Кэ о многом, что там происходит. Он даже не исключал возможности потерять работу в Бюро из-за своих неосторожных действий.
Ван Фусэн неторопливо перебирал бумаги на столе, когда вдруг ему позвонил платный информатор, одна из его «маленьких лошадок». Он сообщил, что с заброшенного аэродрома на Цзюлуне «взлетела в небо большая стальная серебристо-белая птица с широкими крыльями» и исчезла в ночном небе. Никаких деталей и подробностей информатор не знал.
Полицейский поблагодарил его за ценные сведения и договорился о встрече: надо было заплатить информатору.
Ван Фусэн знал, что старым аэродромом давно не пользовались, и тотчас же связал информацию о ночном полете «стальной птицы» с внезапным исчезновением Рейгана. Он не верил в простые совпадения.
К сожалению, думал он, информация пришла поздно: «стальная птица» уже улетела. Как говорят американцы: «Что толку запирать конюшню, когда лошадь уже увели».
Догадка осенила Ван Фусэна неожиданно, и он улыбнулся. Если самолет стартовал с того аэродрома на Цзюлуне, то логично предположить, что он туда же и вернется. К тому же Ван Фусэн точно знал, что американец сохранил за собой номер в отеле, следовательно, рассчитывает вернуться.
Ван Фусэн торопливо вышел из Бюро, решив съездить на старый аэродром. За свои деньги он нанял лодку и направился из гавани в южном направлении.
Он причалил вдалеке от того места, где находился аэродром, чтобы люди, ожидающие возвращения американца, не смогли обнаружить лодку.
Была уже полночь, когда Ван Фусэн осторожно ступал по песку, обходя высокие густые кустарники. Скоро начался крутой подъем, и полицейский почувствовал под ногами твердую землю. Он шел сквозь тьму, несколько раз падал и снова шел вперед. Фонарь он не зажигал. «Осторожность превыше всего», — напоминал себе Ван Фусэн.
Он напряженно вглядывался в темноту и прислушивался к редким ночным звукам. Знал, что где-то рядом с летным полем находится старый ангар, в котором люди Линь Кэ наверняка дожидаются возвращения самолета с американцем. Вскоре до него донесся запах машинного масла, ноги ощутили бетонку, и он напрягся и постарался ступать бесшумно.
Внезапно он споткнулся и чуть не упал. Наклонившись, поднял какой-то металлический предмет.
Это был электрический фонарь.
Впереди угадывались очертания старого ангара.
Ван Фусэн, крадучись, направился туда и через пару минут услышал приглушенные мужские голоса.
Рядом с ангаром рос высокий раскидистый куст, и полицейский уселся возле него поудобнее на землю в надежде, что куст защитит его от посторонних глаз и ветра. Чутье подсказывало ему, что ожидание будет очень долгим. Сунув машинально руку в карман за сигаретами, он тут же спохватился: язычок пламени зажигалки и сигаретный дым могли выдать его присутствие.
К великому изумлению Илая, полет был таким спокойным и даже будничным, что в какой-то момент он чуть не задремал под монотонный рокот моторов.
Из-за сильного попутного ветра самолет подлетал к Бангкоку почти на час раньше, но, к счастью, внизу на земле уже горела двойная линия огней, освещавших взлетно-посадочную полосу.
Илай сбросил скорость, и самолет пошел на снижение. Посадка прошла не так удачно, как полет: колеса шасси с силой ударились о землю, самолет несколько раз грохоча подскочил, задребезжал и наконец остановился. Илай с облегчением вздохнул и откинулся в кресле.
Как только самолет приземлился, из темноты молча вышла группа китайцев. Одни занялись обслуживанием самолета, другие начали грузить коробки.
Илай, стараясь не привлекать внимания, осматривал груз. На каждой коробке сбоку был ярлык с надписью: «Виски „Джек Дэниеле“. Илай усмехнулся: вероятно, еще одна милая шутка Линь Кэ, знавшего, что Илай отдает предпочтение именно этому сорту виски. Он едва поборол искушение вскрыть одну коробку, чтобы проверить ее содержимое, и вовремя остановился. Десять тысяч долларов Линь Кэ заплатил ему не за перевозку бутылок со спиртным. Да он и так знал, что находится в этих коробках — семьсот фунтов опиума.
Во время последней встречи Илай спросил Линь Кэ, не опасается ли он, что в Бангкоке его обманут: или погрузят меньшее количество опиума, или подменят его чем-то иным.
Старый китаец спокойно ответил:
— Нет, мистер Кейган. Я доверяю людям из Бангкока. — И пояснил:
— Я доверяю им по двум причинам: во-первых, я хорошо плачу им, а во-вторых, — на губах Линь Кэ заиграла зловещая усмешка, — они знают, какая участь их ожидает, если они предадут меня. Их смерть будет мучительной, очень мучительной, мистер Кейган.
Тихий голос старого китайца так явственно звучал в ушах Илая, что он вздрогнул и почувствовал, как по спине пробежал легкий холодок страха.
Илай мало кого боялся в жизни, но этот высокий худой старик вызывал в нем не только отвращение, но и страх. Илай ни на минуту не сомневался в том, что Линь Кэ жестоко расправится с ним, если заподозрит, что он вскрывал коробку.
Китайцы быстро и аккуратно делали свое дело, а Илай, отдыхая, сидел в кабине и курил сигару.
Примерно через час китайцы закончили работу, и самолет взял курс на Гонконг.
На обратном пути Илай опасался, что поднимется сильный встречный ветер и затруднит движение самолета, но ночное небо не вызывало тревоги, и полет опять был на удивление легким и будничным.
Ночь стояла светлая, длинная цепь облаков осталась где-то позади, самолет ровно летел на высоте шести тысяч футов. Несколько раз Илай замечал вдалеке мигающие огоньки других самолетов, но его путь пролегал по иному коридору, и опасность столкновения была ничтожно мала.
Илай открыл бутылку бренди и сделал несколько больших глотков. Ночной полет почти доставлял ему удовольствие, но расслабляться ни в коем случае не следовало. Раньше, когда Илай управлял самолетами другого типа, он полностью полагался на показания приборов и инструкции авиадиспетчеров. Теперь же он вел старый допотопный самолет, и в любую минуту могла возникнуть опасная ситуация, которая привела бы к катастрофе.
Примерно в три часа утра показались огни большого города — самолет подлетал к Гонконгу. Он стал понемногу сбрасывать скорость и снижаться, так как, по его расчетам, он приближался к тому месту, где находился старый аэродром. Однако внизу везде было темно, посадочная полоса не высвечивалась.
Илай почувствовал, как его охватывает паника. Он быстро развернул карту и вгляделся в нее. Нет, он не ошибся в расчетах — аэродром должен находиться где-то поблизости!
Илай догадался: раз он вернулся почти на час раньше, то эти чертовы китайцы еще не ждут его, поэтому и не подготовили посадочную полосу.
Он снова стал набирать высоту и кружить над той местностью, где находился аэродром, в надежде, что с земли увидят самолет и зажгут наконец фонари.
Илай, конечно, понимал: летать по кругу в течение часа опасно, шум моторов может привлечь внимание посторонних, или самолет засекут радары.
Вдруг слева Илай заметил мигающие огоньки и в полутьме различил очертания какого-то самолета.
Дыхание у него перехватило, и он уже приготовился к самому худшему, как самолет почти сразу исчез, оставив в небе еле заметный след.
Илай откинулся в кресле, вытер пот со лба и посмотрел вниз. Все-таки он правильно вычислил место, где располагался аэродром! На земле загорались яркие огоньки, образуя две параллельные линии!
Илай снова сбросил скорость, и самолет пошел на снижение. Колеса шасси ударились о землю, самолет с тяжелым грохотом и скрежетом прокатился по полосе и остановился почти у ее края.
Илай с силой выдохнул из легких воздух, вытер — тряпкой взмокшие от напряжения руки и приоткрыл боковое стекло. К самолету с фонарем в руке бежал тот же маленький худой китаец, который провожал его в Бангкок.
— Мистер Кейган? Как нехорошо получилось! Мы думали, вы прилетите через час.
— Я вернулся раньше, — процедил сквозь зубы Илай.
— Сампан еще не прибыл за вами. Придется немного подождать. Пожалуйста, посидите в самолете,
