, кто подставляет правую щеку после удара по левой. И вот, вместо того чтобы привезти в элегантное заведение, к каким она привыкла, он препроводил ее сюда.
– Полагаю, я должна поблагодарить за то, что ты не привез меня на стоянку грузовиков, – язвительно заметила она.
– Не мешало бы, – холодно согласился он. – Просто я не стал жертвовать своим вкусом ради того лишь, чтобы проучить тебя. Еда здесь превосходная, хотя обстановка и оставляет желать лучшего.
– Я не страдаю снобизмом.
– Страдаешь. Ты пыталась поставить меня на место за то, что я осмелился поступить не по‑твоему. И тебе не пришло в голову спросить, где я собираюсь ужинать. Ты облачилась в боевые доспехи, чтобы не оставить мне выбора. Ты хотела, чтобы я играл на твоем поле, в элегантном окружении, где я чувствовал бы себя человеком низшего сорта.
– Вовсе нет. – Она была искренне поражена глубиной проникновения в ее подсознание, толкающего к самозащите.
– Нет? – Он не поверил, и улыбка его была отвратительно самодовольной.
– Нет! Я никуда не хотела идти с тобой, если ты дашь себе труд вспомнить.
Ты вынудил меня. Не нравится – сам виноват. Скажи спасибо, что я не приказала Сэму вышвырнуть тебя из дома.
– В этом случае тебе пришлось бы искать нового красавчика на его место. Под бархатистостью голоса почувствовалась сталь.
– У Сэма черный пояс по карате.
Он пренебрежительно промолчал. Мэгги смотрела на черную с проседью голову, склоненную над меню. Он поднял глаза и перехватил ее взгляд.
– Тебе уже не смешно, а, Мэгги? – Он не собирался показывать свое восхищение тем, как быстро она преодолела неловкость – с естественной грацией человека, способного чувствовать себя как дома в любой ситуации. Это лишний раз подтверждало крепнувшее в нем ощущение, что под маской фривольной светской дамочки скрывается гораздо более сложная женщина… здоровое ядро, может быть, несколько покрывшееся ржавчиной от долгого бездействия в той комфортной жизни, которую она вела, но не испортившееся. И вдруг она снова удивила его – она рассмеялась.
– Я тебя достала, Ник, признайся! Сначала я не была в этом уверена – ты вел себя так холодно и учтиво. Но я тебя действительно достала!
– Не люблю, когда меня заставляют ждать. Запомни это.
– Только я бы все‑таки предпочла стоянку грузовиков, – сообщила она. Обожаю хот‑доги, гамбургеры и тому подобные непотребности. Сэм не допускает их в дом, и могу поклясться, что он учуял бы за двадцать метров, если бы я съела гамбургер.
– Сэм с его… способностями и вкусами… похоже, занимает большое место в твоей жизни. Похоже, у тебя очень… близкие отношения с прислугой.
– Так кто же теперь сноб? – веселилась Мэгги, игнорируя скрытый вопрос.
Если Ник Фортуна желает что‑то узнать, он может снизойти до прямого вопроса.
– Он твой любовник?
Все‑таки спросил. Люди, с которыми она до сих пор общалась, обычно исподволь приближались к интересующей их теме.
– Не потому ли твоему мужу приходится публично доказывать свои мужские способности? Потому, что дома его кастрировали?
Искушение дать ему пощечину было очень сильным. Она стиснула руки на коленях. Он нарочно поддевает, чтобы получить преимущество. Беда в том, что ей не приходит в голову
