Монтаука и возвращаться в город.
— Коста, может, мы заведем собаку? Он задумался.
— Если ты этого хочешь, то почему бы и нет?
— Французского пуделя или маленькую длинную таксу — она такая смешная!
— Отлично! — Его ладонь легла на шею жены. — А как насчет кофе со льдом и куска шоколадного торта?
— Неужели ты голоден? Всего пять часов, ты же совсем недавно плотно пообедал!
— И все-таки я голоден.
Посмеиваясь друг над другом, супруги прошли в кухню, следом за ними трусили оба пса.
— А где Мария? — спросил Коста и тут увидел записку. Взяв ее, поднес к глазам, прочитал и нахмурился. Не произнеся ни слова, передал записку жене.
Дженнифер пробежала ее глазами.
— О Боже!
Поездку дочери на Восток Леонора разрешила при одном непременном условии: ни при каких обстоятельствах Мария не должна была встретиться с Джино Сантанджело.
— Что же нам делать? — вздохнула Дженнифер. Коста пожал плечами.
— Не знаю. — Он еще раз прочитал написанные рукой Марии строки.
«Отправилась вместе с мистером Сантанджело посмотреть на дом. Вернусь поздно. Нежно целую. Надеюсь, вы приятно провели день. М.»
Положив листок на стол, Коста аккуратно расправил его пальцами.
— Просто не знаю.
В голосе Дженнифер послышалось легкое раздражение.
— Только честно! Как ты думаешь, что произошло? Джино оказался у нас совершенно случайно?
— Да. Насколько я его знаю.
— Но мы столько раз приглашали его на протяжении всего лета, а он так и не удосужился приехать.
— Знаю.
Супруги смотрели друг на друга.
— Вот дерьмо! — выругалась Дженнифер. Коста расхохотался.
— Дерьмо! И это говоришь ты! Впервые за все время нашей с тобой жизни я слышу, как ты ругаешься!
— Зато наконец услышал. Но как он мог? Леонора просто рехнется.
— Слушай, — прервал ее Коста. — Леонора ничего не должна узнать. Мы объясним ситуацию Марии, она все поймет. Она прекрасно знает свою мать.
Дженнифер кивнула.
— Говорить с ней будешь ты.
— Конечно. Не беспокойся. Она улыбнулась.
— «Не беспокойся»!
— Скажи еще раз «дерьмо», так приятно слышать это от тебя!
— Коста!
Чтобы войти в дом, Джино выломал дверь бокового входа.
— Но этого нельзя делать! — запротестовала Мария.
— Я уже сделал это, — рассмеялся Джино.
— Гм… вот именно. — Она тоже не удержалась от смеха. — А можно мне посмотреть?
— Обязательно. Будь моей гостьей.
Старый дом Марии сразу же понравился. Щеки ее разрумянились, глаза сияли, то оттуда, то отсюда слышались восторженные возгласы.
— Вы обязаны его купить! Я точно говорю вам — это лучший из всех домов!
— Ты так думаешь?
— Я знаю это!
Он и сам начинал смотреть на особняк ее глазами.
Когда он поделился с ней своими планами относительно мраморной террасы и роскошного плавательного бассейна, Мария с ужасом воздела вверх руки.
— Нет! Вы погубите его! Если уж так необходим бассейн, выкопайте маленький. Вы не можете разрушать эту красоту! Не нужно ничего менять — что-то подправить, что-то подкрасить, и все! — Внезапно ей пришло в голову, что манера се речи может показаться Джино грубой. — Простите меня, мистер Сантанджело. Меня что-то занесло. Не обращайте на меня внимания.
Джино был не в силах поверить, что ей уже двадцать лет. Мария больше походила на шестнадцатилетнюю девочку — такой свежей, такой непосредственной она была.
— Эй! — Он не сводил с нее взгляда. — Можешь звать меня просто Джино.
Сейчас он испытывал примерно то же, что и Клементина Дьюк, когда Джино впервые появился в ее доме. Господи! Как быстро он стареет. Ведь ему уже сорок три. Однако чувства в глубине души ничуть не притупились. В этом, видимо, он всегда останется двадцатилетним.
— О'кей — Джино. — В голосе ее слышалось колебание.
— Так-то будет лучше. — Джино почувствовал удовлетворение.
В знойном и неподвижном полуденном воздухе взгляды их встретились, и Мария могла бы поклясться, что ноги у нее вдруг сделались ватными. Голова закружилась. Безотчетным движением она подняла руку и коснулась пальцами шрама на его щеке.
— Где он тебе достался? — тихо спросила девушка. На протяжении долгих лет никто не осмеливался задавать Джино этот вопрос, но сейчас он нисколько не чувствовал себя задетым.
— В драке. Это было уже очень давно.
Перед глазами встал облик Синди. Дерзкой, язвительной блондиночки. На какое-то мгновение ему стало жаль, что все кончилось так, как кончилось.
— А почему ты спрашиваешь? Она быстро отвела руку.
— Мне просто стало любопытно.
— Любопытство до добра…
— Ничего, знание поможет! — Мария мягко, как ребенок, рассмеялась.
Но она была не ребенком — она была женщиной, и инстинктивно Джино знал, что как женщина она удовлетворит его так, как никакая другая на свете. Уже давно ему так не хотелось обладать женщиной.
В ожидании Мария смотрела на него, как бы удивляясь, почему же он никак не сделает первого шага. Взяв ее за руку, он повел девушку в сад.
— Давай-ка поедим. Посиди здесь, а я схожу к машине за пакетом.
Она покорно уселась на траву, аккуратно подобрав под себя загорелые ноги.
Джино принес хлеб, ломти ветчины, бутылки с теплой кока-колой. Сидя на траве, они жадно набросились на еду.
— И давно ты живешь у Косты? — Джино хотелось начать разговор.
— Уже шесть дней. Мне у них так хорошо!
— Еще бы. Они прекрасные люди.
— Да. Просто замечательные. — Он всматривался в ее подкрашенное нежными лучами солнца лицо, в огромные, прозрачно-голубые глаза, оттененные длинными ресницами, в очертания теплых, чувственных губ. Ни следа косметики.
— Значит, на следующей неделе ты возвращаешься вместе с ними в Нью-Йорк?
— Да. Дженнифер собирается отмечать мой день рождения.
— День рождения? — Джино удивился. — Как долго ты еще здесь пробудешь?
— До конца сентября.
Он сделал глоток кока-колы.
— Что-то рановато для твоего дня рождения. Он же у тебя в декабре, так?
— Пятнадцатого сентября мне исполнится двадцать один год.
— Декабря.
