Для улучшения довольствия «на винные порции» солдатам в качестве вознаграждения ежедневно выдавалось по 10 копеек, а с 15 сентября 1811 г. — уже по 20 копеек. А это по тем временам деньги были немалые.
К весне 1812 г. на левом берегу Западной Двины были готовы мостовые укрепления нулевого профиля. Они состояли из двух бастионов и двух полубастионов, в которых было установлено 16 орудий. В главной же части крепости по генеральному плану, как указывал в своем донесении от 12 марта 1812 г. главный строитель крепости генерал-майор Гекель, было «произведено менее половины тех обширнейших работ, которые к окончанию оной нужны, и что потому при всевозможном усилении работ не предвидится возможности привести оное в нынешнем году в оборонительное состояние» [80].
Но, несмотря на то что предмостное укрепление было чисто земляным, а в основной части крепости только в некоторых местах успели насыпать основание главного вала, 14 июля 1811 г. Динабург был объявлен крепостью первого класса.
Сосредоточив основные силы Великой армии на московском направлении, Наполеон, чтобы обезопасить себя от удара во фланг со стороны Петербурга и самому угрожать правому крылу русских, послал 10-й корпус маршала Макдональда в направлении Риги и 2-й корпус маршала Удино в направлении Вилькомира (Укмерге) — Динабурга.
Отход 1-й Западной армии к Дриссенскому укреплению открыл французам путь к не готовой к обороне Динабургской крепости. Гарнизон крепости в это время насчитывал около 2,5 тыс. человек, так как большая часть воинских частей была отправлена в другие места. На вооружении крепости имелось не более 80 пушек и мортир. Комендантом крепости в это время был генерал-майор Уланов.
19 июня командующий 1-й армией Барклай-де-Толли направил в Динабург полковника артиллерии Тишина с поручением перевезти из Динабурга в Новгород большие запасы продовольствия, пороха, казенного имущества, а для Дипабургского гарнизона оставить только то, что необходимо для обороны.
23 июня в Динабург прибыл сводный гусарский полк, составленный из запасных эскадронов Изюмского и Елизаветградского полков. Этот отряд насчитывал 2 штабс-офицеров, 14 обер-офицеров, 12 музыкантов и 428 рядовых. Командовал отрядом майор Бедряга. 29 июня в Динабург было направлено еще четыре батальона из резервного корпуса, подразделение кавалерии и полсотни казаков. К 30 июня передовые отряды французов были уже в 2―3 верстах от Динабурга. Навстречу им отправились три эскадрона гусар. В ходе стычки гусары захватили 12 пленных.
В 4 часа дня 1 июля корпус маршала Удино в составе трех пехотных (32 тыс. чел.) и одной кавалерийской дивизий (2,4 тыс. чел.) пошел к предмостному укреплению и начал атаку. Бой продолжался более 4 часов, однако огнем крепостной артиллерии удалось атаку отбить. 2 и 3 июля французские войска пытались штурмовать крепость, но безуспешно. Поняв, что без применения мощной осадной артиллерии овладеть Динабургам нереально, маршал Удино двинулся вдоль левого берега вверх по Двине.
Барклай-де-Талли в своем рапорте Александру I писал, оценивая действия Динабургского гарнизона: «Храбрый гарнизон». Его стойкость и победа были неожиданностью и для военного министра России. Барклай писал генерал-майору князю Яшвилю: «Я никогда не полагал, что Динабургское мостовое укрепление можно было защищать против превосходных сил неприятельских долгое время». Многие офицеры получили награды, всему гарнизону было объявлено «Высочайшее благоволение» императора Александра I.
Увы, русские военачальники были горазды кричать о победе под Динабургом, но сами не знали, что делать далее с крепостью. Так, командир 1-гo отдельного пехотного корпуса граф Витгенштейн предлагал оставить Динабург, а его начальник артиллерии генерал-майор Яшвиль издал приказ сжечь деревянные постройки в крепости.
Ну а посланный Барклаем вывезти ненужное имущество из крепости полковник Тишин «проявил инициативу» — вывез из Динабурга легкие крепостные орудия, а часть тяжелых затопил, а затем приступил к вывозу пороха. Куда смотрел комендант крепости, не ясно, а может, Тишина просто «подставили» задним числом? Теперь нам этого никогда не узнать.
А генерал-майор Яшвиль приказал генерал-майору Уланову разрушить укрепления и отвести войска. Деревянные строения в мостовом укреплении были сожжены, все орудия были затоплены, за исключением 20 орудий, из которых 6 были оставлены при батальонах, а остальные отправлены в Псков.
20 июля дивизия генерала Риккардо из корпуса Макдональда заняла Динабургскую крепость и город.
Теперь уже наступило время бить в литавры французской и польской пропаганде. Газета «Курьер Литовский», издававшаяся в Вильно, в № 61 за 1812 год писала: «динабургская крепость, над сооружением которой 10 000 человек трудились почти два года, пала пред победителями, как стены Иерихона. Двина, укрепленные берега которой казались неприступными, в настоящее время течет среди французских отрядов так же, как Вилия и Неман».
Французские войска срыли до основания укрепления Динабурга, а затем оставили там небольшой гарнизон, покинувший остатки крепости лишь в декабре 1812 г.
Оборона Риги в 1812 г. как-то выпадает из большинства описаний Отечественной войны. Причин этого много, и не последние — политические.
Начну с того, что еще в начале 1812 г., задолго до начала войны Александр I предложил шведам объединить флоты, а затем высадить в Померании совместный морской десант около 45 тысяч человек. Замечу, что генералы могут в тиши кабинетов строить планы войны с любым государством, пусть даже с Новой Зеландией. Это их работа, и упрекать их за это в агрессивности неуместно. Но тут идет речь о межправительственном соглашении, а это уже, извините, агрессия!
Александр I, немец 96-й пробы — это одно, а матушка Россия — немного другое. Екатерина II тоже была этнической немкой, но окружила себя русскими и руководствовалась интересами России. Подавляющее же большинство сановников и советников Александра I были немцами. Недаром А.П. Ермолов на вопрос царя, какой он хочет награды, ответил: «Произведите меня в немцы, Ваше Величество!»
С 20 февраля по 2 апреля 1812 г. на Галерной верфи в Петербурге заложили 60 парусно-гребных канонерских лодок. К 15 июня 1812 г. они должны были быть готовы. Вооружение каждой состояло из трех 24-фунтовых пушек. А вот денег на ремонт Смоленской крепости как-то не хватало. К открытию навигации на Балтике в строю Балтийского флота находилось 306 вооруженных парусно-гребных судов. И это, не считая парусной эскадры из 13 кораблей, 12 фрегатов и нескольких десятков бомбардирских кораблей, корветов, шлюпов, бригов и т. п.
Русская эскадра парусных кораблей, предназначенная для десанта в Померанию под командованием адмирала Тета, почти сразу после освобождения ото льда восточной части Финского залива (11 июня) вышла из Кронштадта и 15 июня прибыла в Свеаборг, где находилась до августа, ожидая совместной со шведами десантной операции.
«В ожидании похода и высадки десанта с весны в Свеаборге почти безвыходно стояли 38 кораблей, в Або — 31 и на Аланде — 38. В Карлскроне стояла в готовности шведская эскадра (восемь линейных кораблей, три фрегата, три брига и транспортные суда), но команду на посадку войск и выход в море они не получали»[81].
Однако высадка в Померании не состоялась. Наполеон опередил Александра I и учинил «агрессию». И тут-то стало не до десантов в Померанию, требовалось срочно спасать Ригу.
18 августа Александр I приказал генерал-лейтенанту Ф.Ф. Штейнгелю и адмиралу Е.Е. Тету начать переброску войск из Финляндии в район Риги. Адмирал Тет, зная, что мелководный Рижский залив опасен для прохода крупных кораблей, добился перемены места высадки войск с Риги на Ревель.
20 августа 1812 г. началась посадка на суда войск Штейнгеля. Всего на корабли эскадры погрузили 10 032 человека и 18 орудий. Штаб Штейнгеля разместился на корабле «Храбрый».
27 августа эскадра пришла в Ревель, где и высадила войска, которые двинулись к Риге, куда прибыли 2 сентября. А 1 сентября в Ревель прибыло еще 5 транспортов с войсками под конвоем корвета «Гермион».
12 июня 1812 г. 10-й корпус наполеоновской армии под командой маршала Этьена Макдональда перешел Неман недалеко от Тильзита и начал движение в направлении Риги.
