кроме известного факта, что Линь Кэ является одним из поставщиков героина, они ничего не узнают. Предположим, люди из Интерпола арестуют старого китайца, но главный вопрос — каким путем героин переправляется в Штаты — так и останется без ответа.
Его размышления были прерваны китайцем, сидевшим на носу сампана. Маленьким фонарем он вдруг несколько раз посветил в темноту. Илай пересел к китайцу и стал напряженно смотреть вперед.
Вскоре он различил прибрежную полосу и увидел, как с нее тоже сигналят фонарем.
Китаец уверенно направил сампан к берегу и, приблизившись, стал знаками показывать Илаю, чтобы он перебирался из сампана на сходни, которые упирались в берег.
Осторожно ступая по полусгнившему насту, Илай выбрался на берег и, обернувшись, увидел, что сампан бесшумно скрылся в темноте.
— Мистер Кейган? — раздался вкрадчивый голос.
Илай вздрогнул от неожиданности. Вглядываясь в темноту, он наконец различил силуэты нескольких человек, стоявших недалеко от него. Один из них подошел близко, и Илай увидел, что это невысокий худой китаец.
— Мистер Кейган?
— Да.
— Прошу следовать за мной. Здесь недалеко.
Илай молча двинулся за китайцем по мягкому прибрежному песку. Примерно через полмили песок сменила твердая земля, а потом Илай ощутил под ногами бетонку. «Какая-то старая и потрескавшаяся», — подумал он.
Неожиданно хорошо знакомые запахи старого машинного масла и гудрона ударили Илаю в нос, и из темноты проступил силуэт огромного самолета с мощными двигателями и широкими крыльями.
Люди, сопровождавшие Илая, тихо и незаметно исчезли, словно растворились в темноте, и с ним остался лишь тот китаец, который на берегу обратился к нему по имени.
— Самолет готов, мистер Кейган. Хотите его осмотреть?
— А вы как думали? Сразу сяду и полечу? — резко спросил Илай.
Осматривать самолет в темноте не было смысла, и Илай попросил китайца включить огни, но тот лишь развел руками. Затем на ломаном английском языке и с помощью жестов объяснил, что, мол, не может рисковать и включать освещение, так как опасается, что кто-нибудь заметит самолет. Когда Илай подаст знак, что самолет осмотрен, взлетная полоса будет освещена с двух сторон.
Бормоча себе под нос ругательства, Илай достал из сумки большой фонарь и направил луч на самолет.
На крыльях и фюзеляже было несколько ржавых пятен, а самолет, казалось, накренился набок.
— Черт, ну и развалина, — пробормотал Илай. — Хорошо хоть покрышки на колесах почти новые!
Он еще раз осветил корпус самолета, потом открыл дверцу кабины и влез внутрь. Китаец молча последовал за ним.
Кабина пилота тоже выглядела не лучшим образом: кое-где болтались оборванные провода, приборная панель грязная, инструкции были написаны от руки, несколько приборов вообще отсутствовало.
— Господи, какое убожество! — горько усмехнулся Илай.
— Все необходимое и важное на месте, — вдруг изрек китаец, до этого молча наблюдавший за Илаем. — Все в порядке, мистер Кейган.
Еще раз исследовав кабину, Илай немного успокоился: без недостающих приборов он спокойно обойдется. Он сел в кресло, решив, что дальнейший осмотр делать бессмысленно и пора заводить моторы.
Проверив приборную панель, он начал готовить самолет к взлету.
Мощно заревели моторы, с бешеной скоростью закрутились пропеллеры, превратившись в большие круги. Илай включил огни и в боковое стекло крикнул китайцу:
— Вы не полетите со мной? Возможно, в пути мне потребуется помощь!
На непроницаемом лице китайца появилось испуганное выражение, и Илаю показалось, что он вздрогнул.
— Почтенный Линь Кэ говорил, вы полетите один, мистер Кейган.
«Почтенный Линь Кэ, — повторил про себя Илай. — Он такой же почтенный, как гремучая змея!»
Илай усмехнулся и снова взглянул на китайца: испуганное лицо красноречиво выражало его мнение о самолете и о шансах пилота слетать в Бангкок и обратно.
Взлетную полосу, всю в трещинах, из которых росла трава, наконец осветили, и в тусклом свете фонарей Илай увидел справа заброшенный старый ангар.
Самолет покатился, грохоча и подрагивая на неровной взлетной полосе, и Илаю показалось, что этот древний монстр жалуется и охает, боясь оторваться от земли. Но вот рев моторов усилился, самолет стал набирать скорость и наконец с шумом оторвался от земли. Илай с облегчением вздохнул и вытер со лба пот.
Самолет шел на бреющем полете. Илай опасался поднимать его выше, помня слова Линь Кэ: «Главное, чтобы радары не засекли самолет. Нам ни к чему лишние неприятности! Обратный путь тоже постарайтесь сделать максимально безопасным. Еще раз хочу вам напомнить, мистер Кейган: не задерживайтесь в Бангкоке ни на минуту. Берите груз и сразу же летите обратно. Вы должны успеть вернуться до рассвета».
Илай поднял самолет на ту высоту, на которой его не могли засечь радары, и почувствовал, как сильное напряжение, державшее его в течение долгого времени, постепенно начинает спадать. Он откинулся в кресле, закурил сигару и с некоторой долей удивления отметил, что самолет идет нормальным курсом на Бангкок. Оказывается, эта старая рухлядь не так уж и плоха!
Ночь стояла темная, безлунная, и лишь редкие звезды мерцали вдалеке холодноватым светом. Самолет поднялся выше облаков, и Илай, повеселев, уже не терял надежды на то, что его полет пройдет удачно. О том, что на аэродроме в Бангкоке его могут встретить не люди Линь Кэ, а полицейские, как однажды случилось в Эль-Пасо, он старался не думать. Надеялся он и на то, что никто не видел, как ночью с заброшенного летного поля взлетел этот странный самолет.
Самолет «ДС-6Б» направлялся сквозь ночь в сторону Бангкока, а Илай Кейган в который раз просчитывал в уме возможные варианты дальнейшего хода событий.
Полицейский Ван Фусэн ругал себя последними словами. Как он мог позволить американцу ускользнуть буквально из-под носа!
Все утро Ван Фусэн следил за ним на Цзюлуне, довел его до дома, где жил Линь Кэ, затем последовал за ним к отелю «Хилтон». Американец вошел в отель, и полицейский, решив, что тот какое-то время побудет там, ненадолго отлучился пообедать. Когда же он вскоре вернулся, то американца так и не дождался — его и след простыл!
Ван Фусэн сумел за короткий срок получить немало информации об Илае Кейгане. Выяснил, что у того было несколько столкновений с законом. Первый раз, когда в приступе ревности он убил любовника своей жены, суд вынес ему оправдательный приговор.
Во второй же раз столкновение с законом имело для Кейгана более серьезные последствия. Он попался на контрабанде марихуаны и получил тюремный срок.
Некоторые детали уголовного дела вызывали у Ван Фусэна сомнения, и интуиция подсказывала ему, что о многом он просто не знает. Ясно было другое: этот американец продолжает свою преступную деятельность и несколько дней назад прибыл в Гонконг для выполнения поручений Линь Кэ. Вывод напрашивался сам собой: Кейган, летчик с большим стажем, по заданию криминального авторитета доставляет на самолете опиум в Гонконг.
И вот теперь этот контрабандист ушел у него, полицейского, из-под носа!
Расстроенный Ван Фусэн вернулся в офис и, сев за стол, принялся размышлять о том, нужно ли ему обо всем доложить начальству и поделиться информацией с коллегами.
Здравый смысл и природная осторожность подсказывали ему, что этого делать не следует. Он собрал уже достаточно улик против Линь Кэ и надеялся в скором времени привлечь его к уголовной ответственности, но малейшая утечка информации могла спугнуть старого матерого преступника. Ван Фусэн давно знал о коррупции в Бюро по борьбе с наркомафией и был уверен, что его коллеги докладывают Линь
