рисовала Марла в селении Святого. Но Роун не успел ни о чем расспросить детей, как в комнату вошла Аландра. Она тут же приструнила мальчишек и девочку и выпроводила их за дверь. Потом дала Роуну полотенце — пушистое и мягкое, сотканное из совершенно неизвестного ему материала.
— Из чего оно?
— Из хлопка. Мы их вымениваем.
— Хлопок… Я читал о нем. Он, должно быть, дорогой.
— Да, наверное. Хочешь посмотреть наше селение? Его называют Праведное.
— Хочу, — с энтузиазмом откликнулся Роун.
Аландра выкатила из чулана металлическое кресло на колесах. Роун с удивлением на него уставился.
— Где ты его взяла?
— Я же говорила, что мы здесь со многими торгуем.
— С кем именно?
— Садись. Я пока не хочу, чтобы ты сам ходил.
Роун устроился в кресле, и Аландра выкатила его на улицу. Здания в ее квартале были удивительно красивы — все покрыты изразцовыми плитками ослепительных цветов. У каждого домика были разбиты небольшие ухоженные клумбы с благоухающими цветами. Даже дороги здесь поразили Роуна — они были выложены блестящими плитками. Он обратил внимание на установленные на крышах домов устройства, накапливавшие солнечную энергию, и провода, протянутые от них к стоявшим вдоль дороги столбам. Он понял, что по проводам передавалось электричество. Ему вдруг показалось, что все селение как будто светится.
Насколько было известно Роуну, такие товары и технологии можно было получить только в Городе. У жителей Праведного должны были быть с ним тесные связи. Может быть, они и со Святым поддерживали отношения. Ничего хорошего Роуну это не сулило. Он не мог здесь долго находиться в безопасности, а может статься, ему уже сейчас что-то угрожает. Как только он поправится, надо будет тут же отсюда смываться.
Вместо открытых рынков вдоль главной улицы здесь располагались магазины с большими застекленными витринами. За каждой были разложены удивительные вещицы: электрические тостеры для хлеба, взбивалки для яиц и другие блестящие чудеса кухонной утвари, о которых он даже в книгах никогда не читал. В других — одежда всех мыслимых и немыслимых стилей, цветов и покроев. Рядом в открытых кафе и ресторанчиках за столиками сидели люди и пили из стаканов газированные напитки или что-то горячее из прекрасно сделанных чашек, и над ними вился парок. Многие были одеты в богатые цветастые одеяния в рюшечках и оборочках, подходящие только для праздного времяпрепровождения.
— Ну что, ты немного удивлен? — спросила Аландра.
— Никогда раньше я не видел ничего подобного… Как будто в другой мир попал.
— Мир здесь все тот же, только искушений больше.
К ним вальяжно подошли две разодетые молодые женщины, из которых одна по виду была на пятом месяце беременности. Ее спутница спросила:
— Кто это с тобой, Аландра?
— Это же тот парень, которого нашли у ворот, — бросила ее беременная подруга, курившая тонюсенькую сигаретку.
— Его зовут Корр, — ответила им Аландра и, обратившись к той, которая курила, спросила: — Как ты себя чувствуешь, Исобель?
— Прекрасно, — ответила ей та, глубоко затянувшись. — Это средство, что ты мне дала, действует безотказно.
— Оно бы еще лучше действовало, если б ты бросила курить.
— Ну хватит тебе, — сказала Исобель и выпустила струйку дыма. Она заметила удивленный взгляд Роуна. — Только не говори, что ты тоже этого не одобряешь.
— Где ты это взяла?
— В магазине купила, — ответила Исобель. Теперь настала ее очередь удивиться. Она бросила взгляд на Аландру. — А он симпатичный. Только странный какой-то.
— Может быть, ты тоже хочешь закурить, Корр? — спросила спутница Исобель.
— Он еще слишком слаб. — Аландра посмотрела на нее с укоризной и, обратившись к Исобель, добавила: — Не забывай, что на шестом месяце, то есть через три дня, ты должна бросить курить.
— Я порядки знаю. Вот потому и курю сейчас одну за другой — хочу надолго накуриться.
Они продолжили прогулку. Аландра показала Роуну здание, где очищали воду для селения. Труба выбрасывала клубы дыма, до слуха доносился несмолкающий гул работавшего внутри генератора.
— Наши грунтовые воды заражены озером. До того как мы начали их очищать, люди у нас постоянно болели.
В Негасимом Свете для очистки воды и почвы использовались только естественные материалы — пористые породы, целебные травы, минеральные соединения. В Праведном для обеззараживания воды применяли машины, работа которых только сильнее загрязняла землю. Как и во многом из того, что Роуну довелось здесь увидеть, в этом крылось какое-то странное противоречие. Аландра указала ему на высокую трубу впереди, из которой тоже валили клубы дыма.
— Там у нас работает еще один генератор, — объяснила она. — Чтобы он действовал, мы сжигаем красные мачтовые деревья, которые растут у озера. Они быстро вырастают, и в них много смолы.
Роун с большим трудом припоминал, как Лампи тащил его по этому лесу к берегу бурлящего озера. Он надеялся, что друг его все еще там и ему ничего не грозит. Он в долгу перед Лампи и обязан ему жизнью.
Днем Роун задремал, и проснулся, услышав, что Аландра вернулась домой с пустой сумкой.
— Твой приятель съел все, что я ему принесла, — до последней крошки. Сумка висела на той же ветке, на которую я ее повесила, только совершенно пустая.
— Но ведь это еще не значит, что все съел именно мой друг.
— Он вырыл себе землянку и покрыл ее мхом.
Роун внимательно посмотрел на нее.
— Ты его видела?
Она кивнула.
— Он знает, что делает. В тех местах часто ходят пастухи, пасут овец и другой скот, да и коробейники-разносчики нередко туда заглядывают. Я даже видела там неподалеку следы кровопийц.
— Мне надо с ним встретиться!
— Ты о нем не беспокойся, — успокоила его Аландра. — Никаких следов борьбы я там не заметила. И вот что я еще выяснила, — добавила она, — твой друг любит питаться насекомыми.
Роун подался вперед.
— Как ты об этом узнала?
— Там рядом стоит небольшой термитник. Так вот, вокруг него я нашла разбросанные ножки и усики термитов.
Роун улыбнулся. Лампи был жив и лакомился любимым блюдом!
СНАДОБЬЕ
О СНАДОБЬЕ ТВЕРДЯТ НАМ И О СНЕ, О ТЕХ, КТО ЕГО ПОТРЕБЛЯЕТ. ПУСКАЙ ОНИ В ГРЕЗАХ ВИТАЮТ, КОЛЬ САМИ ТОГО ПОЖЕЛАЮТ. НО МИР ПУСТЬ ОСТАНЕТСЯ МНЕ.
Чем дольше Роун оставался в Праведном, тем у него возникало больше вопросов. Аландра была очень
