Сочинения Блаватской включают монументальный двухтомный труд «Разоблаченная Исида», который писался в большой спешке в начале ее теософской карьеры, и писательница допускает, что в нем содержится много ошибок. В 1879 году по прибытии в Индию она реформирует общество с целью «образовать ядро Всемирного братства». Несомненным доказательством ее общения с духами стала опубликованная переписка между одним из ее учеников, Альфредом Синнетом, редактором правительственной аллахабадской газеты The Pioneer, и ее духовными учителями, махатмами. В 1929 году эта переписка под названием «Письма махатм А.П. Синнету» была издана в Лондоне. Эти письма вместе с ее монументальным трудом «Тайная доктрина» составляют основной источник ранней теософии. Теософские общества широко распространились, особенно в англоговорящем мире. Германии понадобилось больше времени для создания теософских обществ, тем не менее одно из них послужило трамплином в общественную жизнь для величайшего современного эзотерика западной традиции, Рудольфа Штейнера.
Штейнер начал читать теософские книги уже в 1884 году, хотя позже утверждал, что они не оказали на него серьезного влияния[334]. Он заинтересовался гетевской образной холистической наукой, которая, как он понимал, была мостом между материальным миром, столь расхваливаемым его современниками, и духовным миром, в который он твердо верил. В двадцатидвухлетнем возрасте Штейнер редактировал труды Гете по естествознанию для нового издания Deutschen Nationalliteratur. В 1890 году он переехал в Веймар и в 1891 году защитил докторскую диссертацию в университете Ростока. Штейнер прожил в Веймаре до 1897 года, семь лет, и все эти годы напряженно работал в архиве Гете. Этот блестящий, незаурядный человек поначалу был вынужден молчать о своих духовных видениях[335]. Да и кто бы стал его слушать, если бы он открыто заговорил о своих духовных восприятиях? Он прервал молчание на заседаниях Берлинского отделения Теософского общества, той самой организации, которую он впоследствии покинул. В 1902 году Штейнер становится генеральным секретарем германской секции Теософского общества, а затем, перед Первой мировой войной, создает свое Антропософское общество.
Духовная атмосфера, царившая в среде интеллектуальной элиты, способствовала распространению теософии в Европе. Упадок религии вызвал у образованной буржуазии и людей искусства настоящий взрыв интереса к эзотерическим вопросам. Древнее знание, гносис, переживало очередное возрождение, но уже в других условиях, где не было места инквизиции, и нормой была интеллектуальная и духовная свобода. В Англии, Германии и особенно во Франции с невероятной скоростью были восстановлены или вновь созданы тайные ордены. Были восстановлены и ордены рыцарей Храма, причем одни утверждали, что они восходят к первому ордену рыцарей Храма, а другие – что являются ветвью масонства. Орден Золотой зари произошел от одного из этих орденов. В ответ на растущий интерес к эзотерике огромное количество книг по масонству, магии и оккультизму заполнило рынки Франции, Германии и Англии. В Европе теософия нашла признание среди богемного братства художников и интеллектуалов. Антропософия, с ее акцентом на гетевские темы, легко привилась в Германии, а затем распространилась по Европе. Гетевское мировоззрение оказало влияние на взгляды и восприятие технического гения, необычайно талантливого и незаурядного человека, наделенного разными способностями и проницательностью, имевшими практическое и научное применение. Этим необыкновенным человеком был Никола Тесла.
У Теслы было врожденное представление о мироустройстве. Он считал, что Вселенная – это целостный организм, который состоит из множества частей, сходных, но отличающихся разной частотой вибрации. Он обладал такой силой и интуицией, что мог отстраняться от навязываемых ему современных выводов науки, ее системы понятий и математического аппарата, далеких от совершенства[336]. По его собственным словам, он в воображении начинал строить прибор, менять конструкцию, совершенствовать и включать. «Мне совершенно безразлично, проводятся испытания прибора у меня в мыслях или в мастерской – результаты будут одинаковыми», – заявлял Тесла. Он запатентовал сотни изобретений во многих странах мира. Вот как описывает его Кит Педлер: «На протяжении всей жизни он упорно пытался избавиться от обычного состояния человека и как возможно выше подняться над землей. Его невероятное стремление проникнуть в глубь Вселенной сильно отличалось от более прозаических и систематизированных исследований обычных ученых… С самого раннего детства до смерти он знал, как взять необходимую нам энергию у земли, не повредив ее структуру… Он словно вошел в некий резонанс с силами природы, подобно тому как настраивается на волну приемник»[337].
Тесла, исследуя токи высокой частоты, изобрел электромеханический генератор и высокочастотный трансформатор. Он занимался исследованием космических лучей («Я использовал космические лучи и заставил их управлять движущимся устройством»), первым описал рентгеновские лучи и принципы радиосвязи, намного опередив ученых, которым приписываются эти открытия. Благодаря способности визуализировать Тесла практически мгновенно мог дать ответ на самые сложные технические вопросы. Он утверждал, что видит ход вычислений так, словно наблюдает, как кто-то производит их на выставленной перед ним доске. Он обладал способностью визуализировать свои открытия, даже не нуждаясь в экспериментах, моделях, чертежах. Тесла, казалось, воплотил концепцию ученого и философа Артура Эддингтона, который сказал: «Вселенная все меньше и меньше походит на машину и все больше и больше предстает как совершенная мысль». Тесла более, чем кто-либо другой, способствовал тому, чтобы были поставлены на службу человечеству такие необходимые вещи, как, например, электричество. В конце жизни он занялся разработкой всемирной беспроводной системы передачи информации и энергии.
Тесла, не похожий на других новаторов и изобретателей новой технической эпохи благодаря духовной основе своего восприятия, был не единственным, у кого способность к ясновидению повлияла на мышление. Гетевские темы и умозаключения прозвучали из другого христианского источника, на сей раз с Востока. Русский философ XIX века Владимир Соловьев в своих «Философских началах цельного знания» написал, что Земля ведет себя как живой организм[338]. Эта явно странная теория была, вероятно, в то время отвергнута, как фантастические грезы еще одного мистика Восточной церкви. «Философские начала цельного знания», написанные, несомненно, под впечатлением концепции всемирного христианства, которые перекидывали мост между наукой и духовностью в истинно пророческой манере, предшествовали более научной работе Пьера Тейяра де Шардена, написанной в середине XX века и выдвинутой в космическую эру Джеймсом Лавлоком в теории, получившей название «гипотеза Геи». Откровения святого Иоанна вдохновили Соловьева на написание следующей книги под названием «Краткая повесть об Антихристе», в которой он с удивительной точностью предсказал приход к власти Адольфа Гитлера и урон, который нанесет миру этот злой гений [339]. Удивительно, что подобные работы были изданы в то время, когда интеллектуальный мир находился во власти философии, безжалостно исключавшей духовное из всех споров и сконцентрированной по большей части на материалистических науках.
Успехи в науке продолжали оказывать влияние на западный мир. Даже бедные классы в либерально-буржуазных государствах извлекали выгоду, хотя и косвенно, из научных достижений. В первые годы промышленной революции здоровье нации являлось серьезной проблемой. Эту проблему удалось решить довльно легко в Викторианскую эпоху. Строительство новой канализации и водопровода одним махом устранило угрозу холеры, брюшного тифа и других эпидемий, связанных с антисанитарными условиями. Возрастающее благосостояние, энергичная, грамотная буржуазия, прибыль благодаря полной занятости, рост торговли и процветания, утопические мечты о лучшем обществе, рост грамотности как результат всеобщего образования – все эти, вместе взятые, факторы создавали очень соблазнительную иллюзию, вводившую в заблуждение миллионы. Мир продолжал наслаждаться покоем, процветанием и постоянным улучшением уровня жизни как прямым следствием человеческой изобретательности, трудолюбия и растущего мастерства роботизированной вселенной.
Раздел земного шара между горсткой государств с имперскими амбициями являлся, вероятно, самым поразительным примером деления на «сильных» и «слабых», «развитых» и «неразвитых». Империалистическая экономика удовлетворяла потребности правящих классов и буржуазии, которые не только получали прибыль, но и благодаря этой прибыли могли финансировать социальные реформы. Какое-то время казалось, что империализм, подобно крепким идеологическим узам, способен связать воедино страну[340].
Новые чиновники в колониях, являвшиеся местными, а потому презираемыми жителями, тем не
