– Фрэн, я не знаю, что делать! У нее, по–моему, этот самый… ну–у… кризис средних лет.
– Так ей же всего двадцать шесть, – возразила Фрэн. Как, впрочем, и мне, отметила она про себя.
– Вот именно!
Фрэн прокручивала в памяти этот телефонный разговор снова и снова. Непростой, очень непростой разговор, думала она, и странный – если учитывать, что женщина никогда не была склонна драматизировать.
– Съезди к ней, Фрэн, навести ее! – умоляла мать Рози. – Ну что тебе стоит? С ней что-то случилось, неспроста она так расстраивается. А я от нее ничего не могу добиться.
– Так вы действительно не знаете, в чем дело? – допытывалась Фрэн.
– Понятия не имею, но думаю, без мужчины тут не обошлось.
– О–о–о, – выдохнула Фрэн, закатив глаза. – Извечная история!
– Как пить дать – мужчина. И ей, бедняжке, наверное, так плохо, что жить не хочется.
Да, подумала Фрэн, дела, похоже, серьезные. Не то чтобы она действительно поверила, будто Рози может сделать какую-нибудь глупость, но, если мамаша говорит подобные слова о своей дочери, которая всегда была весела и беспечна, как весенняя птичка, значит, все не так просто.
– Ну, все–все, хватит, – проговорила Фрэн, крепко обнимая Рози за плечи, сотрясавшиеся от рыданий. – Давай-ка сделаем глубокий вдо–ох, успокоимся… Все–все… Расскажи-ка мне лучше, что случилось.
Рози судорожно вздохнула, как кошка, которая пытается проглотить мышь целиком.
– Не могу!
– Еще как можешь! Это мужчина? – спросила Фрэн, соображая про себя, что пока не стоит говорить о том телефонном разговоре. – Расскажи мне о нем.
– Он… он… 0–о–о–ох!
– Кто он? – Фрэн нетерпеливо дернула подругу за рукав.
– Он – козел! У–у–у–у–у! И я все равно его люб–лю–у–у–у!
Фрэн согласно кивнула. Так она и думала. Обычная история. Она уже миллион раз слышала, как женщины рассказывали подобное. И чем подлее мужик, тем больше его любят. Дуры бабы!
– Я понимаю, – сказала она вслух.
– Ничего ты не понимаешь, Фрэн, – с отчаянием в голосе сказала Рози. – Да и никто меня не может понять! Вы все только и умеете кивать с умным видом…
– Я тебя такой никогда не видела, – прервала ее фрэн. – А ведь мы знаем друг друга столько лет! И, прежде чем ты скажешь мне еще что-нибудь обидное, позволь напомнить тебе, Рози Николе, что я прилетела из Дублина, неслась как угорелая! Твоя мама просила меня, чтобы я съездила и узнала, что с тобой происходит.
– Мама просила?
– Она очень беспокоится за тебя, но вмешиваться в твою жизнь не хочет.
– Ну вот, теперь ты все знаешь! – с вызовом посмотрела на нее Рози.
– Пока я знаю только то, что ты сидишь, глядя в пол, и плачешь о каком-то загадочном мужике, имя которого даже не решаешься произнести.
– Сэм, – всхлипнула Рози. – Его зовут Сэм.
– Сэм, – передразнила се Фрэн и мрачно ухмыльнулась: – Козел Сэм, как ты изволила выразиться. Ясненько. А фамилия у него есть?
– Локхарт. Сэм Локхарт.
– Сэм Локхарт, – задумчиво произнесла Фрэн. –Красивое имя. Такое… притягательное.
– Впервые слышишь?
– Впервые. А что, я должна была о нем слышать?
– Может, и нет. Но он богат, очень привлекателен, а такие атрибуты подразумевают, что его все должны знать, особенно женщины.
– Расскажи мне о нем.
– Литературный агент. Считается самым лучшим. Говорят, если Сэм берется работать с автором, то денежных проблем у того больше не будет; ему придется думать только о том, как бы платить поменьше налогов. У него абсолютное чутье на бестселлер.
– Предполагаю, он женат? – сказала Фрэн как можно мягче.
– Женат? Ты что, смеешься? – Рози так замотала головой из стороны в сторону, что ее крутые завитушки приняли горизонтальное положение. – За кого ты меня принимаешь?
– Ну что ж, не такой уж он и… нехороший. Женатые мужчины, которые ходят в чужой огород, – вот это уж действительно… Я-то уж знаю, – она искоса посмотрела на Рози. – Но, наверное, был женат?
– Нет, – опять замотала головой Рози, – холостой. Все еще… – Опустив голову, она кусала ногти; слезы опять потекли по щекам.
