дома Шанталь. Был замечательный, ясный, морозный день. Мимо меня проносились гремящие цепями автомобили.
Один из ключей входил с большим трудом, но я вращал и крутил его до тех пор, пока не почувствовал, что он попал в соответствующие пазы.
В комнатах было прохладно, пустынно, тихо и самую малость пахло духами Шанталь. В снопе солнечного света роились частички пыли. В углу мерно тикали старинные часы, и в латунном маятнике отражались солнечные блики. На кофейном столике лежала пачка французских сигарет. На крышке пианино стояла ваза с увядшими голубыми и белыми цветами. Книги, журналы, бокал из-под виски с серпообразным следом губной помады на ободке — следы уютного беспорядка.
Спальня. Здесь запахи погуще — пахло духами, косметикой и самой Шанталь. Кровать. Та долгая кокаиновая ночь. Конечно, она проститутка, но ведь не всем и не всегда же она фальшивит?
Кухня. Я приготовил себе на завтрак яичницу с ветчиной, тост и фруктовый сок, затем закурил перед чашечкой растворимого кофе. Я вычистил сковороду и тарелки и сложил их в раковину.
Затем со второй чашечкой кофе я прошел в гостиную и стал пить его, покуривая крепкую французскую сигарету Шанталь. Имел ли я право разорять ее? Да, я верил в то, что отмель Нативити дала мне такое
Забудь об этом, сказал я себе. Забирай свои вещи и уходи. Однако я остался. Мой ум был добрее сердца.
Ночью я спал на полу у двери, держа наготове револьвер и баллончик с газом мейс.
Они появились вскоре после полудня в воскресенье. Я услышал гудение лифта, звук открывающейся двери и их голоса в холле. Заскрежетали ключи в замках, повернулась дверная ручка, и дверь открылась вовнутрь. Вошла Шанталь, а за ней Крюгер. Крюгер нес два чемодана. Они обалдело уставились на меня. Я оттолкнул Шанталь правой рукой, а левой поднес баллончик к лицу Крюгера и выпустил струю газа. Лицо его сморщилось, как у ребенка, и он почти грациозно повалился на пол. Шанталь бросилась бежать через комнату. Я догнал ее и выпустил струю газа ей в лицо.
Схватив Шанталь за запястье, я толкнул ее в глубь квартиры, затем вернулся к Крюгеру. Он слегка брыкался, поэтому я дал ему вдохнуть еще порцию газа. Я оттащил подальше чемоданы, закрыл и запер входную дверь и нажал на кнопку стереомагнитофона. Зазвучал Бетховен.
Я был возбужден, почти невменяем. Я пнул Крюгера в ребра. В этом не было нужды — он был ослеплен, беспомощен, но мною руководили страх и сознание силы.
Шанталь лежала поодаль, лицо ее было искажено, глаза прикрыты ладонями.
В голове у меня была пустота. Что дальше? Согласно разработанному мной плану я должен был действовать быстро и энергично, пока ситуация находилась под моим контролем, но сейчас я словно оцепенел. Что делать дальше? Мне казалось, что и Крюгер, и Шанталь притворяются, что действие газа было не таким уж сильным.
На всякий случай я снова направил струю газа на Крюгера и быстро обыскал его карманы. Я обнаружил выкидной нож и отбросил его, затем извлек из кобуры пистолет.
Когда я стал пятиться назад, Крюгер схватил меня за ноги, и я упал, правда, успев откатиться в сторону. В схватке он расправится со мной в мгновение ока. Я поднялся и боковым зрением увидел, что Шанталь со стоном пытается встать на ноги.
Крюгер уже почти поднялся. Я шагнул ему навстречу и дважды ударил пистолетом по голове. Но это мало подействовало. Отступив на пару шагов, я снова брызнул на Шанталь газом. Она рухнула на пол. Тем временем Крюгер, покачиваясь, двигался ко мне. Я ударил его пистолетом один раз, второй, третий, лицо его окрасилось кровью, я ударил его снова — и наконец он упал.
Оба на какое-то время были выведены из строя. Я не мог позволить им прийти в себя. Крюгер был дьявольски силен, и это меня очень беспокоило. Шанталь лежала на полу у самого кофейного столика. Из громкоговорителя неслись звуки «Героической симфонии» Бетховена.
Я уменьшил громкость и вынул один из шприцов. Что в нем за зелье? Крюгер был ранен — как отреагирует на это зелье его организм? Я снял пластиковый ниппель кончика шприца, выдавил пару капель прозрачной жидкости, вонзил иглу в предплечье Крюгера и нажал на поршень.
После этой операции я сел на обитый белой кожей диван и закурил сигарету. Крюгер отключился быстро. Было видно, как уходило его сознание. Он весь обмяк, глубоко вздохнул и, казалось, погрузился в глубокий и безмятежный сон. Дыхание его замедлилось, но было ровным и стабильным.
Я закурил новую сигарету, продолжая наблюдать за ним. Подняв с пола Шанталь, я отнес ее на кровать. Лежа на спине, она смотрела на меня. На лице ее виднелись следы слюны и слизи. Глаза были воспаленными и слезились. Я надел наручник на ее правое запястье, прикрепил к стойке кровати и вернулся в гостиную.
Кровь все еще сочилась из ран на лице и голове Крюгера; дышал он свободно и ровно.
Я открыл меньший чемодан. Он был набит деньгами — пачками купюр в сто и пятьдесят долларов, перевязанными резиновыми ленточками.
На ковре валялся зуб — целиком, с окровавленным корнем. Зуб Крюгера.
Тут я почувствовал, что к горлу подступает тошнота.
Я налил в бокал немного виски и залпом выпил, затем сделал смесь из льда и содовой. Так что же делать дальше? Передо мной чемодан с деньгами, совсем рядом с зубом Крюгера. Бери деньги и уматывай. Твоя миссия выполнена.
Допив виски, я намочил в ванной полотенце и осторожно протер глаза и лицо Шанталь. Затем я снял с нее туфли, платье, лифчик и трусики. Она молча смотрела на меня. Правая рука ее была в наручнике, прикрепленном к кроватной стойке.
Я раздвинул ей ноги и лег между ними. Она не закрыла глаз. Когда я входил в нее, она вздрогнула от боли, но не вскрикнула и продолжала смотреть на меня.
Позже, приняв душ и одевшись, я вошел в комнату со вторым шприцем.
— Нет, — сказала она.
— Да.
— Ты не должен это делать.
— Я сделаю.
— Прошу тебя.
Я сделал ей укол в предплечье и, пока она еще не отключилась, вынул двадцатидолларовую купюру из бумажника и бросил ей на кровать.
— С тебя пятнадцать долларов сдачи, — сказал я.
Глава двадцать девятая
Спустя шесть месяцев в начале вечера ко мне постучали. Я открыл дверь и увидел Шанталь. Я уже давно сбрил бороду и носил накладку на голове, но ей хватило мгновения, чтобы узнать меня. В руках у нее был пистолет, на лице — мстительная улыбка. Пистолет дважды по-кошачьему зашипел, и затем его заклинило.
Я захлопнул дверь, повернул ключ в замке, накинул цепочку, бросился в кабинет, позвонил в «скорую помощь» и затем Джейму Менуалю по его домашнему телефону.
— Да?
— Джейм, это Старк. В меня стреляли. Дважды.
— Ранение тяжелое?
— Думаю, что да. Даже уверен.
— Это она?
— Да. Послушай, ты не мог бы кого-нибудь прислать, чтобы меня проводили в больницу?
— Конечно.
