— Я… я думаю, в Португалии найдется девушка… девушка, которая будет… будет счастлива родить вам ребенка, — вырвалось у нее вдруг, и он, прищурившись, посмотрел на нее.
— Ты говоришь совершенно безумные вещи! — наконец сказал он, и у его рта обозначились горькие складки. — Какое тебе дело до какой-то мифической девушки в Португалии? Впрочем, у меня есть троюродная сестра, которая как раз подойдет на этот случай. Тебя это устраивает?
— Ах… — У Сары задрожали губы. — Ах, Майкл! — Она беспомощно пока — чала головой, чувствуя, что ее глаза наполняются слезами. — А… а что, если я скажу, что не хочу, чтобы вы уезжали? Это… это тоже безумие?
В глубине его глаз загорелась искра неудержимой страсти, но он не двинулся с места, и она в мольбе протянула к нему руки. Она схватила его за лацканы халата, погладила его махровую ткань, и ее пальцы коснулись его груди. А глаза не отрывались от его глаз, прикованные горящим в них огнем. — Майкл… — заговорила она, подвигаясь ближе и слабея от страха, что он опять ее унизит. — Майкл, ну пожалуйста, я прошу тебя — останься.
— Сара… — Голос его стал хриплым, хотя он и сдерживал себя. — Сара, здесь не место для такого разговора.
— Почему? — Она еще ближе подвинулась к нему и почувствовала тугие мышцы его бедер. — Майкл, у меня еще несколько свободных дней. Может, мы… начнем все сначала?
— Господи Боже! — Он схватил ее за запястья. — Сара! Сара, ты сама не понимаешь, о чем просишь. Я… я всего лишь человек, а не машина. Знаешь, жить с тобой… жить с тобой в одном доме — я от этого просто с ума схожу. Я не знаю, что в тебе такого, но ты запала мне в душу, и мне совсем не нужна эта… эта твоя дружба, которой ты так хочешь.
— Откуда ты знаешь, чего я хочу? — отчаянно выдохнула она и услышала, как он выругался.
— Не говори так, Сара! Не делай из меня дурака! Ты не из тех, кто становится содержанками. И я сам так не хочу. Я не знаю, чего ты хочешь, но не играй со мной.
— Ах, Майкл… — Она приоткрыла рот и облизнула губы. Даже так, когда он не подпускал ее к себе, она знала, что он возбужден, она ощущала запах его тела. Раньше она и представить себе не могла, что может испытывать такое по отношению к мужчине, что может не только любить, но и хотеть его. У нее сладко заныло внизу живота, и ей захотелось ощутить ненасытную страсть его губ, его рук, ищущих близости, и испытать удовлетворение, которое только он мог дать ей… — Люби меня, Майкл…
— Господи, разве я не люблю тебя! — сердито сказал он, и на этот раз у нее не было сомнений в его чувстве. Он еще что-то говорил ей, но она прижалась к его рту губами, и слова уступили место тихому стону страсти. От его жадного поцелуя у Сары кружилась голова. Грудь ее набухла и напряглась, желая вырваться из-под тонкой ткани ночной сорочки. Майкл стянул с ее плеч халат, нашел завязки сорочки и сбросил се.
— Такая красивая… — пробормотал он, поднимая ее на руки, и Сара не могла думать ни о чем, кроме него и их близости…
Она, правда, попыталась напомнить ему, что скоро, наверное, придет миссис Пенуорти, но Майкл был явно не расположен принимать это во внимание.
— К черту миссис Пенуорти, — сказал он, опуская ее на сбитые простыни и глядя на нее взволнованными и волнующими глазами. — Я хочу тебя. Ты одна мне нужна…
Сара не знала, чего ожидает, но она и представить себе не могла наслаждения, которое охватило ее, наполнив истомой и чувством удовлетворения. Да, она испытала и боль, но Сара была готова к этому, а то, что происходило потом, превзошло все ее мечты. Майкл был так терпелив с ней, так мягок и нежен, что она отвечала ему, забыв о запретах, давая и беря, учась доставлять удовольствие и ему, и себе.
Потом Майкл лежал на боку, глядя на нее с нескрываемым удовлетворением, и она больше не испытывала смущения.
— Любить, — сказал он, наклонился и коснулся губами ее приоткрытых губ. — Заниматься любовью. Я не понимал раньше, что это такое.
Сердце Сары сладко замирало от таких признаний, но ее мучило сознание, что она его обманула. Чего он ждет от нее? Что она может дать ему? Ведь ей нечего ему предложить!
— Я люблю тебя, — добавил он, потрогал языком ее розовый сосок, и ее тело отзывалось на его ласки. — Ты такая вкусная, — продолжал он, а руки вели свое исследование. — Такая нежная, гладкая и невыразимо сладкая!
— Ах, Майкл…
— Молчи, — тихо скомандовал он, приблизил свой рот к ее рту, и под натиском его властных губ у нее не осталось сил перечить.
Когда он наконец отпустил ее губы, она едва дышала, а он смотрел на нее не отрываясь, со странным выражением удовлетворения и нежности в глазах.
— А ты меня все-таки любишь, — пробормотал он, словно только что поверил в это. — Сара, ну когда ты станешь моей женой?
— Майкл… Майкл…
— Может, мне кто-нибудь объяснит наконец, что здесь происходит? — раздался вдруг резкий женский голос.
Миссис Пенуорти никогда бы не посмела так ворваться к ним, и Сара была настолько опьянена всем, что произошло, что даже вид Дианы Трегоуэр, глядевшей на них с порога комнаты, заставил ее лишь удивленно нахмуриться. Шок и смущение придут потом, а пока она только заботливо натянула на себя и на Майкла покрывало.
Майкл реагировал на это явление еще спокойнее. Он лег на спину и, прищурившись, оглядел Диану оценивающим взглядом.
— Ты, наверное, Диана, — холодно заметил он. — Я так и знал, что рано или поздно ты появишься.
У Сары дрожали руки, когда она расчесывала волосы. Она старалась торопиться, но была слишком взволнованна, и, хотя твердила себе, что ей нечего бояться, это звучало неубедительно. Ну зачем она надела бархатный брючный костюм, спрашивала она себя, глядя на свое отражение в зеркале почти с неприязнью. Диана всегда такая элегантная, такая женственная, ну почему бы ей, Саре, не надеть юбку или платье, чтобы укрепить уверенность в себе, которая тает с каждой минутой? Теперь уже переодеваться поздно, да и в любом случае она не может соперничать в этом с Дианой. Она стала думать о том неприятном, что ей предстоит, прикидывала, как бы избежать этого. Если бы она могла спрятаться или сделать что-нибудь такое, что избавило бы ее от необходимости общаться с Дианой прямо сейчас, после того, что случилось!
Положив щетку, она наклонилась поближе к зеркалу, чтобы смахнуть со щеки ресницу. Сейчас щеки ее не были бледны; они были теплые, с нежным румянцем, подчеркивавшим влажную ясность ее глаз. И рот у нее был необычно яркий, и, как ни старайся, ей не скрыть истому, охватившую ее после близости с Майклом.
Майкл… Сердце у нее тревожно забилось. Стоит ей лишь подумать о нем, о том, что произошло, как она начинает волноваться и осознавать, как уязвима. Ей было нелегко обманывать его, но так уж вышло, она сделала это. И теперь, когда здесь Диана, она одним небрежно брошенным словом может разрушить старательно созданную Сарой иллюзию.
Она облизнула пересохшие губы. Конечно, для Дианы это тоже был шок. Сара отлично ее понимала и знала, что, когда Диана краснеет, это показатель того, что она с трудом сдерживает себя. Для нее это явилось настоящим откровением. Сара — тихая, непритязательная, хрупкая Сара — и вдруг, с томными глазами, довольная, как кошка, в постели с мужчиной — этого Диана никак не могла себе представить. Сдержанная, прилежная Сара, любящая книги, Сара, которая всегда старалась избегать эмоциональных потрясений, которой можно было вертеть, как Диане было угодно, не считаясь с ее болезнью. Диана всегда несколько презрительно относилась к ней — теперь Сара уже ясно это осознавала, — и вдруг она застает Сару в постели с мужчиной, причем с таким мужчиной, какие всегда нравились Диане; неудивительно, что все это потрясло ее до глубины души.
Переведя дыхание, Сара выпрямилась и еще раз оглядела себя. Внизу ее ждет Диана. Майкл, наверное, тоже одевается, хотя он в отличие от Сары довольно спокойно отнесся к появлению свояченицы. Конечно,
