не человек. Прости меня, мама, но прошедшие годы не изменили ни моих привязанностей, ни антипатий.
Мальчики живут здесь, в Палм-Бич, уже довольно долго и очень скучают по отцу. Когда они заговаривают о Майкле, их веселые глаза тускнеют остановятся какими-то очень взрослыми. В них появляется такая мудрость, как будто в их тела вселились долго блуждавшие души. Они кажутся намного умнее, чем я и Керри в их возрасте.
Я так разволновалась, когда увидела их. Это волнение напомнило мне те чувства, которые испытывали я и Керри, когда ты должна была приехать навестить нас. И мы ждали звонка в дверь.
Но когда день с тобой близился к завершению и пора было прощаться, у меня в животе появлялся какой-то ледяной комок.
Но они-то скоро приедут опять. Кении, Кейт и я договорились, что каждый вечер будем молиться в одно и то же время, чтобы вспомнить друг о друге, как когда-то делали ты, я и Керри каждый вечер в 8.30.
Грейси отложила ручку и вздрогнула, точно в ознобе. Легкий ветерок шевелил листья растений перед окном. Она вспомнила, какое отчаяние охватывало ее всякий раз, когда отец говорил, что мама больше не приедет.
Она глубоко вздохнула и продолжила писать:
А Керри… Сегодня она испугала меня тем, что едва не проговорилась о секрете, который мы хранили долгие годы.
Об этом мы не рассказывали даже тебе, но я уверена, ты правильно поймешь причину.
Все началось еще с наших детских шалостей, когда мы с Керри, пользуясь нашим сходством, водили людей за нос. Даже отец нас иногда путал. Только тебя нам никогда не удавалось провести.
Мы развлекались таким образом довольно часто.
Когда нам исполнилось пятнадцать и мы начали встречаться с мальчиками, мы и их часто дурачили. Могли поменяться на время ухажерами, а потом поделиться своими впечатлениями. Казалось, на свете не было ничего такого, что мы не могли бы поделить.
Однажды, когда нам было семнадцать, обеим понравился один и тот же мальчик, и мы решили поделить его. Он так и не догадался, что мы по очереди встречались с ним, по очереди спали с ним в течение шести месяцев. Ни у меня, ни у Керри это не вызывало никакого беспокойства. Мы не испытывали ревности.
В тот год мы окончили колледж и вернулись в Палм-Бич. Помнишь? Тогда-то Грейси и познакомилась с Майклом. Мы всюду ходили втроем и чувствовали себя счастливыми. Мы стали хорошими друзьями, но у Керри это было первое серьезное чувство.
Мне Майкл тоже очень нравился. Он совсем не походил на предыдущих ухажеров Керри.
У него была улыбка человека, который ценит красоту и сам может ее создавать. И в этой улыбке сквозила легкая насмешка — так улыбаются люди, обладающие незаурядным умом.
А в его смехе чувствовались внутренняя сила и жизнелюбие, которые всегда поражали меня. Казалось, в его душе горело яркое пламя. Могу сознаться: с самого первого дня, когда я положила на него глаз, я чувствовала, что очень хорошо его понимаю.
Отцу же он не понравился с самого начала. Они были полными противоположностями. Майкл никогда не пользовался своим магнетизмом, чтобы манипулировать другими людьми, как всегда делал отец. Майкл казался таким непосредственным… Он просто наслаждался жизнью и старался, чтобы его радость доставляла удовольствие другим.
Керри и Майкл начали встречаться регулярно, летая в разные города, чтобы провести вечер вместе. А потом пришли те выходные дни.
Майкл и Керри запланировали романтическое рандеву в отеле «Брикерс». Они обо всем договорились, и Майкл должен был прилететь туда из Австралии. А в последний момент, в пятницу вечером, когда самолет Майкла уже приземлился, вдруг раздался телефонный звонок. Звонил папа со своей яхты из бухты кораллового рифа Кэт-Кей.
Грейси снова отложила ручку. Она прекрасно помнила тот звонок.
— Я возьму! — крикнула Грейси сестре, бросаясь к телефону.
Она опередила Керри на какое-то мгновение — первой схватила трубку и улыбнулась сестре.
— Керри, это ты? — раздался в трубке голос Декстера.
— Это Грейси, папа.
Его голос стал холоден как лед. Казалась, отец был удивлен, что Грейси вообще смеет подходить к телефону.
— Позови Керри, — процедил он.
— Ноя…
— Позови Керри немедленно.
Не сказав ни слова, она протянула трубку Керри и стала слушать, как та говорит с волнением в голосе.
— Что? Какая новость?.. О-о, папочка, а почему ты не хочешь рассказать по телефону?.. На Багамы?!
Конечно, приеду. На Багамы я поеду ради любой новости! — кричала Керри.
Повесив трубку, она сразу же выложила все Грейси. У отца для нее какая-то срочная новость. Что бы это могло быть? Ей следовало немедленно прилететь на личном самолете Декстера и встретиться с ним.
Поскорей бы оказаться там! Но…
— О-о… — сказала Керри. — А как же Майкл?
— Я уверена, он все поймет, — попыталась успокоить сестру Грейси. Ведь поехать на Багамы…
— Нет, не поймет. Я столько раз отменяла встречи с ним в последнее время. И в основном из-за папочки.
— Но ты не сможешь усидеть сразу на двух стульях, — сказала Грейси.
Последовала напряженная пауза. Затем Керри сказала:
— Нет, смогу.
И она стала умолять Грейси подменить ее на эти выходные. Ведь это так просто, убеждала Керри.
Грейси поначалу не соглашалась. Она сама не понимала почему. Возможно, потому, что чувства Керри к Майклу были слишком уж серьезными. И чувства к ней Майкла — тоже. Но, конечно, Керри убедила ее. Она могла убедить сестру в чем угодно.
Грейси почувствовала головокружение. Но поток воспоминаний уже захватил ее, и она не могла не поделиться с Энн. Грейси продолжила письмо:
Керри была так настойчива. Кажется, ей хотелось сделать обоих мужчин счастливыми. Она заявила, что я должна помочь. Я согласилась.
В тот вечер я приехала в «Брикерс». Я была уверена, что Майкл не заметит подлога.
Он расставил в номере огромные букеты белых цветов. Их чудесный аромат смешивался с едва уловимым запахом лосьона, которым Майкл пользовался после бритья.
Мы ужинали в номере и говорили, говорили и говорили. Обо всем на свете.
Мы долго обсуждали, в мельчайших подробностях, его номинацию на «Оскара» — за фильм, который он режиссировал. Мне понравилось, что он, хотя и не получил премии, вовсе не расстраивался из-за обманутых надежд. Майкл не сожалел об ошибках, никого не критиковал, ни на кого не обижался. О конкурентах он вообще не упоминал. И старался быть предельно объективным. Я слушала его затаив дыхание. Потом спросила, не прочитать ли ему последние отзывы критиков о его работе.
— Конечно, прочитай, — ответил Майкл с совершенно невозмутимым видом. Он действительно любил дело, которым занимался. — Впервые замечаю, что ты так интересуешься моей работой.
