Тем временем неподалеку в забегаловке и во дворе шум и гам стихли. Завсегдатаи отвалили по домам. Хорошо. А то как-то неохота было пугать их звериными стонами. Я не о себе, а о подружке.
Векла успела взойти на небе и проскочить часть пути, где-то рядом пели кузнечики (или их аналоги, пардон за военный жаргон). Ветерок задувал сквозь щели, охлаждал, воздух свежий. Романтика!
Девица моя скоро пришла. Притащила глиняный кувшин, полный воды. И второй, поменьше. Там брага. Брагу на фиг, воду пьем! Осушил кувшин наполовину, довольный отвалился. Поспать бы, положив голову на руку малышки. Или ее к себе прислонить, вдвоем все лучше. А утречком можно повторить гимнастику.
Ан нет, чувствую, моя подружка вполне целенаправленно лезет в штаны. Я их как раз надел перед этим. Лезет, шепчет, целует. И опять – сухая! Кожа чуть прохладная, а бедра аж огнем горят. Вот такой дисбаланс. Ну ненасытная какая! Куда там нашим секс-машинам, местные их за пояс моментом заткнут!
И опять ведь никаких мыслей на этот счет не мелькнуло. Голова-то варит плохо, не до размышлений сейчас. Лень извилины напрягать.
Ладно, есть желание, есть контакт! Чтобы я да не порадовал красотку?! Одежку с нее скинул, руками по телу прошелся. Как-то мимоходом отметил, что грудь ее, и так большая, словно выросла. Форма изумительная. А размер… ну как бы не пятый. И стоит ведь, никакого провисания! Шедевр природы!
Этот шедевр я разогрел и повел прямым курсом к пику наслаждения. А она стонет, пыхтит, дышит на ухо. С какой-то хрипотцой дышит. Замерзла что ли? Даже целоваться не хочет.
Не хочет и ладно, обойдемся. Сделали круг, потом еще. Я фактически досуха выжат, мышцы вялые, но на душе соловьи поют. Вот так отыгрался за вынужденный целибат!
Подгреб под себя девицу и спать! Она вроде как пыталась выскользнуть, пищала что-то, но я не слушал, сжал в руках и в отруб!
А поутру они проснулись!.. Блин, ну что мне глаза открыть пятью минутами позже? Но тут уж ничего не поделать. Организм потребовал свое, он главный. Я проморгался, глянул налево, где моя красотулечка лежала и… епона мать, такого мата с моего языка не слетало лет десять. С тех пор как в мою стоящую на обочине новенькую «тойоту» влетел придурок на древней «ладе».
Рядом со мной, вольготно развалившись, лежало страшилище, почище Бабы Яги! Один глаз (приоткрытый, кстати) зарос бельмом, рот кривой с заячьей губой, раззявлен, видны гнилые зубы. Лицо испещрено оспинами размером с копейку. Лоб низкий, челка редкая, одно ухо оттопырено, рубинового цвета. На левой щеке родимое пятно самой уродливой формы.
И эта голова из комнаты ужасов принадлежит обалденно сложенному телу! Все как в анекдоте – набросил платок на голову и е… сколько хочешь!
Меня пробрала дрожь, а потом бросило в жар! Как та молодка могла превратиться в это чудище? Не ослеп же я, не мог ошибиться!
Вскочил на ноги, прихватил одежду и хотел дать деру. И тут заметил, что неподалеку вповалку лежат несколько тел. Мужских. В грязной одежде, с пропитыми мятыми лицами, с диким амбре, исходящим от тел. А с другой стороны в объятиях какого-то тощего шкета моя давешняя молодка!
Реально, я думал, что еще сплю и вижу кошмар. Щипнул себя за руку, взвыл от боли, но ни уродина, ни пьяные мужики, ни красотка с пацаном не исчезли.
Первая мысль – спятил! Ничего смешного, от нервного напряжения, потрясения и дикой психологической нагрузки, что сопутствуют нам во время вояжа по чужому миру, вполне можно поехать умом. Хотя наши врачи утверждали, что мы здоровы как сто космонавтов.
Видимо, я слишком громко поминал чертей, потому как красотка зашевелилась, открыла глазки, хлопнула ими пару раз и увидела меня.
На лице – смесь досады и смущения. Типа, вот ведь все заметил. А что я заметил-то? Что за ерунда?
Уж не помню, как я подскочил к этой девице, как схватил за плечи и вскинул в воздух. Как орал, требуя объяснить, что тут происходит. Словом, слегка потерял контроль над собой. А это чревато тяжелыми последствиями. Когда боевая машина сходит с курса и не слушает управления – лучше рядом не стоять. Зашибет.
От моего крика проснулся сперва тощий крендель, потом уродина. Она его и спасла, кренделя то есть. Ибо тот решил проявить отвагу и стать героем. Посмертно.
Кинулся на меня, схватил за руку и с руганью потребовал отпустить девицу.
Ругань тут, кстати, так себе. С нашими заворотами рядом не стоит. Неразвита еще ненормативная лексика, мало слов и образов.
Но мне хватило и того, что он сказал и тем более что сделал. От одного удара его унесло к спящим мужикам. На одного он рухнул, второго придавил, третьему по лбу засветил ногой, четвертого боднул в живот головой. Пробудил, в общем.
Я, продолжая нести девицу на руках, пошел прямо на него, наступая на части тел мужиков. Те вяло возмущались и пробовали отползти. А щенок встал на четвереньки и, мотая головой, завыл. И лежать ему со сломанной шеей, но тут ко мне кинулась та уродина. Вереща хриплым голосом невесть что.
От вида этой… не к ночи будь помянута, а еще больше от голоса я и пришел в себя. Мелькнули кое- какие моменты прошедшей ночи и этот хрип на пике удовольствия. Честно, чуть не блеванул.
Отошел в сторону, поставил девицу на пол и потребовал ответа. Красотка сперва помялась, но видя, что мэор жутко недоволен, начала говорить.
Разок я отвлекался на мужиков. Они-де осерчали за избитого хлопца и полезли в кулачки. Вот кулачком я их и угостил. Один теперь зубы будет чистить в горсти и есть только мякиши, второй надолго потерял способность к воспроизводству. Остальные двое успели слинять. Счастливчики. Пара оплеух не в счет.
А все было проще пареной репы (кстати, местного деликатеса). Девица- красавица сама – третья дочь в семье. А тут такой же порядок, что и у нас был, – пока старшая замуж не выйдет, младшим сидеть сиднем. Только тут чуть изменены правила. В интересах младших.
Старшая может не выйти замуж, но должна родить, принести дитя в семью. Тогда и младшие испытают счастье замужества.
Но в семье девицы старшая – несчастная уродина. И родилась с пятнами, и дефектов выше крыши, и повитуха постаралась. Словом, такую не то что замуж, со двора не выпустишь. Хотя девка работящая, не дура (по местным меркам) и не вредная. Это тоже со слов сестрицы.
Разумеется, местные женихи обходили дом несчастной за километр. И за большую плату не соглашались обрюхатить ее. Городские и с окрестных поселений все знали о ней.
А вот заезжие не слышали. Отец и мать пытались подложить ее под торговцев, под слуг, но те, наверное, пили мало. Хотя столько и выпить нереально.
Словом, время шло, младшие дочери входили в возраст и мечтали о муже. А старшая все в девках. Местная религия о святом зачатии не слышала, так что никаких чудес не предусмотрела. Бабы рожали только от мужиков, никаких святых духов и прочих нюансов.
И тут как по заказу являемся мы! И я, как самый остроглазый, отмечаю молодицу. А та, к слову, честь девичью уже отдала заезжему торговцу, что в принципе не выглядело святотатством. Обычаи позволяли.
Заезжий дворянин местных дел не знает, скоро уедет – чем не кандидатура для разрешения давней проблемы? Молодица пошушукалась с сестрами и матерью (!) и их консилиум одобрил хитрый план. Чей именно, я так и не понял, но это не важно.
В сарай молодица меня привела, с пылом отдалась, а потом слиняла. Ее место заняла средняя сестра, у которой тоже кое-где свербило. Да, забыл сказать, лицом и фигурой все сестры под копирку. Ну, кроме старшей, понятно.
Вторая сестричка отработала на сто баллов, получила порцию удовольствия и освободила место для старшей. Рассудили девицы верно: мэор устал, в темноте да на ощупь разницы не заметит. Если старшая не будет говорить и целоваться.
И, мать их так, ведь угадали! Мне было не до подробностей, а мозг из-за оттока крови вообще не соображал. И что самое обидное, интуиция промолчала. Хотя нестыковки-то я отметил. Похотливый дурак!
Ладно, что теперь шуметь. В общем, оприходовал я всех трех и заснул. И не удержи я старшую рядом,
