местом с помощью насилия и нечто, што называют чаалом.
— Это эти листья жевал Поверенный Джон, — говорю я. — Па говорил нам, штобы мы никогда к ним не прикасались.
— Он был прав, — говорит она. — Чаал медленно тянет на дно. Заставляет думать, што ты умный, когда это не так. Слишком большое его употребление и всё, ты слетаеш с катушек. Я с Виллямом и Эллис пробыли там не долго. Мы во всей красе увидели, што это за место, и убрались от туда пока оно не засосало нас. Мы забрались как можно дальше, насколько смогли. Мы не хотели больше никогда больше слышать ни о чаал, ни о Хоуптаун.
— Но для чево... Тонтон забирать Лью? — спрашиваю я.
— Расскажи мне больше о том дне, — просит она.
— Они пришли именно за ним, — говорю я. — Один из них спросил Поверенного: «Это он? Он тот, кто родился по среди зимы?» Затем они спросили Лью и убедились, што тому восемнадцать. Поверенный Джон сказал им, «Говорю вам, он тот, кто вам нужен». Так што... они знали о Лью. Они пришли разыскать его. — Мерси ничего не говорит. Она просто уставилась на ночное небо. — Но как они могли знать о нем? — говорю я. — И што такого важно в том, што он родился в день зимнего солнцестояния? Мы близнецы. Почему они тогда и меня не забрали?
— Я не знаю, — говорит она. — Но давай все хорошенько обдумаем.
Мы обе немного молчим. А затем она говорит.
— Возможно они не хотели девочку. Может они хотели мальчика. Мальчика родившегося в день зимнего солнцестояния восемнадцать лет назад.
— Но для чево? — все еще ничево не понимая, спрашиваю я. — И откуда они узнали, где его искать. Как Вы сами сказали Серебряное озеро, забытое всеми место. Кроме таво, только Вы да мы, и никаво больше, за исключением старьёвщика да Поверенного Джона. Па сам нам говорил.
— Твой отец лгал, — говорит Мерси.
— Па лгал? — переспрашиваю я.
— Может это не совсем так, — говорит она. — Может лгал не очень подходящие слово. Может он просто... не помнил.
— Ладно, — говорю я. — Ну так што?
— Знаеш, я была там, когда твоя ма родила вас с Лью.
— Ага, — говорю я.
— Ну... я была там не одна.
— Кто-то еще был там? Кто?
— Мужчина, — отвечает она. — Чужак. Он остановился в Серебряном озере, за два дня до твоево рождения. Мне особо нечево про нево сказать. Не могу сказать откуда он пришел или куда направлялся. И уж точно, у нево за душой ничево не было. Он был полуголодный, рубашка едва держалась на его истощенном теле. Сказал, што его зовут Траск, но кто знает, правда ли это? Виллям не доверял ему, держал с ним ухо востро, но незнакомец казался довольно безобидным, поэтому они накормили его и твой отец дал ему даже какую-то свою одежду.
— И он был там, когда мы родились, — говорю я.
— Нет, когда родилась ты, его не было, — говорит она. — К тому времени он уже ушел. Ты родилась двумя часами позже после Лью, ты же знаеш. Когда Лью появился на свет, он кричал и дергал ножками, как бы заявлял о своем появлении, и право же Траск пришел в восторг от этова. Он все твердил, что мальчик, рожденный по среди зимы, это такая редкость, такое удивительное явление. Он всё твердил и твердил одно и то же. Как будто это было очень важно. Затем, когда я чуть погодя поискала его, таво и след простыл. Ушел, даже не попрощавшись. Забавно, но я совсем забыла про нево до нынешнева момента.
— Почему же Па нам этова не сказал? — спрашиваю я.
— Возможно он забыл, — говорит она, как и я. Мне не казалось это очень важным. Мы думали, что он просто сумасшедший путешественник.
— Так ты думаешь, што Траск один из тех мужчин, которые забрали Лью? — говорю я. — Один их Тонтонов.
— Нет, ну што ты, он был бы слишком стар. Тортон - это мужчины в рассвете сил и лет. Восемнадцать лет назад, Траску должно было бы быть лет сорок.
— Он должно быть рассказал кому-нибудь про Лью, — предполагаю я.
— Похоже на то, — говорит она. — Кто был вашим соседом? Поверенный Джон?
Я нахмурилась. Нечто стало вырисовыватца на краю моево сознания, нечто, што я не могла всё никак ухватить.
— Вот, теперь я вспомнила! — говорю я. — Он сказал нечто странное... он сказал тем всадникам, «Мне ли не знать сколько ему лет, я же глаз с нево не спускал, как только вы мне сказали».
Мерси глубого вздохнула.
— Шпион, — говорит она. — Тонтон отправили его следить за Лью. Возможно они удерживали его чаалом и угрозами.
— Итак, Траск должно быть рассказал Торнтону, — говорю я. — Но я не понимаю, зачем им понадобился Лью. И почему они ждали, пока ему не исполнитца восемнадцать.
— Я и сама в толк не возьму, — говорит она. — Но, если ты сможеш это выяснить, ты возможно сможешь разыскать своево брата.
Когда я вышла из лачуги, занимался рассвет.
— Я надеюсь, ты позволиш мне хоть как-то тебе помоч, — говорит Мерси. — Немного вяленого мяса или сушеного батата, что поможет протянуть тебе на несколько дней дольше.
— Ваши запасы и так невелики, — говорю я. — И теперь, благодаря нам, у вас на два голодных рта больше.
— Я хорошо позабочусь о девочке, - говорит она.
— А я сама о себе позабочусь, — говорю я. — У меня предостаточно воды. А что до остальнва, — я хлопаю по своему луку, — разобуду с помощью нево.
— Ну, если ты так считаеш, — говорит она.
— Не беспокойтесь.
Мерси приобнимает Эмми рукой.
— Што скажешь о том, штобы проводить Сабу через луговину?
Эмми пожимает плечами. Дергает себя за кукольное платье.
— Как хотите, — говорит она.
Я знаю, что для Эмми я сейчас не самый любимый человек, оттого, что оставляю ее с Мерси, но по крайней мере, сегодня она настроена не так враждебно. В любом случае, Эмми скоро привыкнет к новому месту. И она будет в безопасности с Мерси и Траккером. У нее даже будут определенные развлечения: езда на пони, плескание в ручье. Ребенок должен развлекатца.
Мы пересекли мост. Неро парил над головами, наблюдая за Траккером. Длинная луговая трава шелестит под нашими ногами.
Я останавливаюсь. Оборачиваюсь. Бросаю последний взгляд на это чарующую, мирную, зеленую долину с ее чистейшей водой и нежным воздухом. Слезы выступают у меня на глазах. У меня ничево не выйдет. Я не смогу его найти. Не смогу разыскать его в одиночестве.
— Саба? — Мерси акуратно прикосаетца к моей руке.
Я делаю пару глубоких вздохов. Я проклинаю себя за слабость. Провожу пальцем по глазам. Лью рассчитывает на меня. Только на меня.
— Чё такое, Саба? — спрашивает Эмми.
Я отворачиваюсь.
— Ничё, — говорю я.
— У меня кое-что для тебя есть, — говорит Мерси. — Протяни руку.
Я протягиваю. Она кладет что-то в мою ладонь, и закрывает моими пальцами.
