С любовью не спорят

В груди у нее кольнуло.

– Что ты имеешь в виду?

Опять появился официант, убрал тарелки, поставил блюдо с фруктами и свежевзбитые сливки и удалился.

– Если ты ничего не говорила Джорджии, то наши родители до сих пор не в курсе наших отношений и считают, что у нас все замечательно. – Слоун намеренно помолчал. – Может, не разрушать их иллюзий? Или ты намерена испортить им свадьбу?

Ей не хотелось вспоминать о совместной жизни со Слоуном. В памяти сразу всплывали подробности, которые давно следовало бы выкинуть из головы. Или из сердца? «Ничего не получится», – смеялся кто‑то внутри нее.

Его одежда не скрывала очертаний великолепного мужского тела в расцвете красоты. Слишком много ночей она лежала не в силах заснуть, вспоминая, как сладки его объятия, как трепещет под его нежными поцелуями все ее существо.

– Так что ты думаешь, Сюзанна?

Ей показалось, что, несмотря на внешнюю невозмутимость, он с нетерпением ждет ее решения.

Слоун был прекрасный адвокат, знаменитый своим красноречием, умением любую мысль выразить так, чтобы она убедительно свидетельствовала в пользу подзащитного. Сюзанна видела его в суде и была поражена, больше того – зачарована. И знала: лучше не иметь Слоуна своим врагом. Ни при каких обстоятельствах.

У нее нет выбора, если она не хочет отравить матери праздник. Правду придется приберечь для себя.

– Я так понимаю, что обернуться за один день будет невозможно?

– Боишься меня, Сюзанна? – спросил Слоун мягко.

– Предпочитаю свести контакты к минимуму, – честно ответила она. – Ты не ответил на мой вопрос.

– Что ты хочешь, чтобы я устроил?

– Я предпочла бы приехать на Бедарру в субботу с утра и вернуться в воскресенье.

– И огорчить Трентона и Джорджию? – Слоун пригубил вино и одобрительно кивнул. – Тебе не приходило в голову, что Джорджии, возможно, потребуется твоя помощь и моральная поддержка до венчания?

В этом была доля правды. Сюзанне пришлось согласиться.

– Но мы, конечно, сможем вернуться в воскресенье?

– Думаю, нет.

– Почему?

Он поставил бокал на стол с подчеркнутой медлительностью.

– Потому что я не собираюсь возвращаться до понедельника.

Сюзанна смотрела на него в бессильной ярости.

– Ты нарочно все усложняешь?

– Трентон устроил так, чтобы уехать из Сиднея в пятницу и вернуться в понедельник. Не вижу причин вмешиваться.

Холодок пробежал по ее спине. Три дня. Почти четыре. Как их пережить?

– Придумываешь, как бы уклониться, Сюзанна?

Услышав этот обволакивающий медовый голос, она решилась принять вызов.

– Нет.

– Не желаете ли десерт?

Появление официанта было как нельзя кстати. Сюзанна выбрала из всего обилия сладостей кусок шоколадного торта, украшенного кремом и клубникой.

– Какой позор, – виновато пробормотала она. – Мне придется пробежать лишний километр после такого количества калорий. – Она всегда предпочитала прогулки по окрестностям, хотя в доме Слоуна был прекрасно оборудованный гимнастический зал.

– Могу предложить более приятный способ сбрасывания веса.

– Ты о сексе? – Не вино ли сделало ее столь смелой? – Не стоит увлекаться столь банальными способами лечения, как бы их ни рекламировали. – А теперь ты, может, соизволишь сообщить мне свои планы на утро пятницы?

– Я сказал пилоту, что мы отправляемся в восемь.

– Я встречу тебя в аэропорту.

– Не слишком ли далеко заходит твое стремление к независимости?

– Зачем тебе ехать на Северный берег, а потом возвращаться?

Что‑то промелькнуло у него в глазах, но тут же скрылось за маской невозмутимости.

– Это не проблема.

Конечно, нет. Это она из всего делает проблему по своей природной несговорчивости.

– Я подъеду к тебе и оставлю машину на выходные, – уступила она.

Слоун склонил голову с видом молчаливой покорности.

– Если ты настаиваешь.

Хоть в чем‑то она одержала победу, если это можно назвать победой.
Слоун заказал кофе, потом потребовал счет. Сюзанна поспешила подняться. Он проводил ее, убедился, что швейцар вызвал для нее машину, и дождался, пока машину подадут к главному входу.

– Спокойной ночи, Сюзанна.

Скрадываемые сумерками черты лица, протяжные интонации. Его образ и звук его голоса еще долго не давали ей покоя после того, как она, совершенно измученная, скользнула под одеяло.

Глава ВТОРАЯ