– Неужели не хочешь?
Натали вопросительно посмотрела на мать. У Кайи не было выбора. Проведя кончиком языка по пересохшим губам, она с трудом выговорила:
– Это твой дядя. Брат твоего папы. Джошуа Каннингэм.
– Ты знал моего папу? – с благоговением спросила Натали, широко распахнув большие голубые глаза.
– Конечно. С того дня, когда он родился.
– Я никогда не видела его, – с грустью призналась девочка. – Он умер и ушел на небеса, прежде чем я родилась.
Кайя погладила дочь по головке.
– И ты не знала, что у тебя есть дядя Джошуа? – спросил он.
Натали отрицательно покачала головой.
– Теперь ты знаешь.
Джошуа бросил на Кайю еще один взгляд, полный невысказанных упреков. Ей не понравилась собственническая нотка, прозвучавшая в его голосе, и страхи, которые она пыталась подавить, овладели ею с новой силой.
В комнату вошла медсестра с подносом.
– Ужин.
– Что на десерт? – спросила Натали.
– Фруктовое желе.
– У меня есть шоколадный торт.
– Неужели он нравится тебе больше, чем это скользкое желе? – поддразнила ее медсестра.
Кайя слушала вполуха. Ей нужно разработать план. Возможно, нанять адвоката. Не сделала ли она чего-нибудь, что можно представить в суде как плохое исполнение материнских обязанностей? Она работает на двух работах. Какой-нибудь судья может обвинить ее в том, что она проводит с дочерью мало времени.
– Мамочка, ты съешь свой торт сейчас?
– Нет, дорогая. Я возьму его с собой. – Кайя сомневалась, что ей удалось бы проглотить хотя бы кусочек.
– Пора уходить, – объявил Джошуа, трогая Кайю за руку.
Если бы она могла избавиться от него, чтобы обдумать стратегию!
– Я провожу тебя, – предложил Джошуа, видимо догадавшись, что Кайя собирается ускользнуть.
Кайя поцеловала Натали, взяла кусок торта и вышла из палаты. Джошуа шел за ней по пятам.
– Даже не думай сбежать, – тихо предостерег он ее.
– Вот еще!
– Бегство вполне в твоем духе, не так ли? – сказал он, не пытаясь скрыть осуждение.
– Твое счастье, что вокруг нас люди, – прошипела она. – Я бы с удовольствием…
Джошуа был так близок, что Кайя чувствовала, как его брюки задевают ее ноги при ходьбе. Это вызвало у нее крайнее раздражение.
– Почему ты ходишь за мной как тень? – спросила она, когда они подошли к стоянке.
– Не хочу, чтобы ты исчезла, прежде чем мы поговорим.
– Я не хочу разговаривать с тобой.
– Я в этом не сомневаюсь! Но знаешь что? На этот раз, дорогая, тебе не удастся поступить по- своему.
– Что? – Кайя остановилась так резко, что Джошуа пришлось ухватиться за нее, чтобы не упасть. – Я не избалованная женщина, которая всегда поступает по-своему. Какая нелепость!
– Последние шесть лет ты жила одна и поступала, как хотела. Не правда ли? – Джошуа крепко держал Кайю за плечи.
Она посмотрела на него так, словно он лишился рассудка.
– Да, я поступала по-своему. Работала на износ, жила в старом доме, решала, какой счет я могу оплатить, а какой отложить до следующей зарплаты. Да, я поступала по-своему!
– Если бы ты могла испепелить меня взглядом, я бы уже давно превратился в кучку пепла, – заметил Джошуа. Он бессознательно сжал ее плечи.
– Каннингэм, убери руки! Немедленно. Не смей грубо обращаться со мной!
– Грубо? Если ты считаешь это грубостью, ты ошибаешься. – Что-то в позе и поведении Кайи напомнило ему норовистую лошадь, которая может от страха причинить себе боль. После секундного колебания Джошуа отпустил ее.
Подбоченившись, Кайя спросила:
– Как ты осмелился прийти в палату к моей дочери? Как ты посмел вторгнуться в нашу жизнь?
Джошуа безмолвно взирал на нее.
– Никто не просил тебя представляться дядей Натали. Мы прекрасно обходились без родственников – Каннингэмов.
– Как я посмел? Как ты посмела скрывать, что у меня есть племянница?
– Легко. Я не была нужна Каннингэмам тогда, а теперь они не нужны мне. Это так трудно понять? Я сделаю все, чтобы ты не получил возможность испортить мою дочь. Тебе не удастся превратить ее в избалованного, безответственного ребенка. – Кайя повернулась и побежала к машине.
Джошуа был так потрясен ее словами, что потерял несколько драгоценных секунд, прежде чем смог опомниться и побежать за ней. Когда он поравнялся с ее машиной, Кайя уже включала зажигание.
– Кайя, мы должны поговорить.
– Не сейчас. Мне нужно ехать на работу. – Взглянув на него, она добавила: – Уйди с дороги, Джошуа, или, клянусь Богом, я раздавлю тебя!
На мгновенье он замер перед машиной. Они гневно смотрели друг на друга. Внезапно Джошуа почувствовал, что восхищается ее храбростью.
– Думаю, ты вполне способна на это, – пробормотал он, делая шаг в сторону. – Но, будь уверена, мы поговорим.
Он смотрел вслед отъезжающей машине. Кайя разгневана, но почему? Внезапно Джошуа понял: она боится его. Боится, что он заберет у нее дочь или окажет на девочку плохое влияние? Как у нее могло возникнуть такое чудовищное предположение? Джошуа в отчаянии запустил руку в волосы.
Действительно, он пришел в ярость, узнав, что Кайя скрывает от него дочь Деррика, но у него и в мыслях нет забирать ее. Как она может думать, что он способен отнять ребенка у матери? Он, который знает из собственного опыта, как больно расти без материнского тепла? Ему придется раз и навсегда доказать этой зеленоглазой красавице, что он – не чудовище, каким она представляет его себе.
– Два пива и два джина с тоником, – сказала Кайя бармену.
Ожидая, пока он выполнит заказ, она обвела глазами неярко освещенный зал, в котором плавали клубы табачного дыма. Кайя была рада наплыву посетителей. Обслуживая клиентов, она забывала о том страшном моменте, когда она увидела Джошуа у постели Натали. Но в перерывах между работой ее вновь одолевала тревога. Какие хитроумные планы вынашивает Джошуа? Сердце ее тревожно билось.
Что он собирается делать? Скроет ли он от Лили существование Натали? Он не благоволит мачехе, но семейная преданность может возобладать над антипатией.
Кайя отнесла напитки. Когда она возвращалась к бару, кто-то схватил ее за руку. Она круто повернулась, чтобы отчитать наглеца. Однако, поняв, кто это, она остолбенела.
Приглушенный свет делал черты Джошуа менее резкими, но не скрывал решительную складку его губ. Кайя не ожидала увидеть его так скоро, но ей следовало помнить, что Каннингэмы не славятся особым терпением.
– Опять ты! Возвращаешься, как фальшивая монета к своему владельцу, – недовольно сказала она.
– Разве так можно разговаривать с клиентом? – упрекнул Джошуа, отпуская ее руку.
Она бросила на него испепеляющий взгляд, однако тот не произвел на Джошуа никакого впечатления.
