– Что это? Джин?
– Да, джин с тоником.
– К сожалению, я не люблю джин. А у вас есть апельсиновый сок?
– Конечно. Что вы хотите к нему?
– Ничего. Просто сок.
Он пожал плечами, поставил свой бокал на секретер и вышел. Услышав, что он спускается» по лестнице, Клэр вытащила из сумочки две маленькие таблетки и крепко зажала в ладони. Теперь ей оставалось самое трудное.
– Спасибо. – Она немного отпила, а Дэнзил потянулся за своим джином с тоником, на миг отвернувшись от Клэр.
Клэр молниеносно бросила таблетки в стакан и хорошенько встряхнула его, чтобы таблетки лучше растворились.
Когда Дэнзил повернулся к ней, она поднесла свой стакан к губам и вдруг нахмурилась.
– Вы добавили в сок джин?
– Нет, вы же сказали, что не любите джин.
– Но у сока очень странный вкус.
– Что вы имеете в виду?
– Попробуйте сами.
– Здесь нет ни джина, ни чего‑то другого.
Действительно вкус резковатый, но иногда такой бывает у апельсинового сока.
Клэр хотела, чтобы Дэнзил выпил как можно больше из стакана, и настойчиво потребовала от Дэнзила попробовать напиток еще раз.
– Теперь вы довольны? Здесь ничего нет.
– Не теряйте самообладания! Я просто нашла вкус сока странным, вот и все.
– Вы решили, я что‑то добавил в сок, чтобы напоить вас? А потом что? Изнасиловать? Это нарисовало вам ваше больное воображение?
– Послушайте, извините меня, и давайте забудем об этом. Ладно?
– Нет, – отчеканил Дэнзил. – Мне никогда не требовалось опаивать женщину, чтобы уложить ее в постель.
Его слова были последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Клэр вспылила:
– Неужели? Ну, меня вам пришлось бы стукнуть кирпичом по голове.
– Будь под рукой кирпич, я бы не замедлил это сделать, – парировал он. – Но не для того, чтобы затащить вас в постель, поверьте мне! Я не испытываю такой острой потребности в женщине!
Клэр вспыхнула. Она резко повернулась на каблуках и выбежала из комнаты, кипя от негодования. Дэнзил бросился за Клэр и чуть не сбил ее с ног, когда она внезапно остановилась возле его открытой спальни. Клэр вспомнила, что нарушила свой план, поддавшись гневу. Она постаралась придать лицу приветливое выражение.
– Вижу, вы здесь неплохо устроились, – произнесла Клэр, заглядывая в его освещенную мягким светом настольной лампы спальню. Ее поразило увиденное. Дэнзил полностью изменил облик комнаты. Раньше она была похожа на монашескую келью, голую и убогую. Теперь же на стенах появились обои теплого абрикосового цвета, на окнах висели новые шторы из темно‑оранжевого шелка. У окна Дэнзил разместил письменный стол, глубокое кожаное кресло и журнальный столик. А для книг повесил несколько полок. Повсюду стояли лампы, придававшие спальне уют. Гравюры и акварели, теснившиеся на стенах, вызвали в памяти Клэр парадную залу «Сизой чайки».
– Вы не возражаете против таких перемен в вашем доме?
– Нет, не возражаю. Вы сделали спальню теплой и уютной. Люблю абрикосовый цвет. Наверное, по утрам, когда на обоях играют первые солнечные лучи, в комнате сказочно хорошо. Здесь много картин – вы сами рисовали их?
– Да. Несколько акварелей и набросков…
– Правда? А какие? – Клэр подошла поближе, рассматривая картины, а Дэнзил встал рядом. Он не переставая зевал.
– Вот эта акварель – моя, – он указал на картину.
– Она превосходна, – восхищенно выдохнула Клэр, удивленная, что он так хорошо рисует. Пейзаж удался – Дэнзил не выписывал детали, но мастерски передавал игру света и тени.
– Я сам себе сценарный отдел киностудии, – заявил Дэнзил. – Это набросок заднего плана, который мы использовали в предыдущем фильме. Мне необходимо увидеть и оценить
