которых она наняла для обслуживания коктейля, уже недовольно ворчали и хмурили брови.
А теперь еще это! Как смеют эти люди говорить, что хозяином вечера является Роланд?! Как они смеют говорить, что он якобы дает ей возможность познакомиться и завязать дружеские контакты?! В ее-то собственном доме! Наглость Роланда ее просто потрясла. За кого он ее держит, черт возьми? За горничную, что ли?!
Это, в свою очередь, навело ее на мысли об Атертонах. Последние три дня имя Селии мелькало во всех газетах. Фотокорреспонденты запечатлели ее приземление в Хитроу после выходных, проведенных в Балморале. Газетчики на все лады склоняли ее придворную должность, расписывали во всех подробностях страшное прошлое ее отца… Унижению Атертонов не было границ и это, как ни странно, испугало Элфриду — значит, о г падения в глазах общественного мнения никто не застрахован. Даже такие люди, как Атертоны. Как все-таки непостоянен обыватель в своих симпатиях! И как лопается пузырь популярности той или иной личности в обществе…
Она поискала глазами Роланда, решив выяснить с ним все раз и навсегда. Никому не дано права столь откровенно эксплуатировать ее! Взгляд ее быстро скользил по лицам присутствующих. Селвин разговаривал с главным официантом и, судя по отпускаемым им жестам, Элфрида поняла, что дело плохо. Число людей с пустыми бокалами росло как снежный ком, а Роланда нигде не было видно.
Разъяренная Элфрида направилась в холл, который тоже был запружен людьми, которых она не знала и никогда прежде не видела. Роланд стоял в гуще толпы, прощался с одними и приветствовал других, как радушный и гостеприимный хозяин.
— Проходите, проходите! — восклицал он. — Шампанское в гостиной. Как я рад вас видеть! Боже, как я счастлив, что вы нашли время заглянуть!
Элфрида остановилась почти прямо напротив него с воинственным выражением на лице. Но Роланд упорно не обращал на нее внимания. Ей пришлось дернуть его за рукав.
— Кто все эти люди? — прошипела она.
— Что? Господи, Элфрида, подождите минутку! Я вас со всеми познакомлю!
— Я не хочу с ними знакомиться! Я хочу знать, кто они! Я их не приглашала, и это мой вечер, а не ваш. Вы сказали, что пригласите «кое-кого» из друзей, но их слишком много! — Глаза ее грозно сверкнули. — Между прочим, они говорят, что это ваш вечер и что вы даете его для того, чтобы якобы познакомить меня с людьми!
Он окатил ее ледяным взором из-под своих очков. Глаза его в ту минуту показались ей похожими на маленькие серые камушки на дне пруда.
— Но ведь вы хотите завязать знакомства, разве нет? Мне кажется, мы с вами именно об этом договаривались.
Элфрида несколько смутилась.
— Да, но они говорят такие обидные вещи… Как будто я никого не знаю, как будто это вообще не мой дом и не мой вечер…
Роланд нетерпеливо дернул плечом.
— Вы наняли меня в качестве вашего агента и, насколько я понял, вам хотелось познакомиться с нужными людьми, дабы упрочить положение в обществе. Этот прием сослужит вам хорошую службу. Такие люди, как принцесса Ада, на дороге не валяются, как вы считаете?
— Но кто все остальные?! Они слишком старые для меня… Некоторым даже за семьдесят! — возразила Элфрида.
Роланд поморщился и стал демонстративно загибать пальцы.
— Маркиза Фитцхаммонд, виконтесса Сатклифф, леди Гаскойн, леди Мюррей, леди Ингхэм, сэр Грэвил, леди Хант…
Элфрида видела, что он отчасти прав. Ей приходилось и раньше слышать эти фамилии. В основном то были вдовы, которые старались удержаться на плаву в обществе и посещали все светские мероприятия, на которые только могли купить входной билет. Однако сами они ничего не устраивали и находились, если честно, на обочине светской жизни. Богатые старухи изо всех сил цеплялись за благородное общество, а Роланд дал им очередную возможность показать себя. Небескорыстно, разумеется.
Когда он дошел до конца своего длинного списка, — в надежде на то, что фамилии произведут на Элфриду впечатление, — к нему вдруг подскочил какой-то молодой человек. Щеголевато одетый и в парчовой жилетке, он заныл, как маленький ребенок:
— Они перестали подавать шампанское, Роланд! Что же это за вечеринка? Ты говорил, что здесь будет всего — хоть залейся, но официанты отказываются нас обслуживать.
Роланд устремил на Элфриду ядовитый взгляд:
— В чем дело?
— Селвину не нравится, что сюда набилось так много народу, — смело ответила она, взяв сторону мужа, ибо все это были не ее гости и к тому же не оказывали ей должного почтения.
— Что еще за Селвин такой? — крикнул юнец.
— Мой муж.
— А вы кто, интересно?
Роланд вмешался:
Едва Хьюго вышел из машины, как ему в глаза брызнул яркий свет, на него наставили телекамеру, а под нос сунули микрофон. Четвертые сутки подряд репортеры встречали его у дома, когда он возвращался с работы, и всякий раз задавали одни и те же вопросы:
— Как самочувствие вашей жены, лорд Атертон?
— Ее уволят с поста королевской фрейлины?
— Она уже входила в контакт со своим отцом в Ирландии?
Стоило им вернуться в Лондон из Балморала, как на них набросилась целая орава журналистов. Все началось еще в аэропорту Хитроу, когда же они добрались до дома, жизни и вовсе не стало. Репортеры разбили у крыльца целый лагерь, телефон не умолкал ни на минуту. Хьюго раньше не подозревал, что такое вообще возможно. Когда Элфрида охмурила у них в доме Селвина, газеты тоже шумели на этот счет. Тогда Хьюго полагал, что это и есть настоящий скандал. Однако, как выяснилось, то были лишь цветочки.
Селия не имела возможности выйти из дома, поэтому в Итон за сыновьями отправился Хьюго. Он привез их домой, потому что репортеры устроили в колледже форменную осаду, и директору это очень не понравилось.
Хьюго протолкался сквозь строй журналистов, поражаясь их упрямству и нечуткости.
— Мне нечего сказать вам, — буркнул он напоследок, захлопывая входную дверь.
Селия ждала его в гостиной в окружении нескольких десятков букетов цветов, присланных ей друзьями и доброжелателями. Рядом с ней на диване сидела Джеки.
Хьюго сначала поцеловал Селию, озабоченно отменив про себя ее бледность. Впрочем, взгляд у нее был твердый и спокойный. Потом поздоровался с Джеки.
— У нас на крыльце ад кромешный, не так ли? — сказал он, кивнув в сторону улицы. — Можно подумать, им больше заняться нечем. Хотите чего-нибудь выпить?
— Мы уже, спасибо, — сказала Селия. — Я пригласила Джеки отужинать с нами. Учитывая ее опыт работы в журналистике, думаю, она сможет дать нам какой-нибудь дельный совет, как нам себя вести.
— И верно, — согласился Хьюго. Он отошел к столику, где на серебряном подносе высились бутылки, и налил себе виски с содовой. — Цветов все прибывает, как я погляжу, — заметил он, оглянувшись по сторонам.
— Да. Мне и письма добрые пишут. Вот, например, сегодня пришло послание от одной дамы из Голландии, отец которой во время войны сотрудничал с нацистами. Она пишет, что искренне сочувствует мне и хорошо понимает, что у меня сейчас на душе, — сказала Селия.
— Очень любезно с ее стороны. — Хьюго ободряюще потрепал жену по плечу, но вместе с тем чувствовал, что ему не дано проникнуть в ее истерзанное болью сердце и постичь всю глубину переживаемого ею кошмара. Он не любил показывать своих чувств, но внешнее спокойствие жены его изумляло. — Так что вы можете нам подсказать в данной ситуации, Джеки? — спросил он, присаживаясь на диван.
— На вашем месте я дала бы одну краткую пресс-конференцию, рассказала бы на ней все, что