— А я и развлекаюсь, — ответила ей Олимпия. — Уоррис — просто великолепный парень.
— Пусть так. А что ты скажешь насчет этой мексиканской хлопушки? Она-то как к нам затесалась?
— Всего на день-другой. У них общий бизнес.
— Ну, мне она не нравится. Не сводит с меня своих рыбьих глаз.
— Может, тебя-то она и хочет, — хихикнула Олимпия.
— Может, ты засунешь язык себе в задницу? — взорвалась Лаки. — Я отчаливаю.
— Каким образом? У тебя пи машины, ни денег — ничего!
— Очень любезно с твоей стороны напомнить мне об этом.
— Брось, Лаки! Все, что тебе нужно — это приятель. Мы разыщем его сегодня же вечером.
— Я еще вчера нашла себе одного, и что же? Ему не хватило места в машине благодаря твоему дорогому Уоррису.
— Сегодня все будет совсем по-другому, — уверила ее Олимпия. — Обещаю тебе, что так или иначе мы доставим сюда вечером твоего избранника.
Лаки была удовлетворена.
— О'кей.
Подруги вышли из дома под нежные лучи солнца. Уоррис сидел возле бассейна, рядом с ним, полулежа в шезлонге, Пиппа демонстрировала свое великолепное, натертое маслом для загара, тело.
— Прекрасная вилла, — проворковала она. — И давно вы, девочки, здесь живете?
— Изрядно, — оскорбительно кратко ответила Лаки.
— И никакой школы?
— Со школой покончено, — уточнила Олимпия, усевшись на живот Уорриса, растянувшегося на песке.
— Ты слишком тяжелая! — запротестовал он.
— А ночью ты на это не жаловался! — хихикнула Олимпия.
— Тогда у меня стоял!
Лаки бросилась в воду резким, стремительным движением и вынырнула на поверхность только почти у противоположного края бассейна.
Из травы выползла ящерка, ее чешуйчатое тело посверкивало под лучами солнца.
— О-о! — содрогнулась Олимпия. — Ненавижу эту мерзость!
— Она не причинит тебе вреда, — объяснила Пиппа.
— Да, только испугает до смерти. Уоррис расхохотался.
— Поверь мне, — сказала Пиппа. — Может, мы устроим сегодня здесь вечеринку?
— Вечеринку? — переспросила Олимпия. — По мы же тут никого не знаем.
— Зато я знаю, — ответила Пиппа. — Я знаю всех. Всех, кто умеет веселиться и веселить. Глаза Олимпии вспыхнули.
— Правда?
— Чистейшая. Я знакома даже с некоторыми музыкантами, их группа готова играть за так — за еду, выпивку и просто хорошую компанию.
— Это великолепно, но где мы возьмем еду и выпивку? В настоящий момент у меня кое-какие проблемы с наличностью… дожидаюсь, пока банк перешлет мне сюда деньги.
Пиппа подалась вперед.
— Ни о чем не беспокойся. Предоставь все заботы мне. Можно воспользоваться твоей машиной?
— Конечно. Но… Пиппа улыбнулась.
— Беру всю организацию на себя. Ты можешь лежать па солнце. — Она уже натягивала поверх своего бикини легкое пляжное платье. — Пока!
— Угу. — Олимпия захихикала. — До чего энергичная женщина!
Уоррис потянул завязки ее купальника, груди Олимпии обнажились.
— Как и ты, моя девочка, так же, как и ты. Глаза Олимпии с одобрением скользнули по его коротким белым плавкам.
— Ну-ка покажи мне, что у тебя есть для своей маленькой девочки?
Уоррис поднялся и протянул оставшейся лежать на песке Олимпии руку.
— Я сделаю лучше. Я покажу тебе, что у меня есть для большой девочки. Пойдем в дом.
Лаки ни на что не обращала внимания. Подобно автомату, она круг за кругом проплывала в бирюзовой воде бассейна.
Пиппа быстро вела «мерседес» по узкой и извилистой дороге, напевая что-то негромким голосом. Как хорошо жить! Ей не потребовалось много времени, чтобы разобраться во всем. Девчонки просто удрали, это смог бы понять и идиот. Ни денег, ни планов. Явно чужая вилла, вся заросшая пылью. Конечно, они удрали, тут и сомнений быть не может. Из школы… из дома… Кто-то наверняка уже тревожится из-за них.
Джино Сантанджело. Звучание этого имени вызывало легкую дрожь. Интересно, ищет ли он дочь? Очень возможно. А если это и вправду так, то кто лучше, чем Пиппа Санчес, объяснит ему, где она находится?
Он будет признателен ей. Может быть, настолько признателен, что согласится дать денег на съемки ее фильма…
Она улыбнулась, почувствовав на мгновение легкую жалость к Уоррису, и тут же сказала себе, что не доверять ему до конца было единственно правильным решением. В конце концов, в данный момент его интересовала только дочка Станислопулоса. У кого бы повернулся язык обвинить его в этом?
Улыбка Пиппы сделалась еще шире. Как все это, оказывается, легко. Предоставь все заботы мне. Можно воспользоваться твоей машиной? И вот теперь они заперты там, на вилле, в ловушке, без всяких средств выбраться. А вместо того чтобы устраивать вечеринку, Пиппа устроит так, что Джино прилетит сюда — где бы он ни был, он прилетит сюда. Она лично отведет его к Лаки. О такой удаче нельзя было даже и мечтать!
Коснувшись ручки приемника, она прибавила громкости. Нога в легкой туфельке нажала на педаль акселератора.
Так, кто из актеров лучше других справится с ролью Джино Сантанджело? Марлон Брандо? Топи Кертис? Пол Ньюмен? Какое это наслаждение чувствовать, что все они в твоей власти! Да, Марлон в самый раз — он обладает необходимым сочетанием: сексуален и крут. То, что надо…
Поворот возник перед ее взором слишком внезапно. Дорога сворачивала почти в обратном направлении, а скорость сбрасывать было уже поздно. Навстречу приближался лязгающий всеми деталями «ситроен», набитый туристами-англичанами.
Машины столкнулись лоб в лоб. Грохот от удара можно было услышать, наверное, за целую милю.
Пиппа Санчес умерла мгновенно. Вместе со всеми своими мечтами.
ДЖИНО. 1966
Джино вылетел в Париж один. Из Вегаса сообщали, что миссис Ричмонд предъявляет самые нелепые требования. Она выехала из отеля следом за Джино, поручив Крейвену проследить за организацией вечера. Она звонила из Вашингтона ежедневно и в течение долгих часов заставляла сына и персонал отеля выслушивать ее инструкции.
— Это просто смешно, — сказал ему Марко по телефону. — Она хочет, чтобы на ночь половину гостей разместили в люксах. Она требует специальное меню, а цветы заказала такие, что ты не поверишь! Это ее причуда обойдется нам в целое состояние!
Однако с этим Джино поделать ничего не мог. Он обещал ей этот вечер, он не мог взять назад свое собственное слово. Но она провела его, как последнего идиота, сочтя, видимо, что ночь в его постели — достаточная плата за все. Подумать только — трахать ее костистое тело!
