Коста и Дженнифер одновременно услышали шум остановившегося у входа в дом автомобиля.
Губы Дженнифер сжались в тонкую злую линию. Она бросила взгляд на часы — как бы затем, чтобы лишний раз убедиться, что время уже шагнуло за полночь.
— Немедленно успокойся, — потребовал Коста. — Она вернулась, и больше такое не повторится. С Джино я поговорю, будь уверена.
— Как я могу быть спокойной? Мне зла не хватает. Не подумала даже позвонить, предупредить, что до полночи прошляется где-то.
Коста прижал палец к губам.
— Тс-с-с.
Хлопнула входная дверь, на пороге показались Джино и Мария. Вид их подтверждал наихудшие опасения Косты. Джино глуповато улыбался, на щеках Марии играл румянец, глаза ее сияли.
— Эгей! — воскликнул Джино. — Как тут поживают мои старички?
Дженнифер сухо подставила ему щеку для поцелуя.
— Почему ты не позвонила? — холодно спросил Коста. — Мы волновались.
Мария почувствовала себя виноватой.
— Я оставила записку, дядя…
— Верно, — согласился Коста, — из которой следовало, что тебя не будет час-другой. Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени?
— Я отвез ее в ресторан с морской кухней, — беззаботно заметил Джино. — Там великолепно готовят омаров.
— Да! — поддержала его Мария. — Было так здорово! — Она не сводила глаз с Джино и улыбалась. В ответ он тоже улыбнулся ей и подмигнул. Коста вздохнул.
— Давай быстро в постель, Мария. Мистеру Сантанджело и мне еще нужно будет поговорить о делах.
— Со мной все в порядке, — дерзко ответила ему Мария. — А еще мне позволено называть его просто Джино. Со своего места поднялась Дженнифер.
— Пойдем, дорогая. Попрощайся с мужчинами. Нам тоже нужно с тобой поговорить.
Мария нежно улыбнулась Джино.
— Спокойной ночи. И… спасибо тебе. Он усмехнулся.
— Мы неплохо провели время, а?
Глаза ее засветились внутренним светом.
— Очень хорошо.
Дождавшись, когда женщины выйдут из комнаты, Коста резко повернулся к Джино.
— Выпьешь?
Джино удобно расположился в кресле.
— Да. Бренди будет в самый раз.
Подойдя к бару, Коста без слов налил ароматную жидкость в высокий стакан. Протянул его другу.
— Что ты затеял, приятель?
— М-м?
Коста уже с трудом сдерживал себя.
— Не нужно играть со мной в прятки. Я знаю тебя слишком долго и слишком хорошо. Чего ты домогаешься, а? Хочешь потрахаться?
Не часто от Косты можно было услышать такое. Когда он злился, то голос его начинал дрожать, а глаза превращались в две узкие щелочки.
— Я повез малышку посмотреть дом, который рассчитываю купить. Потом мы поехали ужинать. В чем дело? Звучало это не очень убедительно.
— Почему Мария?
— Почему Мария — что?
— Почему ты выбрал именно ее?
Джино покачал в пальцах бокал с коньяком.
— Послушай, я никак не возьму в толк, о чем это ты говоришь.
— Я говорю о том, что видят мои глаза. Она — моя племянница, дочь Леоноры, помимо всего прочего.
— Да? — Джино начал выходить из себя. — Та самая, что родилась то ли в сентябре, то ли в декабре? Косту этот вопрос ничуть не смутил.
— Ничего бы хорошего не вышло, если бы я тогда сказал тебе правду.
— Совершенно верно. — Джино зевнул и решил сменить тему. — У вас не найдется здесь свободной постели? Мне что-то не хочется сейчас ехать в город.
— Я был бы тебе признателен, если бы ты все же уехал. Усилиями Косты прекрасный день шел насмарку.
— Почему?
— Потому что Леонора дала мне недвусмысленные инструкции относительно того, чтобы ее дочь никоим образом не повстречалась с тобой. Сегодня уже ничего не поделаешь, но…
— Долбал я твою Леонору! — взорвался Джино.
— Послушай, возьми же себя в руки. — Коста расхаживал по комнате, удивляясь, как это он оказался в такой дурацкой ситуации. — Какая тебе-то разница — увидишь ты ее когда-нибудь или нет?
Джино поднес бокал к губам, осушил его до последней капли. Пожал плечами.
— Ты прав. И в самом деле — какая?
Коста испытал облегчение.
Джино поставил бокал на стол, глядя на Косту долгим, тяжелым взглядом.
— До встречи, дружище.
— До завтра. Ты ведь будешь у себя в офисе, так?
— Я могу отправиться на побережье — проведать, чем там занят Парнишка.
Коста нервно барабанил пальцами по поверхности стола. Он сказал все, что должен был сказать, теперь ему хотелось, чтобы они расстались друзьями.
— Нагрянуть без предупреждения, а?
— Да. А потом, мне кажется, что лучше уж отойти в сторону. Дженнифер планирует некое мероприятие, так лучше, если меня поблизости не будет.
— Мне очень жаль, но Леонора считает…
— Что там эта сучка считает? — Джино повысил голос. — Что ее драгоценная дочка пустится в моем присутствии во все тяжкие? Что я — дрянной мальчишка? Ну так скажи ей от моего имени, скажи, что она смердит — я ясно выразился? Смердит.
Коста молча кивнул.
Джино вышел из дома.
На этот раз он остановился не на вилле у Джейка. Он снял для себя огромный особняк в Бель Эйр, принадлежавший некогда теперь уже всеми забытой звезде немого кино.
Он вселился в особняк вместе со своими телохранителями и развлекался тем, что заставлял маршировать перед собой целые когорты стройных и подтянутых девиц. Все они выглядели безупречно, но очень скучно. Каждая мечтала о том, чтобы начать сниматься в кино. Дожидаясь претворения мечты в жизнь, они время от времени заваливались в кровать к тому, кто, по их мнению, мог хоть чем-то им в этом помочь.
Он съездил в Лас-Вегас и посмотрел, как идут дела на строительстве «Миража». Дела шли ходко. Придраться было не к чему.
Приехавшая к нему Пиппа Санчес бесшумной походкой расхаживала по особняку, подобно дикой, смертельно опасной кошке. Держа свое слово, она в подробностях рассказывала Джино детали частной жизни Парнишки. До сих пор все шло нормально. Джейк не воровал. Пока.
В конце дня Пиппа сбросила в спальне Джино белоснежное платье и с акробатической ловкостью предалась утехам любви.
Джино стало интересно, знает ли Парнишка, на какие штуки она способна? Он надеялся, что да.
