— Не смей со мной так обращаться! Ты делаешь мне больно! — вскрикнула Рона и отдернула руку.
Через несколько минут она изобразила раскаяние, в ее глазах блеснули слезы.
— Знаешь, Илай, я боюсь, — тихо призналась она.
Он с изумлением взглянул на жену.
— Чего ты боишься?
— Я боюсь оставаться здесь одна. Ты бываешь дома редко… А вдруг в дом заберется вор или грабитель. Их сейчас так много развелось! А если у нас будет ребенок, то они убьют не только меня, но и его!
— Не делай из меня дурака, Рона, — тихо сказал Илай. — Сначала ты заставила меня купить дом в Техасе, уверяя, что тебе здесь будет хорошо, а теперь в свое оправдание придумываешь всяческие небылицы!
— Дорогой, я ничего не сочиняю!
— Может быть, тебе уже разонравилось жить здесь и ты желаешь снова куда-нибудь переехать? — возмущенно спросил Илай.
— Что ты, дорогой! Мне все здесь нравится!
— Тогда что ты хочешь от меня, Рона?
— Я не знаю… — Она на минуту задумалась, и вдруг глаза ее блеснули. — Может, ты купишь мне оружие? Я часто нахожусь одна, и если грабитель попытается проникнуть в дом…
— Рона, ты когда-нибудь держала в руках оружие?
— Нет, никогда, но я быстро научусь обращаться с ним. Это несложно.
Илай вздохнул:
— Рона, по статистике люди чаще погибают в результате неосторожного обращения с оружием, чем от рук убийц и грабителей.
— Ерунда! Ты научишь меня пользоваться оружием, и я всегда буду держать его в ящичке туалетного столика.
— Нет, Рона, это опасно! — возразил Илай.
Но его жена всегда умела добиваться своего, и вскоре Илай купил ей пистолет 38-го калибра. К его удивлению, Рона очень быстро научилась метко стрелять, опровергнув расхожее представление мужчин о том, что женщина и оружие несовместимы.
Однажды поздно вечером, когда они уже лежали в постели, Рона нежно прижалась к мужу и прошептала:
— Теперь я ничего не боюсь, любимый. С пистолетом я чувствую себя в безопасности. Обещаю тебе, что больше не буду принимать противозачаточные таблетки.
Илай отнесся к ее словам скептически, зная, что Роне ничего не стоит его обмануть. Следить за ней не имело смысла, ведь таблетки можно было спрятать где угодно.
Через две недели после этого ночного разговора Илай неожиданно получил два свободных дня. Авиакомпания по неизвестным ему причинам отменила несколько рейсов, в том числе и его. Он не стал звонить домой, боясь опоздать на самолет местных авиалиний, вылетавший в Даллас. В десять часов вечера самолет приземлился в Далласе, и Илай сразу побежал звонить Роне. У них существовала договоренность, что как только он приезжает в Даллас, звонит ей из автомата, и она едет на машине в аэропорт встречать его.
В телефонной трубке раздавались длинные гудки.
Рона не отвечала, и Илай подумал, что ошибся номером. Он снова позвонил, но трубку никто не взял.
Илай подождал немного, выкурил сигару и опять набрал номер. Рона не отвечала. Он не очень волновался, поскольку знал общительный характер жены и мог предположить, что она ушла в гости к соседям.
Он поймал такси и поехал домой.
Через полчаса такси остановилось возле его дома, и Илай, взглянув на окна, заметил, что в гостиной горит свет.
У гаража стояла их с Роной машина. Это показалось ему странным. Он расплатился с шофером и подошел к своей машине. Положив руку на капот, Илай почувствовал, что он теплый, значит, машина подъехала не более пяти минут назад. Рона дома, и с ней ничего не случилось. Пусть его неожиданное возвращение будет для нее приятным сюрпризом!
Илай открыл дверь, вошел в дом и, поставив дорожную сумку на пол, направился в гостиную. Там никого не было. Внезапно он услышал в глубине дома какие-то приглушенные, шелестящие звуки. Он быстрым шагом миновал холл и подошел к спальне. Дверь была приоткрыта, и в проеме Илай увидел свет ночника.
Он резко распахнул дверь и замер на пороге, не в силах двинуться с места. На широкой супружеской постели Рона и незнакомый мужчина занимались сексом — шумно, неистово, яростно.
«Как в дешевом романе», — мелькнуло в голове у Илая.
Несколько секунд он, словно в оцепенении, глядел на жену и ее голого любовника. Мужчина громко сопел, как жеребец, а Рона, обхватив ногами его спину, страстно стонала и выкрикивала какие-то слова.
Внезапно оцепенение Илая сменил гнев. В голове молнией промелькнула мысль о пистолете, спрятанном в ящичке туалетного столика. Он бросился к нему, открыл ящик и выхватил пистолет. Судорожно сжимая холодный ствол в руке, он рванулся к постели и вдруг услышал истошный вопль Роны:
— Илай! Умоляю тебя, не надо! Господи, Илай, прошу тебя!
Он бегло взглянул на любовника. В глазах мужчины отразились страх и растерянность. Он мгновенно отпрянул от Роны и неловко задергал руками и ногами. Илай презрительно усмехнулся. Какая нелепая, отвратительная сцена!
Илай молча поднял пистолет и дважды выстрелил в мужчину. В его груди образовались две маленькие дырочки. Он громко вскрикнул, голова его резко дернулась и упала на подушку. Алые струйки крови хлынули на белую простыню, превращаясь в большое красное пятно.
Илай увидел, что и пол у кровати потемнел от крови.
Рона выскочила из постели и, отбежав в дальний угол спальни, в ужасе забормотала:
— Илай, прости, пожалуйста… Я не виновата. Я встретила его в… Мы просто заехали ко мне поболтать, а он напился и стал ко мне приставать. Он… набросился на меня! Он хотел меня изнасиловать!
Поверь, Илай, я не хотела…
Илай снова поднял пистолет и еще крепче сжал его в руке.
— Нет, Илай, пожалуйста, нет! Не убивай меня! — закричала Рона.
Он бросил презрительный взгляд на жену, процедил сквозь зубы грязное ругательство, швырнул на пол пистолет и вышел из спальни, громко хлопнув дверью.
Вслед ему Рона что-то кричала, рыдала и всхлипывала.
Во время предварительного следствия адвокат Илая сказал, цинично улыбаясь:
— Не понимаю, почему вы не убили и ее… Во всем виновата она, а не тот парень! Кстати, вас судили бы по той же статье, и суд обязательно принял бы во внимание смягчающие обстоятельства.
Илай, соглашаясь, кивнул. Да, надо было убить Рону, а не ее любовника, поскольку виновата во всем только она.
С каждым днем Илай все больше сожалел о случившемся, сознавая, что из-за распущенной, наглой Роны нельзя было лишать человека жизни. Впрочем, кое-какие оправдания он находил для себя. Вспоминал ее развязное поведение на пляже во время медового месяца, нелепую идею с переездом в другой конец страны, наглое вранье про противозачаточные таблетки и, наконец, измену, стоившую жизни ее любовнику.
Перебирая в уме эпизоды того трагического вечера, Илай все больше утверждался в мысли, что события были заранее предрешены, а его семейная жизнь рано или поздно закончилась бы именно таким образом. Каким же недальновидным, глупым и доверчивым он оказался!
Илай твердо знал, что никогда не простит жене измены, но не простит и себе убийства человека.
Через час после трагедии Илай Кейган явился в полицейское управление Далласа с повинной.
