– Мне казалось, это по вашей части! У вас были очень четкие идеи относительно Дня святого Валентина, насколько я помню.
– Балы – это одно, а дни рождения – совсем другое. Дни рождения и юбилеи необходимо подгонять под виновника торжества. Так что вам придется рассказать мне о своей матери.
Сэм сбросил скорость: на пустынной дороге появились огоньки фар встречных машин.
– Ну–у… она настоящая леди, – сказал он, улыбнувшись.
Фрэн поймала себя на том, что чем больше времени она с ним проводит, тем труднее оставаться сердитой. И все труднее осознавать, что этот человек обидел ее подругу, соблазнил, лишил девственности. И в то же время он бывает таким милым, открытым… так тепло относится к своей матери…
– Продолжайте, – попросила Фрэн.
– Мама была актрисой. Вообще-то, она и сейчас выступает. Озвучивает переводные фильмы, ну… 'голос за кадром', вы знаете… И еще снимается в телерекламе.
– Так я о ней, может, слышала?
– Возможно. Сценическое имя Хелен Харт. Она в основном работала в детских телевизионных программах, правда давно.
Хелен Харт! – лицо Фрэн расплылось в улыбке: она вспомнила веселые кудряшки, лицо, меняющее выражение каждую секунду, лицо, способное изобразить любую комическую мину. Хелен Харт!
– Боже мой, это она играла куклу Ролли в передаче 'Детям пора за стол'?
– По–моему, вы слишком молоды, чтобы помнить.
– Но это же телевизионная классика! Сейчас очень часто показывают старые черно–белые ленты, я их люблю смотреть. И не только я. Между прочим, все знают наизусть песенку Ролли из 'Детям пора за стол' – и дети, и взрослые. Я решила: праздничный торт должен быть с куклой Ролли – это решено, и обсуждать не будем!
– Интересная идея, но как ее воплотить в жизнь? На местной кондитерской фабрике вряд ли смогут приготовить куклу. Разве что вы сделаете рисунок. Слишком уж давно это было.
– Вы, наверное, правы. – Фрэн поправила прическу. – Я сделаю эту куклу сама. Когда ваша мама приедет?
– Завтра днем, часов в двенадцать.
– Времени мало, конечно, но я успею.
Тяжелый джип, не спеша преодолев последние метры гравийной дорожки, остановился у парадного входа. Фрэн ощущала одновременно и радостное возбуждение, и какой-то неосознанный страх.
Одежда, в которой она всегда чувствовала себя уверенно и которая была хотя и не новая, но высокого качества, сейчас не удовлетворяла Фрэн, не нравилась ей. Она чувствовала себя стесненной. Как крыса в капкане – в этом свитере с высоким воротником, подпирающим подбородок. Дурацкие брюки царапают ноги. Прическа какая-то тугая, тянет. Хотелось вытащить все шпильки и помотать головой, чтобы лоснящиеся черные волосы упали на плечи волнистым каскадом.
– Ну вот и приехали! – Сэм повернулся к ней и увидел раскрасневшиеся щеки, смущенное лицо. Отчего бы это? Может, сексуальное возбуждение? Как и у него…
– Вы всегда зачесываете волосы наверх? – спросил он ни с того ни с сего.
– А что? Вам не нравится?
Глупо, наверное, но ему хотелось ответить именно так – да, не нравится. Объяснить, что он не будет спать ночами, пока не почувствует, как се шелковистые волосы касаются его голой груди.
– Я думаю, лучше будет, если распустить, – сказал он вслух.
Какое ей дело до мнения Сэма? Но почему-то пальцы Фрэн сами собой коснулись одной из шпилек на затылке.
– Значит, вы не одобряете мою прическу?
– Не очень.
– Ну, продолжайте, что вам еще не нравится? Нос, может быть, или подбородок?
'Не спрашивай его больше ни о чем, Фрэн!' –прикрикнула она на себя. Сэм помедлил с ответом.
– Да нет, только прическа. Распущенные волосы очень красивы. Когда женщина распускает волосы, это символизирует, что все запреты сняты.
Сэм не понимал, что с ним происходит. Еще немного, и он при ней не сможет вылезти из машины. Тогда Фрэн действительно поверит словам Рози, что он кобель и в голове у него один секс.
– Давайте зайдем в дом, – сказал он изменившимся голосом. – Я покажу вашу комнату.
Фрэн ощупью нашла ручку, открыла дверцу и неловко выпрыгнула из машины. Она старалась не думать о том, что сказал Сэм. Все понятно. Игнорировать сильное сексуальное влечение, которое было между ними, считать, что этого нет и не может быть, – глупо. Как все-таки здорово, что его мать приезжает завтра! С ней будет спокойнее.
Комната с низким потолком была обставлена по–деревенски. Чтобы войти, приходилось наклонять голову. К тому же спальня располагалась на первом этаже.
– Я подумал, что лучше будет, если ближе к кухне.
– Ну что ж, правильное решение.
Сэм нахмурился. Он воспринял ее слова как стремление находиться подальше от него, чем дальше, тем лучше.
– Я поселю мать в самую большую гостевую комнату, а сестер – в две другие. Остается одна спальня, для меня. – Он сделал над собой усилие, чтобы голос звучал ровно, без сексуальных ноток. –Не хочется мне перебираться из собственной кровати, пусть даже на два дня.
Он ничего больше не сказал, но ей стало ясно, как будто он прокричал во все горло: у нес есть выбор, где спать…
Симпатичная это была комната. Простая. Беленый потолок, мебель темного дерева. На стене несколько вышивок в рамке. Над изголовьем кровати – вышивка побольше, изображающая подсолнухи.
Фрэн начала вытаскивать из сумки одежду, аккуратно раскладывать белье в отделениях платяного шкафа.
Что же с ней такое происходит? Она в долгу у Сэма, поэтому и приехала сюда. Он явно старается показать ей, что не очень-то сексуально озабочен. Так почему же все, что они говорят, звучит так, будто они ждут не дождутся, как бы прыгнуть в объятия друг другу, сорвать одежду…
