несчастье с мужем, Люка понял, что могло причинить еще большую боль, чем потеря любимого, человека. Ее предали. Он слушал, как она рассказывала ему о другой женщине, женщине, у которой был ребенок от Джейка. Она не могла ненавидеть ни ту женщину, ни ее ребенка и, скорее всего, винила во всем себя. Ей не нужно было говорить ему, как это больно, потому что он чувствовал ее боль как свою.
Нелл была уязвимой и одинокой. И поэтому, когда они в первый раз встретились, вела себя так враждебно.
– Но почему ты до сих пор чувствуешь вину? – мягко спросил он.
Некоторое время она молчала, потом повернулась к нему.
– Потому что в том, что произошло, я виновата сама. Джейк был таким горячим, таким волнующим, а я…
– Что?
– Разве ты не видишь?
– Нет, не вижу. – Внезапная вспышка гнева ослепила Люку.
Он разозлился на себя, на Нелл. Что она пытается сказать? Что до сих пор любит своего покойного мужа?
– Я была недостаточно хороша для Джейка, – прямо заявила Нелл. – Поэтому ему понадобилась другая женщина. Было очень больно узнать об этом. И если я все еще прячусь за стеной недоверия, о которой ты говоришь, то только потому, что не хочу, чтобы мне снова причинили боль.
– Для этого тебе не нужно прятаться. Достаточно просто знать, что твой возлюбленный не предаст тебя.
Нелл ничего не ответила, уставившись на свои руки, и Люка ощутил новый приступ ярости, когда понял, что означает это молчание.
– Ты думаешь, все мужчины такие, как Джейк? Что мы все легко нарушаем свои клятвы?
Она колебалась слишком долго.
– Что ж, спасибо, – выдавил Люка.
– Спасибо за что? – она встревоженно взглянула на него.
– Ты слишком увлеклась своей ненавистью к мужскому полу, Нелл. Не стоит всех стричь под одну гребенку. – Поглядев в ее глаза, он увидел, что прав. Люка соскочил с постели и стал натягивать на себя одежду. – Ты действительно считаешь, что мы с Джейком одного поля ягоды?
– Нет, конечно, нет…
– Тогда что?
Нелл пожала плечами. Она знала, что в чем-то провинилась, иначе с чего бы Джейку вести параллельную жизнь с еще одной женщиной? Она не может рисковать снова, ведь ей нужно думать о Молли.
– Джейк был двуличным трусом. Надеюсь, ты не думаешь, что и я такой же?
Она вздрогнула под тяжелым взглядом Люки.
– Трусом? – Она всегда считала Джейка настоящим мужчиной, назвать его трусом ей и в голову бы не пришло.
– Да, трусом, – горячо повторил он. – А как иначе назвать мужчину, который не выполняет свои обязательства и лжет двум женщинам, которые беременны от него? Какая низость! – С возгласом отвращения он покачал головой.
Нелл открыла, было, рот, чтобы возразить, но передумала. Она никогда не смотрела на случившееся с этой точки зрения.
– Но ему тоже было нелегко. Две женщины, двое детей… – рассуждала Нелл вслух.
– Ты ищешь для него оправдание?
– Нет, конечно.
Люка ошеломленно уставился на нее.
– Я тебе не верю.
– Люка, не смотри на меня так…
– Ты все еще любишь его?
– Что?
– Ты все еще любишь его?
Это было настолько абсурдным предположением, что Нелл не сразу нашлась, что ответить. Она не могла вымолвить ни слова, и только протянула руку, когда Люка направился к двери.
– Хорошо, что наше пребывание в горах закончилось, – резко бросил он. – Оставляю тебя принять душ, а потом иди собирай вещи.
– Собирать вещи?
– Мы возвращаемся в Венецию прямо сейчас. – Его голос был холодным и безразличным.
Нелл растерялась. Она не могла поверить, что Люка думает, будто она до сих пор влюблена в Джейка.
