сверчка.
— Много воды утекло с тех пор, когда я в последний раз держала снежного сверчка. Прости, что я нашла без приглашения. Я проходила мимо и услышала, что ты кричал во сне.
— Где Лампи?
— С Лелбит и другими пастухами. Ты долго спал.
— Ты ведь знаешь, мне пора уходить.
— Куда ты пойдешь?
— Мне было видение. В том месте все заросло высокими красноватыми деревьями. А еще там есть озеро, над которым поднимается пар. Ты не знаешь, есть ли такое место на самом деле?
— Это может знать Орин. Ты уверен, что хочешь уйти?
— Я уже слишком долго пользуюсь вашим гостеприимством.
— Ну что ж, тебе решать, — сказала Сари с непроницаемым выражением лица.
Завтракал Роун в одиночестве. Потом все утро гулял, приводя в порядок мысли, готовясь покинуть это благословенное место и отправиться навстречу неведомому. Он давно научился ходить по туннелям Оазиса и, когда зашел в узкий проход, точно знал, куда он его приведет. Мумии совсем не изменились с тех пор, как они с Лампи сидели в их обществе. Глядя на эти иссохшие тела, он размышлял над тайной жизни и смерти. Всего несколько месяцев назад он пришел в Оазис после того, как ему удалось спастись от черных мух, диких псов, кровопийц и голодной смерти. Он вполне мог стать одним из этих высохших трупов. Какое право он имел оставаться в живых, когда все его близкие и друзья из Негасимого Света ушли в небытие, от них не осталось ничего, кроме костей, плававших в Огненной Дыре?
— Так я и думал, что найду тебя именно здесь, — раздался рядом голос Харона.
Ему казалось, что Роуну хотелось побыть в одиночестве, но юноша искренне обрадовался приходу старика.
— Я тоже частенько сюда наведываюсь, задумываюсь над превратностями судьбы. Знаешь, самое трудное в такой долгой жизни, как моя, — переживать смерть близких людей. Я потерял всех — родителей, братьев, сестер, друзей. Некоторые уходили легко, другие терпели такие муки, что и представить страшно. Иногда, работая в моем чудесном огороде, я задаю себе вопрос: «Какое право я имею жить, если они перенесли такие мучения?»
Роун не сводил глаз с каменного пола, лицо его горело.
— Все случилось так быстро… Я даже не успел с ними проститься.
У него перехватило дыхание — неизбывное горе страшным грузом сдавило изнутри грудь. Харон опустил руку Роуну на плечо.
— У тебя была такая семья, что прощание мало что могло бы изменить. Уверен, они гордились тобой и прекрасно знали, как сильно ты их любишь. Они, Роун, знали тебя лучше, чем ты сам себя знаешь.
Роун бросил на старика непонимающий взгляд.
— Твой прадед — Роун Разлуки, был провидцем. Он знал, что для перестройки мира заново понадобится много времени, должны будут смениться поколения. И Негасимый Свет был создан именно с этой целью. Итогом движения к этой цели стал ты. И родители твои это знали. Вот почему они нарекли тебя тем же именем, что носил твой прадед и мой добрый друг.
— Почему же мне никто никогда ничего об этом не говорил?
— В таких вещах лучше всего ничего не объяснять. Никто не знает, что сулит нам будущее. Мы строим планы, надеемся, предполагаем, порой слегка торопим события. Но сделать что-то кроме этого не можем. Нам все становится понятно, когда доходит до дела.
— Зима прошла. Мне кажется, Харон, настало время уходить.
— Ты уже идешь по предначертанному тебе пути. И несешь с собой наши мечты.
— До меня слух дошел, что ты собрался уходить. Мог бы, наверное, и меня об этом поставить в известность, — буркнул Лампи, не отрывая глаз от тарелки.
— Лампи, ты уже давно живешь здесь собственной жизнью. Я так понимаю, тебе хотелось бы остаться.
— Ты так считаешь? — напряженно спросил Лампи.
— Да, считаю.
С тех пор как Роун осознал, что настало время уходить, его решимость окрепла. Он знал, что путь его легким не будет, но он многому успел научиться. Лампи показал ему, как выживать во враждебном мире, и он был уверен, что выживет.
Роун поймал взгляд Сари.
— Утром, — ответил он на ее немой вопрос.
— Ты все уже собрал? — Да.
При мысли о предстоящем завтра прощании у него защемило сердце.
Утром Роун увидел, что Сари приготовила ему на дорогу одежду. Он пошел в библиотеку прощаться с Орином и библиотекарями, все крепко пожали ему руку и пожелали удачи. Орин подарил ему старую, потрепанную книгу. Раскрыв ее, Роун увидел, что страницы чистые.
— Где ты это взял… Как ты нашел это? — запинаясь, пробормотал он. Найти чистую бумагу было почти невозможно, а такие старые неиспользованные блокноты были огромной редкостью. — Я не могу это принять, — сказал Роун. — Это слишком дорогой подарок.
— Тогда используй его так, чтобы каждое слово, которое ты сюда впишешь, имело глубокий смысл, — ответил Орин. — Спрячь его хорошенечко. Настанет день, и ты поймешь, что должен заполнить эти страницы.
Роун смутился, но крепко пожал руку Орина.
— Спасибо тебе, Орин. Я буду часто вспоминать тебя и наши разговоры.
Роун аккуратно положил подарок в уже набитый рюкзак, к поясу прикрепил меч. Потом вытащил две книги, которые носил с собой с того времени, как покинул лагерь друзей.
— Мне бы хотелось передать эти две книги в фонд библиотеки, — сказал Роун.
— Макиавелли! Платон! Господи, какие сокровища!
Орин, как зачарованный, опустился на стул и стал читать. Роун дружески похлопал его по спине. Окинув прощальным взглядом библиотеку, он вошел в каменный коридор, где его поджидал Харон, чтобы пожелать счастливого пути.
Харон дал ему кремень и стальной брусок. Роун взглянул старику прямо в глаза.
— Спасибо, что ты стал моим другом.
Харон улыбнулся, провел по стене пальцами, и в ней открылся проход, в котором стояли Сари, Лампи, Лелбит и несколько стражей. Пока они шли запутанными ходами, настроение у всех было подавленное, а когда оказались у цели, Сари не сразу открыла последнюю дверь.
— Этот путь выведет тебя на гору, расположенную в тридцати милях к востоку от того места, которое ты ищешь, — пузырящегося озера. Мы положили тебе веревку, по которой надо будет спуститься вниз. Спуск будет нелегким, но этот путь труднее всего обнаружить. У подножия горы раскинулся мертвый лес. С южной его стороны все поросло ползучей лозой — ты знаешь, от нее надо держаться подальше. Иди по солнцу через лес на запад. В том лесу еще остались остатки яда со времен Мерзости. Не задерживайся там, иначе не выживешь. Ты должен выйти на заброшенную дорогу до захода солнца. Потом иди по ней на запад, а дальше сам поймешь, что тебе делать.
— Мне будет очень тебя не хватать, — сказал Роун.
Сари посмотрела ему в глаза ясным, спокойным взглядом и положила руки ему на плечи.
— Твое путешествие важно для нас всех. Иди вперед своим путем и честно делай свое дело, ни на секунду не сомневаясь, что мы всей душой с тобой.
Сари коснулась тонкой щели в стене, и дверь, ведущая во внешний мир, раскрылась. За ней они увидели другую стену, но на этот раз стену с грохотом падавшей отвесно вниз воды — то были весенние воды, которое растопило солнце, видневшееся сквозь мириады брызг. Часто мигая от яркого света, Роун прошел за Сари по деревянному настилу. Остальные следовали за ними. В конце настила Сари подпрыгнула и ударила по выступавшему камню. К изумлению Роуна, из скалы неспешно выдвинулся каменный мостик.
