– А если не солонка, а что-то посложнее? Как обойтись без лишних заморочек?
– Не знаю.
Не могу понять, куда клонит Евгений.
– А они – знают, представь себе! Они давно уже не возятся с изготовлением пресс-форм, а попросту покупают готовые у тех, кто их производит, у тех же американцев, например, и штампуют продукцию в несметных количествах! Зачем напрягаться? Зачем тратить деньги и время, если можно добиться результата «малой кровью»? Вот этот подход к делу и является их главной тайной! Представляешь – Америка, сама не зная того, работает на Китай! Европа работает на Китай и пока еще не догадывается об этом. Здорово, а? Практицизм, возведенный в абсолют, вот что это такое. Скоро весь мир будет таскать им каштаны из огня!
– Так уж и весь мир? – недоверчиво прищуриваюсь я.
– Весь! – убежденно отвечает Евгений.
Мы еще долго сидим и беседуем с Евгением. Сидим до десяти часов, до самого закрытия ресторана.
«До последнего клиента» здесь работать не принято – за пять минут до закрытия гаснет две трети ламп, вырубаются кондиционеры, выключается музыка, а официанты выходят в зал и громко начинают благодарить посетителей за то, что те пришли в их заведение, и выражать надежду, что это – не в последний раз.
На мой взгляд, так гораздо лучше, чем истошно вопить: «Кафе закрыто, освободите помещение!»
Кому: Маргарита Бром «[email protected]»
От кого: Денис Никитин «[email protected]»
Тема: Парча.
«Цао Цао в парчовом халате с яшмовым поясом ехал на белом коне под золотым седлом. Телохранители держали над ним большой зонт из дорогого красного шелка, шитого золотом. Справа и слева шли воины с золотыми копьями и серебряными секирами; знамена с вышитыми на них солнцем и луной, драконами и фениксами развевались по ветру…»[64]
Здравствуйте, Маргарита Борисовна!
Трудолюбие, терпение, спокойствие – эти качества китайского национального характера нашли свое выражение в производстве драгоценной парчи, называемой «парча юнь».
Когда-то, во времена династии Цин в Нанкине, известном на все Серединное государство, центре производства парчи, было тридцать тысяч станков для производства этой «императорской ткани», которую смело, без преувеличения, можно назвать самой роскошной тканью в истории нашей цивилизации.
Ткалась эта парча из шелка, золота, серебра, а еще в нее добавлялись перья различных птиц, придававшие драгоценной ткани неповторимые оптические свойства – вытканные рисунки и узоры переливались радугой, меняя цвет в зависимости от угла зрения.
Для одного церемониального платья императора парчу могли ткать добрую сотню лет – Сыновей Неба, как вы понимаете, стоимость ткани для их одеяний особо не волновала.
Конечно же, производилась чудесная ткань только вручную.
Представьте себе ткацкий станок длиной в шесть метров, шириной в полтора и высотой в четыре метра… Впечатляет, правда? Работали на таком «агрегате» одновременно два мастера – первый сидел наверху и при помощи шелковых нитей, связанных с тысячами утков, находившихся на другом конце станка, подавал команды второму ткачу, который в соответствии с ними двигал челнок. Работать надо было слаженно и в темпе, но самые опытные ткачи за десять часов работы (обычный рабочий день по местным меркам) могли произвести не более шести сантиметров парчи юнь!
«С трудолюбием и терпением все понятно, – скажете вы, – но при чем здесь спокойствие?»
Да при том, что ткачи на протяжении всего времени работы над парчой юнь должны были хранить полное спокойствие, старательно отгоняя прочь любые эмоции, чтобы ткань имела одинаковую толщину по всей длине и рисунок был бы симметричным. За брак наказывали сурово – лишали жизни.
Это каким героем надо было быть, чтобы браться за выработку парчи для императора?
Я бы не отважился, говорю прямо.
Кстати, специалисты из научно-исследовательского института парчи в городе Нанцзин (раньше там было тридцать тысяч станков, на которых ткали парчу, а теперь – всего один институт) восстановили парчовое одеяние императора династии Мин, которое пролежало в земле четыреста лет.
На прощание хочу пожелать вам, чтобы все ваши сотрудники (и я в том числе) были такими же трудолюбивыми, терпеливыми и невозмутимыми, как китайские ткачи.
Искренне ваш,
P.S. Первое:
«Учитель сказал:
– Когда мы говорим о ритуале, имеем ли мы в виду лишь преподношение яшмы и парчи? Когда мы говорим о музыке, имеем ли мы в виду удары в колокола и барабаны?»[65]
Второе:
«Краснодеревщик Цин вырезал из дерева раму для колоколов. Когда рама была закончена, все изумились: рама была так прекрасна, словно ее сработали сами боги. Увидел раму правитель Лу и спросил: “Каков секрет твоего искусства?”
– Какой секрет может быть у вашего слуги – мастерового человека? – отвечал краснодеревщик Цин. – А впрочем, кое-какой все же есть. Когда ваш слуга задумывает вырезать раму для колоколов, он не смеет попусту тратить свои духовные силы и непременно постится, дабы упокоить сердце. После трех дней поста я избавляюсь от мыслей о почестях и наградах, чинах и жалованье. После пяти дней поста я избавляюсь от мыслей о хвале и хуле, мастерстве и неумении. А после семи дней поста я достигаю такой сосредоточенности духа, что забываю о самом себе. Тогда для меня перестает существовать царский двор. Мое искусство захватывает меня всего, а все, что отвлекает меня, перестает существовать для меня. Только тогда я отправляюсь в лес и вглядываюсь в небесную природу деревьев, стараясь отыскать совершенный материал. Вот тут я вижу воочию в дереве готовую раму и берусь за работу. А если работа не получается, я откладываю ее. Когда же я тружусь, небесное соединяется с небесным – не оттого ли работа моя кажется как бы божественной?»[66]
Кому: Владимир Крашенинников
От кого: Денис Никитин «[email protected]»
Тема: Китайский сад.
Здравствуй, Вова!
Знаешь ли ты, в чем схожи классический китайский сад и классический китайский характер?
Классический китайский сад создается с учетом того, каким он видится взору со стороны, и включает в себя разные перспективы созерцания, что можно сравнить с тем, как китаец всегда действует с учетом позиции или точки зрения всех людей, вовлеченных в ту или иную ситуацию.
Сказать, что китайский сад хорош или прекрасен, – это не сказать ничего.
Устраивая сады, китайцы используют множество особых приемов. Вот скажи – как можно создать на крохотной площади ощущение простора? Очень просто – с помощью своеобразных разграничителей естественного происхождения (каменные плиты, стены, густые заросли, насыпи) разбить пространство на множество отдельных видов, углубляя и расширяя это самое пространство подобным образом.
Китайские мастера «садоустройства» умеют очертить пространство, сделать его объемным, многослойным, гармонично объединить частности в целое, и сделать это так, чтобы глаз оторвать было нельзя! Их творения своеобразны и неповторимы, как своеобразны и неповторимы люди.
Созерцание китайского сада – это отдельный ритуал, даже не ритуал, а событие!
Его не увидеть сразу во всей красе – от входа видны лишь отдельные фрагменты, и лишь отправившись на прогулку по определенному маршруту, можно увидеть все.
Это очень увлекательно – идешь себе, идешь, а пейзаж вокруг тебя тем временем все меняется и меняется. А потом вдруг перед глазами откроется нечто такое, что хочется визжать от восторга – какой-
