– У вас было время взглянуть на те планы, которые я вам оставляла?
– Да, – ответил он. – Я должен получить добро от комиссии, но, на мой взгляд, все просто замечательно.
– Спасибо, – прошептала она, пытаясь восстановить дыхание.
В этот день она, слава Богу, больше не встречалась с Джозефом, занимаясь работой, которая ее успокаивала.
Быть рядом с Джозефом было все равно что попасть в поле статического электричества. У нее буквально шевелились на голове волосы, кожу покалывало, особенно на кончиках пальцев рук и ног.
Мария тихонько рассмеялась, снова почувствовав себя молодой и глупой. Но ни молодой, ни глупой она не была. Вдова с кучей проблем и маленьким сыном.
Было без пяти пять, когда Мария взглянула на часы, висящие как раз напротив ее стола.
Она сама выбрала этот стол и кресло из целой кучи мебели на складе. Потом ей пришлось извести на них целый флакон полироля, пока они не засияли. Недолго думая, она точно так же обработала стол и кресло в кабинете Джозефа.
Интересно, заметил ли он? – подумала Мария, глядя на ровную чистую поверхность, на которой отражались последние лучи заходящего солнца.
Она надела пальто, взяла сумочку и закрыла за собой дверь офиса.
Мария спешила. Ее ждет Сэм. Оглянувшись, она заметила свет в одном из окон. Тяжело вздохнув, она вернулась и начала пробираться через груды мебели и баллонов с краской в сторону маленькой комнатки, где только начали ремонт и где забыли выключить электричество.
Поднявшись на цыпочки, она попыталась дотянуться до выключателя, который довольно высоко болтался на шнуре. Подпрыгнула, но не достала до выключателя и рухнула на пол. Мария приземлилась удачно, немного оцарапав коленку. Самое худшее, что под паркетом оказалась дыра, в которой застряла ее нога. Как она ни старалась, как ни дергалась, освободить ногу не удавалось.
Она огляделась в поисках инструмента, которым можно было бы расширить отверстие в старом деревянном полу. Но ничего не обнаружила. Тогда она села на пол, пытаясь скинуть туфлю, но не смогла. Не желая поддаваться страху, Мария подумала, хорошо еще, что она не успела выключить свет. Тут ее ухо поймало скребущийся звук. Сердце Марии сжалось. Неужели крысы? И она опять начала вытягивать ногу.
Мария не знала, сколько это продолжалось. Коленка саднила. Она устала и почувствовала, что клюет носом. Внизу стукнула входная дверь.
– Эй! – закричала она. – Кто-нибудь!
– Мария, что случилось?
– Джозеф! Я здесь. Иди на свет. – Ей совершенно не хотелось плакать, но слезы подступали к глазам.
– Мария! – Джозеф влетел в комнату и увидел, что она сидит на полу. – Что ты здесь делаешь? Что случилось?
– Джозеф, – она вытирала глаза грязной рукой, стараясь не показать, что плачет, – я… вернулась, чтобы… выключить свет. Эти… чертовы рабочие ушли, а пол проломился. У меня… нога застряла.
Джозеф встал на колени, осмотрел ногу и дыру в полу.
– Подожди, я что-нибудь принесу. Я мигом. Тут паркет гнилой. Надо быть очень осторожным, чтобы не повредить ногу.
– Ладно, – слабо проговорила она.
– Все будет хорошо, Мария, – я сейчас.
Она терпеливо ждала, но эти несколько минут показались ей долгими.
Джозеф вернулся с ломом и, вставив острый конец в рыхлое дерево, нажал.
Раздался треск, часть паркета отвалилась, и Мария освободила ногу.
– Спасибо, Джозеф, большое спасибо! – повторяла она снова и снова.
Он помог ей подняться, и она прижалась к нему. Не в силах бороться с собой, Джозеф крепко обнял ее и замер, вдыхая запах ее волос.
– Не знаю, смогу ли я идти, – тихонько всхлипнула она.
Не говоря ни слова, он поднял ее на руки.
– Я не думаю, что меня надо нести, – сказала она, но сопротивляться не стала.
– Не волнуйся, – прошептал он, легко целуя ее в висок.
Мария почувствовала, как ее губы раскрываются, ожидая его поцелуя. Его глаза потемнели, в них невозможно было смотреть.
Когда он начал ее страстно целовать, она уже была готова принять его с неистовой страстью и горячим желанием, которое заполняло их обоих.
Мария почувствовала, как Джозеф несет ее к столу, но только сильнее прижалась к нему. Ей было все равно. Ей хотелось быть как можно ближе к нему, и она обвила руками его шею.
– Мария! – прошептал он ей на ухо, так что по ее телу пробежала дрожь наслаждения.
Его язык дотронулся до краешка ее уха, и она выгнулась в его объятьях. Они оба понимали: их так тянет друг к другу, что бесполезно сопротивляться мощному порыву. Их губы жадно слились в поцелуе,
